Дарья Донцова - Хождение под мухой
– Хорошо, – пробормотала я, – отличный совет, именно так я и поступлю.
В голове отчаянно билась мысль. Почему Каина нет в компьютере? Он непременно должен там быть. Куда подевался милейший Константин Георгиевич? И зачем он произносил в присутствии Богдана номер колонии… Внезапно что-то щелкнуло в мозгах, словно зажегся яркий свет. Нет, не может быть, пронеслось в голове, но я уже говорила:
– Нина, сделайте еще одно доброе дело, проверьте по картотеке Богдана Сергеевича Шевцова.
ГЛАВА 27
Пять минут тянулись словно пять лет.
– А такой есть, – воскликнула Нина – Богдан Семенович Шевцов, русский, уроженец города Москвы, судимый сроком на два года, освобожден по амнистии.
– Скажите, за что он был осужден?
Внезапно Поскребышева посуровела: – Евлампия, мне кажется, вы меня обманываете, почему такой интерес к Шевцову?
Я молчала. Правду сказать нельзя…
В этот момент в кабинет влетела вертлявая девица с горой конвертов в руках.
– Вот, – шлепнула она бумаги на письменный стол, – Нина Евгеньевна, распишитесь!
Пока Поскребышева ставила свою подпись во всяческих графах, я старалась не дышать. Дело в том, что от чересчур намазанной девицы несло псевдофранцузскими духами, теми, что продаются на лотках у метро по пять рублей за литр. К сожалению, одно время я была подвержена аллергии. Потом болячка, загадочным образом напавшая на меня, так же таинственно исчезла. Я больше не чихаю от пыли, не кашляю при виде апельсинов и не сморкаюсь, если глажу кошку. Осталось только одно: запах дешевой парфюмерии вызывает у меня неконтролируемый поток слез. Удержать влагу, льющуюся из глаз, я не способна.
Зная за собой эту особенность, я старалась не дышать, но облитая с ног до головы отвратительным одеколоном девица, как назло, не собиралась уходить. Теперь она подсовывала Нине какие-то бесконечные бланки.
Я крепилась изо всех сил, но в конце концов шумно вздохнула. Мигом по щекам побежали струйки. Нина с тревогой глянула на меня, девица совершенно не удивилась. Очевидно, в кабинетах у следователей она насмотрелась всякого.
Желая остановить поток, я подошла к окну, открыла без разрешения форточку и уставилась на заснеженную улицу. Через пару минут легкая рука обняла меня за плечи, и Нина спросила:
– Кто он тебе, этот Богдан? Расскажи, легче станет. Иногда лучше облегчить душу. Почему так рыдаешь из-за мужика?
Я хотела было сначала сказать правду про дешевые духи и противную аллергию, но внезапно смекнула, что судьба посылает мне шанс.
Не вытирая лица, я обернулась к Нине:
– Он предложил мне выйти за него замуж, а Никита заподозрил неладное и послал меня сюда проверить!
– У Кита потрясающий нюх на людей, – вздохнула Нина, – я сколько раз замечала, чего же ты сразу не сказала? Выдумала про писательство и Каина какого-то!
Я довольно натурально всхлипнула:
– Постеснялась, думала сбоку подъеду.
– Ну и глупо, – пожала плечами Нина, – я всегда вижу, когда человек врет. Ладно, садись, сейчас разберемся с твоим Богданом!
В компьютере содержались только общие сведения.
– Да ты не пугайся, – успокаивала меня Нина, – убийство он совершил.
Я так и взвилась:
– Ну ничего себе!
– По неосторожности, – быстро добавила Нина.
– Это что такое?
– Не хотел никого убивать, а так вышло.
– Как и кого он лишил жизни, пожалуйста, расскажи, – взмолилась я, – тебе бы самой понравилось выйти замуж за человека, который имеет в анамнезе судимость? И потом, ну что это за убийство такое по неосторожности? Как можно не хотеть и убить?
– Очень просто, – пожала плечами Нина, – ну представь такую ситуацию, ты стоишь на балконе, этаже эдак на пятом и держишь в руках чугунный горшок.
– Зачем?
– О господи, какая разница! Суп сварила, постудить вынесла, не в этом суть! Что-то тебя отвлекло, и ты его уронила вниз.
– Маловероятно!
– Ну представь, что такое произошло, а по тротуару шел человек, на которого чугунина и хлопнулась. Все, большой привет, лежит труп. Хотела ты убить? Нет. А что получилось? Мне таких людей очень жаль, впрочем, судьям тоже, поэтому и получают они мало, вон твоему Богдану всего два года дали, да еще под амнистию попал, небось всего пару месяцев отсидел. Мой тебе совет, сделай вид, что ничего не знаешь, и, если мужик тебя устраивает, смело иди в загс. За ним в компьютере больше ничего не числится, следовательно, более в поле зрения правоохранительных органов он не попадал.
