Смерть и креативный директор - Рина Осинкина
Она напрасно ехала?! Потратила столько времени и сил, и нервного напряжения – и все впустую?! Вот гадство, какое же гадство!
– По поводу нарушения прав, – звонко проговорила она взведенным от нервного напряжения голосом, вовремя вспомнив субботнюю легенду. – Сотрудниками полиции. Извините за доставленное беспокойство, Аркадий Михайлович.
А кто же еще может знать ее по имени и фамилии в этом особняке? Конечно, это был хозяин. Тот самый, который, по Олесиным прикидкам, должен сейчас релаксировать с чашечкой кофе в своем чиновничьем кабинете.
Клацнул замок, отпирая калитку. Михеев произнес:
– Заходите. Попьете чайку, я Любу попрошу заварить свежего. Видно, что вы устали, и понятно, что не на такси поедете обратно.
Олеся, помедлив, решила войти. Отчасти оттого, что ей было неловко обижать отказом радушие хозяина, а отчасти… Хотя – нет, никакой другой причины, чтобы принять приглашение, у Олеси Звягиной не было.
Аркадий Михеев встретил ее на ступеньках веранды. Выражение его лица не было таким умиротворенно-благостным, как в субботу, а скорее озадаченным, и одет был по-обычному, по-московски – джинсы и водолазку. Но все так же хорош собой.
– Жаль, что вы не ко мне, но я, тем не менее, рад, – проговорил он, улыбнувшись усталой и мягкой улыбкой, от которой Олесю вновь пробрал легкий озноб. – Пойдемте в дом, я напою вас чаем, а вы мне расскажете, как продвигается расследование у вашего друга. Ведь надо же нам о чем-то говорить?..
Будь на чеку, дорогая, будь на чеку! Если этот субъект таким образом на тебя действует, это может быть чревато.
Какой мощный магнетизм, однако, у мужика. Неудивительно, что мымра-Беркутова на него попалась. Как и все прочие мымры, прошедшие через этот дом.
Олеся спросила, отводя взгляд:
– Какого друга? И какое расследование?
– Вы разве не с другом приезжали сюда позавчера? И разве не ведет он расследование о коррупции в полиции? – спросил Михеев и повернул к ней лицо с удивленно приподнятыми бровями.
– Скорее, он мой коллега, – стесненно проговорила она. – И то по кривой. Поэтому о его результатах я рассказать вам не могу. Информацией не располагаю.
– Жаль. Все-таки было бы интересно узнать, кто из оперативников предлагал свидетелю услугу. Кому и какую.
– У нас, видите ли, с майором ведомства разные. Он не делится. Поскольку не обязан.
Она совсем запуталась в словах, и щеки все-таки зарделись, и учащенно начала вздыматься грудь, но тут она заметила, как приподнялся краешек его губ в самодовольной улыбке, а он думал, что Олеся не заметит, и ей стало стыдно, до пронзительной боли стыдно и унизительно, и от этого острого чувства она, к счастью, отрезвела.
– Прошу в гостиную, – согнав с физиономии предательскую полуухмылку, проговорил Михеев. Проговорил приветливо и без малейшего оттенка флирта, чем лишний раз убедил гостью в том, что искусством тонкого охмурежа владеет виртуозно.
Хорошо, что она опомнилась. Вовремя это у нее получилось.
Но Олеся-то ему зачем? Не хочет терять форму и потому упражняется при каждом подвернувшемся случае? Или кайфует от результата, раз за разом убеждаясь в своем всесилии? Подонок. А ты – глупая курица. Могла бы, между прочим, морду поярче намазать и надеть на себя что-нибудь более женственное, и тогда этот извращенец на тебя не запал бы. Тебя же предупреждали.
Хотя, кто же знал, что он дома?..
Напрасно она приняла его приглашение. Лучше бы ехала сейчас в электричке в сторону Москвы, рекламную стратегию для «Буклей и румян» сочиняла.
И до чего ты дошла, девочка! Про Макса высказалась подленько: мол, не друг он тебе вовсе, а коллега, да еще по кривой.
Коновалов ей, конечно, никакой не друг, это очевидно, и никакого предательства с ее стороны не случилось. Но разве хотелось бы ей, чтобы Макс узнал про ее слова? То-то же.
Она бросила незаметный взгляд на хозяина особняка. Красавчик. Скользкий, и оттого неприятный.
«Не наговаривай на хорошего человека, клуша, – одернула она себя. – Или ты таким способом пытаешься искупить свою слабину? Загладить мелкий грешок, о котором никто, кроме тебя никогда не узнает?»
Растаяла, возмечтала… Хоть на коротенький миг, но возмечтала.
Почаще вспоминай про Максима. Ты для него хоть и никто с маленькой буквы, но для тебя пускай он будет посошком, чтобы из таких вот топких болот выбираться.
– Значит, наябедничал-таки Николенька надзорным органам, – с кривой усмешкой проговорил Михеев, жестом приглашая гостью занять кресло у незажженного камина и усаживаясь в такое же с противоположной стороны журнального столика. – Ведь нашлись его часы, между стеной и холодильником валялись. В такой суете неудивительно, что он их смахнул. А крику-то было, а шуму… И совершенно напрасно. Вас вот обеспокоил.
Он умолк, глядя на Олесю вопросительно в ожидании ответа.
– Таймер, вы хотите сказать? – переспросила она, демонстрируя собеседнику информированность в области приготовления пищи.
На кухне непременно нужен таймер, чтобы следить за процессом и не упустить тот важный момент, когда макароны в кастрюльке начнут привариваться к донышку. Или дрожжевое тесто вылезать из ушатика на поверхность стола, приподняв упругой спинкой деревянную крышку.
– Какой еще таймер? – слегка раздражился Михеев. – Его личные часы, наручные, рядового бренда, причем. Обычно он, как только кулинарить начинает, их снимает и кладет на холодильник. За временем следит по настенным. У меня в каждой комнате настенные висят, кроме оранжереи и тренажерного зала. Хотя как раз в тренажерном зале они нужнее всего.
– Да? – невпопад переспросила его Олеся. – Вот оно что, – добавила она рассеянно.
Часы и тренажерный зал… И оранжерея.
– Да я смотрю, вам все это совсем неинтересно! – обиделся Михеев.
– Нет, что вы! Напротив! – поспешно возразила Олеся.
История с часами ее насторожила, вызвав неясное беспокойство, похожее на подозрение. Оно начало расти, шириться, пока наконец не превратилось в уверенность.
Олеся старалась себя урезонить: «Звягина, ты дилетант, а подозрения твои нелепы, потому что необоснованны», но сердце радостно стучало: «А вот и нет, а вот и нет, а вот и нет!».
Может такое быть, что она совсем не там искала ответы? Конечно, может. Она же не специалист по разоблачению убийц.
Однако, с голым подозрением к следователю не пойдешь, ему аргументы потребуются. Или хотя бы не один-единственный подозрительный факт, а парочка. И это легко устроить.
– Нет, я пришла по другому поводу, – приняв решение, проговорила безмятежно Олеся и откинулась в кресле. – Про историю с его часами мне ничего не известно. И вы чай обещали.
– Да-да, конечно, – всполошился Михеев. – Сейчас Любаше наберу, пусть спустится и организует.
