Каждому по заслугам - Людмила Мартова
– У Лопатина невеста работает в строительном магазине, – продолжал рассуждать Малахов, но уже с меньшим энтузиазмом в голосе. – Да, понимаю, что натягиваю сову на глобус, но меня так учили.
– Учили тебя хорошо. Качественно. Но Гольцов в схему все равно не вписывается. У него невесты в строительном магазине не было. Кстати, о невестах. Как у тебя продвигается с этой девушкой? Свидетельницей Анной Бесединой.
Костя покраснел и, чтобы скрыть это, отвернулся к окну, с преувеличенным вниманием разглядывая там что-то, видимо, очень интересное. Зимин усмехнулся. Ему была знакома та небольшая придурковатость, которая нападает на недавно влюбленных. Плавали, знаем. Сами через это проходили.
– Она хорошая очень, – наконец признался Малахов. – Талантливая. У нее фотографии, по которым сразу видно жизнь, понимаете. Словно все покровы сорваны. Если это портрет, то в глазах вся душа отражается. Если пейзаж, то он сердце биться чаще заставляет. Она недавно в Малодвинск ездила с другом, так такие снимки храмов оттуда привезла, что даже на меня, Фому неверующего, какая-то божественная благодать снизошла.
– Что значит с другом? – мимолетно удивился Зимин.
– Ну, у нее друг есть. Она еще его собаку иногда на передержку берет, когда ему уехать надо. Помните, она с собакой была, когда нашла труп Лопатина, так вот, это его собака. Вы не подумайте, они действительно просто друзья. Со школы еще. Я так-то с ними должен был поехать, но тело Мазина нашли, так что вы меня уже на выезде из города поймали.
– Да я ничего и не думаю, – заверил его Зимин. – Уверен, что ты и с девушкой, и с ее другом без меня разберешься.
– Он, кстати, с Ильей Вакулиным знаком. И Нюся тоже.
– Нюся?
– Анну Беседину близкие зовут Нюсей. Ну и я, – Малахов снова покраснел.
– Значит, ты близкий, – порадовался за оперативника Зимин. – Погоди, так что получается, свидетельница знает Вакулина?
– Да, они с Толиком, это который друг с собакой, вместе в армии служили. Они и в Малодвинск поехали, чтобы бабушке Вакулина продукты отвезти. Он им почему-то сказал, что сам не может из города уехать из-за подписки о невыезде. Хотя нет у него никакой подписки. Зачем соврал?.
– Каждой твари по паре, – сказал Зимин.
Костя посмотрел на него непонимающе.
– Что, простите?
– В этом деле все факты складываются попарно. Гольцов связан с Дубининым через историю с картинами. Дубинин и Мазин, как ты верно заметил, через ремонты. Морозова знала Гольцова и родственницу Дубинина. Твоя Нюся нашла тело Лопатина и при этом знакома с Вакулиным, имевшим доступ в квартиру Гольцова. И Лопатин, и Дубинин собирались разбогатеть. И все. Все, понимаешь. Дальше этих простейших связей дело не идет. Стопорится. Ниточки просто рвутся в руках.
Зимин прервал свой горестный спич, потому что у него зазвонил телефон.
– Здравствуйте, Павел Игоревич, – сказал он, бросив взгляд на экран.
Звонил Глушко, врач клиники «Пульс», и Зимина кольнуло нехорошее предчувствие. Не должен был ему звонить доктор, вроде бы как незачем. Но тем не менее именно голос Глушко звучал сейчас в трубке, и был он напряженным донельзя.
– Сейчас приеду, – коротко бросил Зимин, когда собеседник закончил свой рассказ. – Ничего там не трогайте. Вы правильно сделали, что сразу мне позвонили.
Спрятав телефон в карман, он коротко бросил Малахову:
– Поехали.
– Куда? – спросил Костя, вскакивая со стула.
– В «Пульс». Глушко нашел в шкафчике Вакулина четыре мобильных телефона. Сечешь?
Малахов присвистнул:
– Это могут быть телефоны жертв?
– Может, да. Может, нет. Сейчас узнаем. Ребят бери. И криминалиста. Изъятие нужно провести по всем правилам.
Через десять минут они уже входили в медицинский центр. Зимин бросил тоскливый взгляд с крыльца на свой дом, который виднелся сквозь пышную листву деревьев в парке напротив. Как было бы хорошо оказаться сейчас дома, поцеловать Снежану, погладить ее огромный живот, убедиться, что все в порядке. Но нельзя. Работа. Трудная, ответственная, временами невыносимая, но любимая.
Глушко они нашли в его кабинете. Он вел прием и знаками дал понять, что скоро освободится.
– Мы еще двух пациентов перенесли по просьбе Павла Игоревича, – пояснила Зимину регистратор. – Он так разнервничался, что попросил отменить запись. А эта пациентка уже была здесь, поэтому ему пришлось ее принять. Она такая, знаете, немного скандальная. Подождите немного.
– Да, мы подождем. Скажите, – он покосился на бейджик на кармашке белой курточки, потому что не помнил, как эту медсестру зовут, и едва заметно поморщился. Стареет. Раньше он не забывал имена людей, с которыми пересекался даже на долю секунды. – Скажите, Оля, а Вакулин сегодня работает?
– Илюша? Нет, он почему-то на смену не вышел. Павел Игоревич ему несколько раз звонил, и я тоже набирала, но телефон отключен. Собственно говоря, Павел Игоревич именно поэтому в его шкафчик и полез.
– А покажите нам эти ваши шкафчики. Мы трогать ничего не будем, пока с Павлом Игоревичем не поговорим. Просто посмотрим.
В отдельной комнате, предназначенной для персонала, стояли ряды металлических шкафов, устроенных по тому же принципу, что и в спортивных залах. Запирались они на маленькие ключики, и в них сотрудники центра оставляли одежду, переодеваясь в белые медицинские костюмы.
– Я правильно понял, что у каждого свой? – спросил Зимин у медсестры. – Не то, чтобы, приходя на работу, все просто свободный занимали?
– Да. У каждого свой. Там же можно и на длительное время что-то оставить. У кого-то запасные костюмы хранятся, на тот случай, если экстренно переодеться нужно будет. Кто-то чай держит или кофе. Ну и вообще что-то важное.
– Например, заначку от жены, – скрипуче рассмеялся криминалист Вадим Фадеев.
Зимин вдруг порадовался, что сегодня дежурит именно он. Фадеев, которого все звали просто Федорыч, был профессионалом в своем деле, которого когда-либо знала их область.
Освободился с приема Глушко, пришел в комнату для персонала.
– Спасибо, что приехали, Михаил Евгеньевич, – хмуро начал он. – Так мне не нравится вся эта история, вы даже представить себе не можете.
– Вакулин так и не нашелся?
– Нет, телефон вне зоны действия сети. Я заволновался, поскольку, сами знаете, в городе нехорошие вещи происходят, а Илья никогда себе не позволял на работу не прийти. Он очень ответственный человек.
– То есть вы считаете, что с ним могло что-то случиться?
– Я не знаю, – нервно ответил Глушко. – Просто человек не вышел на работу, дозвониться до него невозможно. Я зачем-то решил проверить его шкафчик. Даже не знаю, что именно я собирался там найти. Не записку же с