– Хочу знать все, – прошептала я, – иначе с ума сойду. Можно его дело почитать?
Нина побарабанила пальцами по столу.
– Запрос послать нет проблем, только преступление не тяжелое, такие бумаги лет десять хранятся, не больше…
– И что? Никаких следов не осталось?
Нина взялась за телефон.
– Сейчас попробуем в другом месте поискать, не дергайся, неужели я сестре Кита не помогу? Алло, Ольга, ты? Послушай, будь другом, сходи в архив, очень надо…
Примерно через час я парковалась возле старого облупленного, крайне непрезентабельного с виду здания.
– Пойдешь на третий этаж, – напутствовала меня перед уходом Нина, – найдешь Ольгу Кудряшову, в тридцать второй комнате сидит. Она тебе покажет приговор по делу Шевцова.
– А куда ехать?
– В суд, вот адрес. Оля в архиве обнаружила приговор.
– Зачем он мне? И так знаю, что два года дали!
Нина усмехнулась.
– Приговор – это целая кипа бумаги, в нем все подробности указаны.
Внутри здание суда выглядело еще более отвратительно, чем снаружи. Длинный коридор со стенами, выкрашенными серой краской, и полами, покрытыми рваным линолеумом. Кое-где попадались скамейки, простые, грубые, без спинок и подлокотников. На таких сидеть одно мучение. Но публика, состоящая в основном из людей с напряженными нервными лицами, не обращала внимания на неудобства.
– Расступись, – гаркнул чей-то зычный голос.
Толпа послушно хлынула к стенам. По образовавшемуся коридору ленивым шагом, вразвалочку двигалось несколько конвойных, между ними, сцепив руки за спиной, шел бледный до синевы парень, одетый во вполне приличный костюм. Процессия исчезла за дверью с табличкой «Зал ь 2». Не в силах прогнать тягостное настроение, я мрачно дошлепала до самого верха и принялась искать тридцать вторую комнату. Но здесь меня поджидал сюрприз. После двери с цифрой «31» была еще одна, на которой значилось «33». В полном недоумении я постучала в нее и, не дождавшись никакого ответа, тихонечко приоткрыла.
Я увидела тесную комнатенку, в которой с трудом поместился обшарпанный письменный стол, допотопный сейф и нечто, больше всего похожее на гильотину.
За столом сидела женщина с каменным выражением на лице. Я, непонятно почему, ощутила смущение и заискивающе улыбнулась:
– Здравствуйте.
Дама глянула на меня в упор серыми, словно грязный асфальт, глазами.
– Будьте любезны, – пролепетала я, – где тридцать вторая комната?
– Выйдите вон, – обронила тетка, буравя меня взглядом.
Окончательно растерявшись, я пролепетала:
– Вы мне?
– Выйдите вон, – железным голосом повторила баба.
– Но почему? Мне только надо узнать, где тридцать вторая комната? Очень странно, ваш кабинет тридцать третий…
– Сейчас я вызову охрану, и вас выведут, – злобно пообещало милое создание.
– Но что я сделала плохого? – недоумевала я.
– Сначала воспитываете преступников, а потом плачете, – ни к селу ни к городу выплюнула мадам, – выйдите вон, у меня сейчас не приемное время.
– Когда же можно задать вам вопрос? – изумилась я до последней стадии.
– Для таких, как вы, на двери табличка, – рявкнула чиновница.
Я осторожно затворила дверь и уставилась на нее, там и впрямь красовалось объявление: «Судья Парфенова, прием с 14 до 16». Часы показывали три минуты пятого.
Тяжело вздохнув, я толкнула соседнюю дверь и обнаружила там девчонку лет двадцати, плохо одетую, с сальной головой. Девушка была очень занята. Она сидела за совершенно пустым столом и сосредоточенно ковыряла в носу.
– Выйдите вон, – рявкнула она.
Я уже не удивилась, наверное, так принято обращаться с посетительницами в суде.
– Подскажите, где тридцать вторая комната.
– Тут не справочное бюро.
– А где можно получить справку?
– Выйдите вон.
Поняв, что добиться от девицы какой-либо информации невозможно, я вернулась на первый этаж и отыскала там окошко с табличкой «Справочная». К нему змеилась очередь, и мне удалось добраться до цели только через полчаса.
– Где тридцать вторая комната?
– В коридоре.
– Но где, я не нашла!
– И чего теперь? – фыркнуло создание непонятного пола, восседавшее по ту сторону барьера. – Прикажете вас за ручку водить?
– Но вы же справочное!
– По уголовным делам, – рявкнуло существо, не слишком чистой рукой убирая со лба «сосульку», – не по комнатам.
