Джоржет Хейер - Дьявол и паж
"Моя дражайшая кузина,
Надеюсь, к тому моменту, когда это послание достигнет Эйвона, Вы уже оправитесь от прискорбного недомогания, случившегося с Вами три дня назад. С тяжелым сердцем вынужден просить Вас, любезная Генриетта, подвергнуть себя новым страданиям и как можно скорее присоединиться ко мне. Вас будет сопровождать Гастон, слуга, который доставит Вам это письмо. Прошу Вас собрать вещи в расчете на длительное отсутствие, ибо я предполагаю в скором времени перебраться в Париж. Думаю, Вас обрадует известие о том, что моя воспитанница находится при мне. Мы обитаем в очаровательной французской деревушке в компании милорда Руперта.
Имею честь, милая кузина, оставаться Вашим преданным, покорным и послушным слугой.
Эйвон."
Герцог запечатал письмо, и ехидная улыбочка, бродившая по лицу его милости, переросла в злорадную ухмылку. Дверь отворилась, и в гостиную вошла Леони; девушка была одета в пышное муслиновое платье, перетянутое голубой лентой. Такого же цвета лента стягивала медные волосы.
— Монсеньор, как мило со стороны леди Фанни прислать такое чудесное платье! Я прекрасно в нем выгляжу, правда? Почти так же хорошо, как и в панталонах.
Герцог нацепил монокль.
— Дитя мое, ты выглядишь очаровательно. У леди Фанни безупречный вкус. — Его милость протянул Леони плоскую бархатную коробочку. — Прошу принять этот скромный знак моего внимания к тебе.
Леони одним прыжком пересекла комнату.
— Еще один подарок, Монсеньор! Мне кажется, вы слишком добры ко мне! Интересно, что там?
Его милость открыл коробочку. Леони затаила дыхание.
— М-монсеньор!
Герцог вынул из коробочки жемчужное ожерелье и застегнул на шее Леони.
— Благодарю, Монсеньор! — Девушка благоговейно коснулась жемчужин. — Они прекрасны! Какие чудесные… А теперь мне следует сделать реверанс и поцеловать вам руку?
Его милость улыбнулся.
— Это излишне, дитя мое.
— Я все же сделаю и то, и другое. — Леони присела, старательно расправив юбку и слегка выставив маленькую ножку из-под муслиновых оборок. Она поцеловала герцогу руку и выпрямилась. Покончив с формальностями, девушка внимательно осмотрела наряд герцога.
— Прекрасный костюм, — с одобрением заметила она.
Эйвон поклонился.
— Он мне нравится, — важно кивнула Леони. — Монсеньор, я теперь чувствую себя очень храброй. А что вы сделаете с этой свиньей, когда она объявится здесь?
— Она? Мне казалось, что это скорее он. Я представлю тебя, моя милая. А ты с достоинством сделаешь перед графом реверанс. Это будет частью нашей маленькой игры.
— Игры? Но мне вовсе не хочется делать перед ним реверанс, Монсеньор! Я хочу, чтобы этот неприятный человек всю оставшуюся жизнь сожалел о нашей встрече.
— Поверь, дитя мое, я заставлю его сожалеть, непременно заставлю, но чуть позже. И запомни, ma fille, до этого дня ты ни разу не видела нашего дорогого друга.
— Ба! — Леони округлила глаза. — Как это так? Я ведь прекрасно знаю графа, а он прекрасно знает меня!
— Потрудись немного пораскинуть мозгами, — вздохнул его милость. — Наш дорогой граф похитил пажа Леона. А ты моя воспитанница, мадемуазель де Боннар.
— О! — с сомнением протянула Леони. — Значит, я должна вести себя с ним учтиво?
— Крайне учтиво, дитя мое. И помни, мы приехали сюда, чтобы немного отдохнуть. Мы ничего не знаем ни о похищении, ни о снадобьях, ни даже… о свиньях. Ты умеешь притворяться?
— Конечно, Монсеньор! Но станет ли граф притворяться?
— У меня есть все основания полагать, что Сен-Вир последует твоему примеру.
— Почему, Монсеньор?
— У этого человека имеется тайна, и он подозревает, что его секрет мне известен. Если эта тайна выплывет наружу, граф будет опозорен, а потому он постарается сделать вид, будто ничего не произошло. Мы с ним словно скрестили шпаги, правда, я сражаюсь при ярком свете, а он тычется в потемках.
— Я поняла! — весело воскликнула Леони. — То-то он удивится, обнаружив вас здесь, n'est-ce pas!
— Скорее всего, да, — согласился Эйвон и налил два бокала бургундского. — Дорогая, я пью за твое благополучное освобождение.
— О, благодарю вас, Монсеньор! А мне за что выпить? — Леони задумчиво склонила голову. — Voyons, я просто выпью за моего дорогого господина!
— Весьма лаконично, — усмехнулся его милость. — Гастон? A la bonne heure![81] Гастон, ты немедленно возвращаешься в Эйвон.
