Ирина Шанина - Boys
Я сгибаю ноги в коленях, одновременно приподнимая туловище, как если бы собиралась делать «мостик». «Мостик», конечно, не получится, так как руки у меня связаны за спиной, но зато я теперь могу дотянуться пальцами до скотча на ногах. Эх, зря я пыталась с ходу освободиться, это сильно усложнило мою задачу — ленту скотча было легко разорвать, а вот над многослойной веревкой, получившейся в результате моих рывков ногами, придется повозиться. Я начинаю скрести ногтями скотч, отрывая от него маленькие кусочки. Через сорок минут ноги свободны, а с меня градом льет пот. Я сажусь и энергично тру о плед затекшие ноги, затем пытаюсь слезть с кровати, но оказывается, что она стоит вплотную к холодной батарее. Здесь не топят? Ощупываю босыми ногами батарею. Оказывается, она электрическая. Вот шнур, вилка, осталось найти в темноте розетку и включить отопление — вот только руки-то у меня по-прежнему связаны. Я могу, конечно, попробовать сунуть вилку в розетку с помощью пальцев ног, но лучше все же не делать этого на ощупь, иначе может получиться как в детских садистских стихах — «мигом обуглились детские кости, долго смеялись над шуткою гости». С другой стороны, зажигать свет опасно, я же не знаю, куда смотрит единственное окно. Не хотелось бы, чтобы кто-то появился здесь до того, как я развяжу руки. Я пытаюсь проделать тот же фокус, что и с ногами. Не получается, пальцы не дотягиваются. Нужно найти что-нибудь острое. Глаза уже со-всем привыкли к темноте, я даже умудряюсь разглядеть картину, висящую на стене справа от кровати. Стоп! Ведь картина должна висеть на гвозде. А гвоздь — это тот самый острый предмет, который мне остро нужен в данную минуту. В истории бывали случаи, когда целые армии терпели поражение «от того, что в кузнице не было гвоздя». У меня же есть гвоздь, вот он. Осталось только придумать, как до него дотянуться. В противном случае буду ходить кругами, приговаривая «зелен виноград». Ну, должен же здесь быть хоть один стул!
Стула нет, зато в углу обнаруживается допотопная тумбочка, на которую я влезаю почти бесшумно, насколько это возможно со связанными руками. Теперь мне нужно повернуться к стене спиной, поднять руки и попробовать дотянуться до гвоздя. С первой попытки это не получается, мешает картина, кроме того, тумбочка угрожающе скрипит, я теряю равновесие и падаю. Хорошо, что комната маленькая — не комната, а клетушка, — поэтому упасть я могу только на кровать. Несколько минут я лежу, затаив дыхание, ведь не известно, есть ли кто в соседних помещениях. Если там сидят недоброжелатели, то они обязательно прибегут на шум.
Однако с проверкой никто не приходит. Похоже, мне повезло, кроме меня, здесь никого нет. Вторую попытку я предпринимаю, учтя первый негативный опыт. На сей раз я пытаюсь действовать не руками, а головой. В прямом смысле. Я несколько раз поддеваю картину макушкой, пока наконец она не падает мне на голову. На лбу и так уже имеется пара ссадин — пламенный привет от водителя темной «девятки» номер один, — а теперь еще синяк гарантирован. Зато первая половина плана удалась, теперь нужно только добраться до гвоздя. Я осторожно поворачиваюсь к стене спиной и делаю наклон вперед, одновременно поднимая связанные руки. Лоб почти касается коленей, но зато запястья оказываются на уровне гвоздя. Широкий скотч легко разрывается шляпкой.
Я спрыгиваю с тумбочки и первым делом втыкаю вилку в розетку, чтобы включить батарею. Помещение, конечно же, не прогреется — температура «за бортом» уже перевалила за минус двадцать, окно открыто, а закрыть его я не могу по той же причине, по которой не зажигаю свет. С другой стороны, ночевать здесь я не собираюсь — посижу на батарее, согреюсь немного и вперед, на поиски моих носков и ботинок или любой другой подходящей обуви. Немного согревшись, я продолжаю осмотр помещения. Две двери, одна заперта снаружи, вторая — изнутри на задвижку. Без вариантов, иду через ту дверь, которую могу открыть. За дверью некоторое подобие санузла — унитаз, раковина, на стене висит душ. Пол обледенел, стало быть, домиком пользуются и зимой. Кто-то принимал душ, а потом, когда отключили отопление, вода на полу замерзла. А почему она не вытекла? Это тоже просто — зима, холодно, слив затянуло льдом. Дверь, через которую я вошла в душевую, не единственная: есть еще одна, запертая на задвижку со стороны санузла. Придется рискнуть и выйти.
Эта комната значительно больше, в ней нормальное окно (а не под потолком, как в моей клетушке), неподалеку от окна фонарь, так что света вполне достаточно. Из мебели здесь длинный стол и две скамьи. Есть еще диван, телевизор и маленький журнальный столик. Стены, как и в «спальне», обшиты вагонкой. Теперь ясно, куда меня привезли. Это наверняка один из тех «банных домиков», которые сдаются с почасовой оплатой.
