Дарья Донцова - Дантисты тоже плачут
Доктор Невзоров напоминал монаха-бенедиктинца. Небольшого роста, кругленький, с брюшком любителя пива и сильными руками хирурга.
– Итак, – бодро осведомился он, – на что жалуетесь?
Я жаловалась на престарелую тетушку. Бедолага лежит не вставая и измучила весь дом капризами. Сил больше нет ухаживать за престарелой родственницей, а смерть все не приходит.
– Если не стеснены в средствах, – проговорил хитроватый доктор, оглядывая мою сумочку из крокодиловой кожи, – можете поместить тетку в специализированную клинику. Дорого, конечно, но уход превосходный.
Фальшиво вздыхая, я продолжила рассказ. Тетушка немощна телом, но разум в полном порядке. Не желает она уезжать из дома, грозит переписать завещание. А, честно говоря, наследство велико, не хочется, чтобы его получили посторонние люди.
Доктор понимающе закивал головой.
– Пожилые люди часто капризны, в особенности если у них в руках финансовый кнут. Даже не знаю, как вам помочь!
Я усмехнулась про себя и пропела:
– Вот дочка Эдуарда Петрова говорила, что посоветовали изумительную сиделку для ее отца – Розу Седых. Вроде с приходом медсестры все проблемы исчезли.
– Так вас прислали от Петровых, – оживился эскулап. – Да, печальная история! Такой молодой, полный сил и превратился в беспомощного калеку. Врачи, к сожалению, не гарантированы от ошибок. Розу Седых не могу порекомендовать.
– Почему?
– Она в отъезде.
«Слишком далеко уехала», – пронеслось в моей голове. Но Невзоров продолжил:
– Есть Аврора Михайлова. Выполняет ту же работу. Понимаете меня?
Чего же тут не понять. Вместо одной сиделки рекомендует другую. Доктор Невзоров назвал сумму, которую следует уплатить госпоже Михайловой, а потом добавил загадочные слова:
– Плата ежедневная или еженедельная, как договоритесь. А остальное по окончании. Вас ведь Петровы предупредили?
Я уставилась на него во все глаза. Никто меня ни о чем не предупреждал. Но господин Невзоров уже вылез из-за стола и протягивал визитную карточку:
– Аврора Михайлова сейчас свободна, свяжитесь с ней и договоритесь напрямую.
Вернувшись домой, я тут же понеслась на кухню к Ирке. Домработница преспокойно читала в кресле роман с душераздирающим названием «Страсть в серале».
– Ира, скажи, а как дела у Лидии?
Лидией звали старшую сестру Ирки, которой ужасно не повезло в жизни. Выйдя замуж только в сорок лет, она получила в придачу к мужу капризную свекровь, страдающую болезнью Паркинсона. Сначала старуха могла передвигаться самостоятельно, потом слегла. И вот уже два года несчастная Лидия могла только урывками выскочить из дому в магазин. Все свободное время женщина посвящала переворачиванию, мытью и кормлению вредной больной. Денег, чтобы поместить свекровь в частную клинику, у Лидии не было. Бесплатные заведения для хроников в Москве переполнены.
Ирка отложила гаремные страдания и вздохнула:
– Хороших новостей оттуда ждать не приходится. Бедная Лида, вся жизнь у постели чужой старухи. Сердце здоровое, врач предполагает, что она еще лет пять чудесненько проживет.
– Вот что, дайте адрес Лиды. Найму на месяц сиделку, пусть Лидия съездит куда-нибудь отдохнуть, развлечется…
Домработница принялась возражать:
– Дарья Ивановна, не надо таких расходов. Очень большую сумму придется платить.
– Прекратите, Ира, делаю это для вас, вижу, как переживаете за сестру.
Лидия, конечно, была дома и, очевидно предупрежденная Иркой, встретила меня на пороге с распростертыми объятиями.
– Мы с мужем не привыкли получать ни от кого помощь. Ужасно неудобно, но отказаться от такого предложения нет сил – столько лет нигде не были. Я просто одичала, скоро людей начну бояться.
Квартирка Лидии, маленькая, темная, пропахшая лекарствами, не была похожа на обитель богатой старушки. Зато больная, капризная и желчная, тут же принявшаяся поносить невестку за то, что та решила отдохнуть, полностью соответствовала моему замыслу. Велев Лиде паковать чемодан и пообещав привезти в понедельник сиделку, я поехала к Авроре Михайловой.
Рекомендованная помощница выглядела лет на сорок. Смуглая, черноволосая и черноглазая, медсестра совершенно не походила внешне на Розу Седых. Но они были из одной армии еще довольно молодых женщин, воспитывающих в одиночку детей и стойко борющихся за финансовое благополучие.
Извинившись за беспорядок, Аврора извлекла из буфета «парадные» кофейные чашки, и мы приступили к переговорам.
