Дарья Донцова - Фигура легкого эпатажа
— Михаил имеет мать-уголовницу, — заехала с другой стороны Нина Леонидовна.
— Дети за родителей не отвечают, — спокойно парировал директор.
— Он скрыл факт наличия осужденной в семье, — продолжала гнуть свое Нина Леонидовна.
— Может, Михаил и не хотел особо распространяться о трагических событиях в судьбе своих родителей, но в анкете при поступлении на службу четко указал, где и по какой статье отбывает срок мать, — сообщил Сергей Лазаревич. — Нина, иди работай спокойно.
И кандидат наук решилась на последнее.
— Хорошо, — злобно прошипела она, — тогда я сейчас же увольняюсь. Выбирай: или я, или Михаил!
(Дорогие мои, если когда-нибудь захотите сказать кому-либо подобную фразу, крепко подумайте! Вдруг собеседник выберет не вас?)
— Ладно, — легко согласился Сергей Лазаревич, — только поторопись, мне в два часа уезжать, могу не успеть подписать твое заявление сегодня.
Нина Леонидовна всхлипнула и ушла к себе. Естественно, никакого заявления она директору не понесла. Несмотря на вздорность характера, женщина обладала ясным умом, и ей пришлось признать: битва проиграна по всем направлениям. Сергей Лазаревич на самом деле является стародавним другом Валерия Сергеевича, Нина Леонидовна для него была всего лишь женой приятеля. Супруга директора, Арина, всегда завидовала Нине, и сейчас она была по одну сторону баррикады с бывшими родственниками разведенки. Положение Нины Леонидовны в науке шатко, никаких особых открытий ею не сделано. В НИИ женщину ценят как старейшего работника и побаиваются, зная, что дама спокойно, безо всякой предварительной записи входит к директору. Если сейчас сменить работу, то можно потерять все привилегии, стать одной из многих, ничем не выделяющихся из общей массы.
Взвесив все «за» и «против», Нина осталась в НИИ. Сергей Лазаревич сделал вид, что последнего разговора между ними не было. Михаил при редких встречах со своей врагиней вежливо произносил:
— Здравствуйте…
— Понимаете теперь, отчего я не пошла на его похороны? — резко спросила Нина Леонидовна.
Я кивнула:
— Да, вам пришлось много пережить.
Последняя часть фразы была сказана из чистой вежливости. Встречаются на свете люди, собственными руками убивающие свое счастье. Похоже, моя собеседница из их числа.
— Ничего, — злобно процедила Нина Леонидовна, — я тоже не лыком шита. Хотя, следует признать, кое в чем ошибалась. Михаил живенько сделал карьеру. Конечно, тут вовсе не его гениальность сыграла роль — простое стечение обстоятельств.
Марк Генрихович умер через год после прихода Михаила в НИИ. Ну и кому было передавать лабораторию? Сначала Антонова назначили исполняющим обязанности. И тут он представил комплекс витаминов, названных «Анин», в честь жены. «Небось нашел записи Марка Генриховича и выдал исследования за свои», — пребывала в уверенности Нина Леонидовна.
Поскольку лаборатория «бессмертных» давным-давно ничего практического не выпускала, Сергей Лазаревич превознес «Анин» до небес. Директора можно было понять: кое-кто из членов ученого совета начал уже строчить подметные письма в вышестоящие организации, в бумагах задавался вопрос: «А куда идут средства, выделяемые Марку Генриховичу?»
У Сергея Лазаревича рыльце явно было в пушку — рубли утекают в лабораторию, отдачи от которой пшик, зато у директорской жены постоянно появляются шубы и драгоценности. Некрасиво получается. Марк Генрихович совершенно безумен, он не понимает ничего в финансовых вопросах и не оценивает, сколько стоит закупленное для него оборудование: бешеные деньги, как уверяет директор, или копейки. Может, Сергей Лазаревич попросту загребает рублики к себе в карман? Где же результат деятельности лаборатории? Эти вопросы начали волновать многих.
Тут как раз умер Марк Генрихович, а Михаил представил «Анин». Ясное дело, директор моментально ухватился за комплекс витаминов. «Анин» был позиционирован как огромное открытие, прорыв в науке. Робкие голоса тех, кто пытался объяснить, что ничего особенного в данном наборе витаминов нет, были заглушены восторженными криками. Сергей Лазаревич, беззастенчиво тративший невесть куда институтские деньги, теперь получил возможность обелить себя и старался как мог — ушлый директор пустил в ход все свои связи, и корреспонденты московских газет и журналов просто не вылезали из НИИ. Статьи выходили под бодрыми заголовками: «Анин» — смерть победима», «Витамины для вечной жизни» и тому подобными, с фразами типа «Ученый посвятил успех жене, назвав уникальное средство ее именем». В каждом интервью Михаил обязательно подчеркивал:
— Специалисты знают, что синтетические витамины не столь действенны, как те, что содержатся в пище. Но вдумайтесь только в цифру: дабы полностью покрыть суточную потребность человечекого организма в одном витамине К1, надо съесть два кило капусты брокколи, а ведь для нормальной жизнедеятельности нужны еще и А, Е, С, В1, В2, В12, D… Так вот наш комплекс содержит витамины в нужном количестве, а кроме того, это первый в истории человечества препарат, который усваивается полностью. Весь секрет в… некотором секрете, который я вам не открою.