Я крадусь вдоль стены к окну, слегка отодвигаю висящую там тюлевую занавеску и изучаю местность. Метрах в двадцати от моего домика стоит еще один, а вдалеке виднеется стоянка, где я замечаю только один автомобиль. Видно плохо, но по силуэту — «девятка».
Очень глупо было с моей стороны вылезать из машины. Хоть подошедший ко мне мужик был на «пятерке», но присутствие «девятки» должно было меня насторожить. Надо было сдать назад, развернуться и выехать другим путем, а не изображать мать Терезу. Сидела бы сейчас с Георгием в кино, а не топталась босиком по грязному холодному полу. Кстати, надо бы подумать об обуви. Куда эти уроды дели мои ботинки? Босиком на полу стоять холодно, я решаю переместиться на диван. А там, вот сюрприз, лежит пакет с моими вещами. И кошелек на месте, и деньги не взяли, даже мобильник в кармане куртки как лежал, так и лежит. Все правильно, они ждали, когда я совсем замерзну, потом натянули бы на меня по-быстрому курточку, ботинки — и в лес, под дерево… А милиция бы даже голову ломать не стала — признаков насильственной смерти нет, деньги целы — замерзла по пьяной лавочке. Уверения моих друзей, что я вообще не пью, в расчет бы не принимались. Ну да, не пьет, а тут немного выпила, вот ее и повело сразу. Хороший план! Воистину его придумал человек коварный и недобрый. Я бы не хотела иметь такого в близких знакомых, но поздно. Судя по масштабу предпринятых против меня действий, я уже с ним знакома довольно близко. И это знакомство ему настолько не нравится, что он не жалеет времени и денег (не за бесплатно же люди все это делают, а еще накиньте траты на бензин), что-бы вычеркнуть меня из числа живущих.
Даже если он нанимает недорогих «киллеров», все равно: это уже третья попытка; первые две оказались неудачными. Интересно, он им платит по факту или каждая операция оплачивается отдельно? Ладно, дайте мне только выбраться отсюда, не пожалею времени, разоблачу гада. С этими приятными мыслями я с удовольствием натянула носки и ботинки, надела куртку. Спасибо этому дому, но мы немного задержались в гостях. Уйду тихо, по-английски, не беспокоя хозяев. У них будет повод для беспокойства, когда обнаружат мое исчезновение. Так зачем людей волновать заранее. Я вышла в маленькую прихожую; здесь тоже две двери (для такого маленького домика удивительно много дверей). Одна вела, видимо, в сауну: на стене прейскурант, даже при таком свете можно прочесть, сколько стоят веники и массаж. Сауна закрыта. Я толкнула входную дверь, и выяснилось, что она тоже заперта. Выхода нет, и это уже серьезно.
Глава 39
Выход есть… Его просто нужно найти
По жизни я — убежденный, неисправимый оптимист. Потому что считаю такую модель поведения в стратегическом плане более выгодной. Конечно, у пессимистов «более реалистичный взгляд на жизнь», а мы, оптимисты, зачастую смотрим на этот мир через розовые очки, но… Наш недостаток — это на самом деле продолжение наших достоинств. Взять хоть текущую ситуацию. Любой — и оптимист, и пессимист — охарактеризовал бы ее емким словосочетанием «полная задница». При этом пессимист уже точно знал бы, что все безнадежно, и не стал бы даже рыпаться. А вот оптимист был бы уверен в том, что выход существует, просто нужно его найти. Вспомним классиков: «Нужно мыслить, — сурово сказал Остап. — Меня, например, кормят идеи». Что у нас с идеями? Если не впускают (или не выпускают) в дверь, всегда можно попробовать через окно. Одна незадача — окно в гостиной, которое нормального размера, забрано очень прочной на вид решеткой. Окно в спальне размерами напоминает форточку. В санузле тоже есть окно! Я вернулась туда изучить возможный путь на свободу. К сожалению, этот путь также не годился — глухая створка. Стало быть, идея с побегом через окно вычеркивается как тупиковая.
Рассмотрим другой вариант — если дверь закрыта снаружи и у тебя нет ключа, значит… Правильно! Значит, надо подождать, чтобы пришел человек с ключом и открыл дверь. Человек с ключом обязательно появится, но позже, когда, по их расчетам, я уже буду совсем без сознания или трупом. С учетом открытого окна, босых и туго перетянутых скотчем ног в нужное состояние я могла прийти через два-три часа. Но они могут подстраховаться и выждать сутки, чтобы уж наверняка — все же не на улице лежу, а в помещении, хоть и неотапливаемом. Сидеть здесь сутки я не собираюсь, придется прибегнуть к опыту предков. Если хотят поймать тигра, к дереву привязывают козу. Своим блеянием коза приманивает тигра. Единственное, что меня смущало в этом варианте, так это то, что у предков, когда тигр набрасывался на козу, из кустов выпрыгивал храбрый охотник с копьем и убивал тигра. Мне же придется выступить в роли козы и охотника одновременно. Это первое. Второе — у меня нет никакого оружия, и даже если бы оно и было, я все равно не умею им пользоваться. Третье — я и так не отличаюсь особой ловкостью, а уж с ушибленной ягодицей выступлю даже хуже, чем обычно. Все эти минусы нужно чем-то компенсировать. Например, основательной подготовкой.
