Елена Логунова - На сеновал с Зевсом
— А ну, отпусти их, немедленно! — завопила я.
— Кузнецова, ты спятила! — ахнула Трошкина. — Ты на кого орешь? На милицию?!
— А мне плевать, милиция это или не милиция, на кого хочу, на того и ору! — бесновалась я.
— А ну-ка, документики ваши предъявите, гражданочка! — с обидой сказал мне словесно оплеванный незнакомый милиционер.
— Инка! — Капитан Кулебякин уронил в дорожную пыль малолетних пленных, отстранил любознательного коллегу и порывисто шагнул ко мне. — Ты жива? Ты цела? Почему у тебя руки в порезах?! Почему ты раздета?!
Я враждебно молчала, дожидаясь, пока он спросит что-то по-настоящему важное. И дождалась. Прооравшись, Денис притиснул меня к своей широкой груди, как компресс, и поверх моей головы с рычанием озвучил в пространство главный вопрос:
— Где этот мер-р-рзавец?!
— Он под полом на кухне лежит, шкафом придавленный, — объяснила Трошкина так буднично, словно речь шла о прихлопнутом тапкой таракане. — Я его тазиком прибила. Надеюсь, не насмерть.
Милиционеры переглянулись и гуськом потянулись во двор. С ними пошел капитан Барабанов, и я сразу же перестала беспокоиться о судьбе преступного Марусиного жениха — в смысле, у меня не осталось сомнений, что судьба Мурата Руслановича отныне будет непростой и где-то даже трагической.
— А где горит? — уважительно спросил похвально информированную Трошкину пожарный со шлангом.
— А где течет? — спросил ее же водопроводчик с чемоданчиком.
— А кого спасать? — поинтересовался парень в комбинезоне с эмблемой МЧС.
— Да вы знаете, мы уже сами со всеми делами справились, — махнув лапкой, с великолепной небрежностью ответила моя подружка. — Всем спасибо, все свободны!
— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться! — веско сказала я бригаде «Скорой». — Вот, девушку забирайте! Она жертва преступления против личности, неделю взаперти в подвале просидела. Остро нуждается в реабилитации.
— Я думал, это тебя похитили! — признался Денис, когда мы уже ехали домой. — Алка так сумбурно говорила про украденную невесту, что я ничего толком не понял…
— Я? Сумбурно? — фыркнула Трошкина. — Да я была само хладнокровие! Я преступника нейтрализовала одним ударом! Ну, двумя… Это просто в подвале связь пропадала, поэтому ты меня плохо слышал.
Чувствовалось, моя героическая подружка недалека от того, чтобы возгордиться и зазнаться, но я не стала ее одергивать. За меня это сделал сердитый мент Кулебякин, который всю дорогу до дома ругательски ругал нас с Алкой за непоседливость, любознательность, сообразительность и предприимчивость — короче, за те самые качества, которые обычно удостаиваются всяческих наград. Я даже хотела обидеться на неласкового милого, но потом передумала: не время было терять контакт с более-менее лояльным представителем милиции.
— А теперь рассказывай толком, как ты догадалась, что Маруся жива и находится в плену на улице Украинской, дом два? — спросила Трошкина после того, как мы приехали домой, разбежались по хаткам, приняли душ, переоделись и вновь воссоединились за накрытым столом на нашей кухне. — Я, пока все подробности не узнаю, от вас не уйду!
С этими словами проголодавшаяся Алка энергично ввинтилась попой в сиденье мягкого стула и решительно придвинула к себе блюдо с куриными рулетиками. Я заподозрила, что она от нас не уйдет, пока всё не съест.
— Знаешь, это было совсем не трудно, — похвалилась я, торопливо перегрузив на свою тарелку половину мясных вкусняшек с общего блюда. — Если бы наша доблестная милиция искала пропавших людей, а не повод для отказа от заявлений, Денискины коллеги тоже не затруднились бы найти Марусю. Достаточно было бы потрясти как следует ее бывшего женишка!