– Хочу, чтобы жили при больной. Целый месяц никого не будет, я стану только звонить. Предупреждаю сразу: тетушка очень богата, после ее кончины ожидается солидное наследство. Но при этом пожилая дама безумно скупа. Не удивляйтесь, что у нее дешевое постельное белье, маленькая квартирка, самая простая мебель. Это не от бедности, а от патологической жадности. К тому же старуха отвратительно капризна.
Михайлова понимающе закивала головой.
– Умею обращаться с такими, становятся паиньками. Многим просто нравится истязать родственников, а с чужим человеком предпочитают не спорить.
Плату Аврора брала понедельно. Договорились о финансовой стороне, женщина размешала кофе в чашке и сказала:
– Окончательное решение сообщу, когда увижу вашу тетку. Сейчас не могу сразу твердо определить, сколько времени понадобится. Иногда месяц, реже – больше. Но делать тотчас не буду – и вам, и мне не нужны неприятности, все должно идти естественно.
Я уставилась на нее во все глаза. Ничего не понимаю! Но медсестра истолковала мое изумление по-своему и поспешила сообщить:
– Платы вперед не надо, всю сумму только по завершении, но, повторяю, сначала посмотрю на больную.
Договорившись, что Аврора в понедельник явится на работу, я отправилась домой.
Бывают такие счастливые семьи, в которых целый день тихо. Родители никогда не ругаются, дети вежливы, бабушки заботливы и не требуют внимания. Все разговаривают друг с другом ласково, и события случаются только приятные: свадьбы, крестины, дни рождений. К таким людям редко приезжают погостить родственники, и у них не случается неприятностей с налоговой полицией. И с любой милицией вообще.
Как только я открыла свою дверь, на меня вывалился ворох новостей. Итак, Ванька кашляет, а Анька чихает. Аркадий уронил на гипс банку варенья, Марта Игоревна уже целый час ищет по всему дому брошь. К тому же Хучика стошнило в гостиной, и следует оплатить целый ворох квитанций за междугородные переговоры…
– Вы ужинали? – только и смогла я в ответ спросить Зайку.
– Садимся.
В столовой уже рассаживались за гигантским столом. Маня гневно вопрошала брата:
– Почему устроился на моем месте?
– Здесь удобнее, положу ногу на стул.
– А я где сяду?
– Маня, – возмутилась Наталья, – уступи больному.
– А мне когда уступят? – пошла в атаку воинственно настроенная дочь.
– Сломаешь ногу, уступлю, – хихикнул брат.
– Мама, – завопила Маруська, – он желает, чтобы я попала под автобус и переломала руки и ноги.
– Ничего не понимаю, – трубно возвестила вплывающая в столовую вдова, – вчера сняла кофту и ясно видела на воротнике брошь. Кстати, не копеечная штучка, настоящий антиквариат. Кто мог взять?!
– Хватит, – попыталась успокоить страсти Наталья, – садитесь, баранина стынет.
– Фу, опять баранина, – пробормотала Зайка, – и еще салат из омара с майонезом. Кто заказал на ужин такое жуткое сочетание?
Я предпочла отмолчаться. Ну, чем им плохи ягненок и омары? Завтра получат манные биточки и овсяный пудинг, привереды.
Кое-как обозленные домашние разместились за столом и принялись поедать мясо. Но тут приотворилась дверь, и в столовую вошел Хучик. С видом умирающего песик проковылял в самый центр комнаты, растопырил лапки, наклонил крупную голову и принялся издавать жуткие звуки. Федора Ивановича тошнило.
– Ирка, – заорала Наталья, – убери отсюда собаку.
– Ну и вонища, – оповестила Маруся, – Хучик, наверное, крысу съел.
– Если не прекратите, – обозлился Аркадий, – сейчас и меня стошнит.
Дверь опять тихонько приоткрылась, на этот раз пошире.
– А это идет Банди, чтобы покакать к чаю, – захохотала Маруся.
Не успели мы наорать на нее, как дверные створки распахнулись, и на пороге возникла удивительная троица – Казик, Сонька и Левка.
– Вот и шведская семья явилась, – под нос буркнул Аркадий, но я все равно услышала и пнула сына ногой под столом.
Супруги поддерживали Левку. Бывший муж практически висел между ними. Ноги его подгибались, глаза смотрели бессмысленно. Судя по всему, Арцеулов напился в стельку. Новицкие без слов плюхнули ношу на диван. В ту же секунду раздался истошный Левкин визг. Кинувшаяся на помощь Маня опрокинула бутылку с кетчупом прямо на многострадальную ногу брата. Тут уже заорал и Аркадий. На крики принеслись кухарка, Ирка и пившая с ними вместе кофе Серафима Ивановна.