Нине Леонидовне оставалось лишь скрипеть зубами. А на Михаила пролился дождь наград, муж Анны стал профессором и получил статус почти гения. Теперь Антонов мог почивать на лаврах. Чем он и занялся. Охладев к практической работе, начал писать книги, которые злые языки называли не специальной литературой, а «научпопом» [10 - Научно-популярное издание, рассчитанное на широкий круг читателей. (Прим. автора.)]. Но Антонов не обращал внимания на завистников, его брошюры из серии «Как жить долго» раскупались, словно мороженое жарким летом.
Шло время, НИИ постепенно хирел и почти умер, большинство научных работников отправили в бессрочные отпуска, Сергей Лазаревич скончался. Нина Леонидовна не успела обрадоваться смерти заклятого друга, потому что Михаил неожиданно вспомнил про «Анин» и развил бурную деятельность. Сначала он сообщил о создании «Анин-плюс» для беременных, потом появился «Анин-супер», предназначенный детям, следом «Анин-форте» для людей, ведущих активный образ жизни. На общем фоне отсутствия хороших отечественных недорогих препаратов «Анин» начал великолепно продаваться. Настолько хорошо, что Михаилу Петровичу, который каким-то таинственным образом ухитрился наладить выпуск «Анина», предложили стать директором НИИ. Ученые, получившие возможность самостоятельно выбирать себе начальство, захотели, чтобы на капитанском мостике встал человек с явными ухватками бизнесмена.
— Ишь, как свою ерунду распиарил, — шептались по углам сотрудники, — кучу денег нагреб. В какую аптеку ни зайдешь, там сто видов его «Анина», телик включишь и опять баночки увидишь. Интересно, сколько актерам за рекламу платят? Конечно, Антонов великим «бессмертникам» в подметки не годится, но пусть рулит НИИ, авось нас из ямы вытянет.
Узнав, что Антонова будут просить «сесть на царство», Нина Леонидовна приуныла. С бывшим мужем и дочерью дама не общалась, отношения порвались навсегда, но, наверное, Анна не упустит шанса отомстить матери, настал ее час. Михаил Петрович под натиском жены уволит Нину Леонидовну. И куда ей податься?
Но Антонов поступил странно — поблагодарил коллег за лестное предложение и… отказался.
— Я ученый, — мирно объяснил профессор свою позицию, — а пост директора НИИ мигом лишит меня возможности заниматься наукой и писать книги. Если хотите совет, то лучшей кандидатуры, чем Владлен Игоревич, не найти, а я ему помогу.
И институт возглавил протеже Антонова, который ничего кардинально в учреждении менять не стал. Нина Леонидовна осталась на месте. И вот теперь случилась радость: Антонов умер, Нина Леонидовна пережила человека, из-за которого лишилась семьи…
Вывалив на меня ворох информации, Нина Леонидовна потянулась к телефону. Потыкав в кнопки, она разочарованно сказала:
— Занято. Ладно, подождем.
— Кого? — не поняла я.
— Семена Савельевича.
— Это кто такой? — вновь не разобралась я в ситуации.
Нина Леонидовна, терзая аппарат, ухмыльнулась.
— Вы хотите статью об Антонове написать?
— Да, — осторожно ответила я.
— Душенька, — уперла в меня тяжелый взор старуха, — ну кому сейчас нужны славословия? Все эти обычные всхлипывания: великий ученый, профессор, создатель «Анина» и прочее, прочее, прочее… Да писали подобное о Михаиле Петровиче сто раз! Я же предлагаю вам бомбу, эксклюзивный материал: Антонов каков он есть. То есть был. Сын женщины-убийцы, расчетливый юноша, сумевший обмануть столичную девушку, выгнать из семьи ее мать, которая раскусила провинциального Растиньяка [11 - Растиньяк — фамилия героя ряда произведений О. Бальзака из его знаменитой «Человеческой комедии», стала нарицательной. Растиньяками называют людей, которые ради богатства и успеха готовы на любую подлость и предательство. (Прим. автора.)]. Можно с другой стороны посмотреть и на создание «Анина»: идею Михаил украл у Марка Генриховича, сам комплекс — раздутая пустышка. Люди, покупающие его, — жертвы рекламы. Антонов достиг вроде всего, получил славу, деньги, но был ли он достоин успеха?