Лицо слуги вытянулось.
— Хорошо, Монсеньор.
— Доставишь это письмо моей кузине Генриетте. Обратно вы вернетесь вместе.
Гастон повеселел.
— Кроме того, ты должен наведаться к милорду Меривалю и захватить одежду милорда Руперта. Ясно?
— Всю одежду милорда Руперта, Монсеньор? — в ужасе спросил Гастон.
— Абсолютно всю. Захвати также камердинера его светлости. Да, чуть не забыл, привези камеристку мадемуазель Леони.
Гастон растерянно моргнул.
— Хорошо, Монсеньор, — сказал он, сделав над собой усилие.
— "Серебряная королева" к твоим услугам, до Портсмута вы доберетесь каретой. — Его милость бросил слуге туго набитый кошелек. — В Портсмуте разыщи кобылу некоего мистера Манверса.
— Bon Dieu! — пробормотал Гастон. — Хорошо, Монсеньор, я разыщу кобылу мистера… Марлинга.
— Ты выкупишь животное. — Второй кошелек полетел вслед за первым. — Цена значения не имеет. Отвезешь кобылу в Кросби-холл и выразишь благодарность от лица милорда Руперта. Все понятно?
— Да, Монсеньор, — уныние на лице Гастона переросло во вселенскую скорбь.
— Bien. Сегодня, как мне кажется, среда. Ты вернешься не раньше понедельника. А теперь пришли ко мне конюха. Можешь идти.
Через несколько минут появился конюх.
— Ваша милость звали меня?
— Звал. Через час, друг мой, ты выезжаешь в Париж.
— Хорошо, ваша милость.
— Известишь несравненного Уолкера о моем приезде и отправишься обратно, захватив большую дорожную карету, маленькую дорожную карету и легкий фаэтон для милорда Руперта. Подготовь смену лошадей в Руане, Тэне и Понтуазе. Одну ночь я проведу в Руане в гостинице "Золотой петух".
— Будет исполнено, ваша милость. На какой день заказывать гостиницу?
— Понятия не имею. Но по прибытии мне понадобятся четыре спальные комнаты, отдельная гостиная и комната для слуг. Надеюсь, я достаточно ясно выразил свои пожелания?
— Да, ваша милость.
— Тогда все.
Конюх поклонился и вышел.
— Voyons, — заметила Леони, устраиваясь в кресле у камина. — Мне нравится, как вы раздаете приказания направо и налево! А в ответ лишь — "Хорошо, Монсеньор", "Да, Монсеньор".
Эйвон расхохотался.
— За всю жизнь у меня был только один слуга, который осмелился оспаривать мои приказания.
— Вот как? — Леони подняла на него наивный взгляд. — И кто же этот нахал, Монсеньор?
— Некий Леон, паж.
Глаза Леони сверкнули, но она тут же смиренно потупилась.
— Tiens! Как же он посмел, Монсеньор?
— Это на редкость отчаянный субъект, — усмехнулся Эйвон, разглядывая девушку.
— Правда? Он вам нравился, Монсеньор?
— Дорогая, ты слишком назойлива.
Девушка рассмеялась и тряхнула головой.
— Это вовсе не комплимент. — Его милость сел напротив Леони. — Ты слышала, что я послал за твоей дуэньей?
— Да. — Леони скорчила гримасу. — Но ведь она не приедет раньше понедельника? Зачем мы отправляемся в Париж?
— Париж — это только начало, — задумчиво ответил Эйвон. — Твое образование почти закончено. Пора представить тебя высшему свету.
— Меня, Монсеньор? Vraiment? Думаю, это будет fort amusant[82]. И я поеду к Вассо?
Его милость нахмурился.
— Нет, ma fille, к Вассо ты не поедешь. Постарайся забыть о существовании подобных мест.
Леони изумленно взглянула на герцога.
— А Мезон Шурваль?
— Я и туда тебя брал? — его милость нахмурился еще больше.
— Да, Монсеньор, но вы велели мне дожидаться в вестибюле.
— Значит, кое-какое представление о приличиях у меня сохранилось. Я настоятельно рекомендую тебе забыть о существовании Мезон Шурваль. Кстати, интересно было бы узнать о твоих впечатлениях от этого заведения?
— Их почти нет, Монсеньор. Думаю, это не очень хорошее место.
— Ты права, дитя мое. Это очень дурное место, да и я был ему под стать, раз потащил тебя туда. Это не тот свет, которому я хочу тебя представить.
— Расскажите же, Монсеньор! — взмолилась Леони. — Я буду ходить на балы?
— Конечно, ma belle.
— А вы будете танцевать со мной?
— Дорогая, там будет достаточно кавалеров, которые захотят потанцевать с такой очаровательной особой. Я тебе для этого не потребуюсь.
— Если вы не согласны со мной танцевать, тогда я никуда не пойду, — мрачно сказала Леони и исподлобья взглянула на Эйвона. — Так вы будете танцевать со мной, Монсеньор?