— Но наша доблестная милиция закрыла это дело чужим трупом и на том успокоилась, — немного коряво, но по существу заметила Трошкина. — А вот ты не оплошала! Тебя на мякине не проведешь!
— Это точно, — согласилась я и своевременно отгребла половину гарнира, не позволив провести себя на салате. — Вообще-то мне этот Мурат Русланович с самого начала не понравился. Помнишь, как он дернулся, когда Эндрю брякнул: «Мы тут красавицу ищем. Где вы ее прячете?».
— Гениальная получилась фразочка! — хмыкнула подружка. — Твой коллега хотел увидеть нарисованную голышку, а преступный женишок о своем подумал — как говорится, на воре шапка горит!
— Вот-вот, — согласилась я. — Правда, в тот момент я никакого второго смысла в Андрюхиных словах не углядела. Зато потом… Тот же Эндрю напомнил, как мы в офисе обсуждали сюжет о случаях похищения невест. Даже шутили, что Маруся наша, как «дочь горного племени», тоже входит в группу риска.
— Я помню этот сюжет, — кивнула Алка. — Его по центральному телеканалу показывали. Не удивлюсь, если и Мурат его смотрел.
— Ага, и придумал хитрый план: похитить любимую девушку, чтобы принудить выйти за него замуж. По-хорошему Маруся никак не соглашалась, вот он и решил попытаться по-плохому.
— Насколько я понимаю, успеху этого преступного плана могла весьма поспособствовать «гибель» Маруси, — заметила Алка. — Ведь как только ушлый Муратик опознал в посторонней жертве ДТП свою невесту, всякие поиски пропавшей Мареты Жане прекратились. Даже родственники девушки впредь не ожидали бы встречи с ней в подлунном мире.
— Поэтично излагаешь, — похвалила я, звучно хрумкая капустой. — Иди к нашей мамуле в подмастерья!
— Не издевайся, — обиделась подружка. — Это же правда, Марусины близкие с ней уже попрощались!
— Все, кроме бронебабушки! — Я со значением воздела палец. — Эта поистине бесценная старушка сумела без знания языка, одними жестами и танковым лязгом, объяснить соседям, что ее внучка, которую все похоронили, звонила домой!
— Маруся успела рассказать мне, как это было! — оживилась Алка. — Ее в первые дни не в подвале держали, а в доме, хоть и в глухом чуланчике. Как-то утром пленнице повезло: тюремщик принес завтрак, а дверь запереть забыл. Убежать она не смогла, но до телефона добраться сумела и прежде, чем ее снова заперли, успела сделать несколько звонков.
— Как минимум три! — уточнила я. — Один домой — но там была только ограниченно коммуникабельная бабушка, второй в «МБС», но в ранний час наша контора еще пустовала, а третий — мне на мобильный, но я его проспала. Зато узнав, что звонили мне с домашнего телефона Жоры Сальникова, лучшего друга отвергнутого жениха Маруси и крайне сомнительного типа, алкаша и тунеядца…
— Ты логически вычислила всю аферу, — закончила за меня Алка. — Молодец!
Это было первое из великого множества хвалебных слов, которыми меня в тот день засыпали коллеги по рекламному агентству и не верящие своему счастью родственники Маруси. Проведав ее в больнице, семья Жане приехала к нам и устроила настоящее индийское кино — на радостях они удивительно быстро пошли на поправку. Марусин папа царапал мне коленки букетом роз, набивался папуле в кровные братья и растроганно взрыдывал: «Твоя семья — моя семья! Твоя дочь — моя дочь!», каковым заявлением заметно смутил душевный покой моего ревнивого родителя. Марусина мама бурно плакала на груди моей собственной мамули, которая так этой душевной сценой впечатлилась, что всерьез задумалась — а не поменять ли ей жанр, изменив ужастику ради сентиментального романа? Неисправимый ловелас Зяма чутко уловил момент и начал активно брататься с красавицей Дахамиль, но она ловко выскользнула из его паучих объятий и полезла с поцелуями ко мне. Это не было проявлением безнравственности — Даша просто не знала, как ей просить у меня прощения за несправедливое обвинение в причастности к трагедии, случившейся с Марусей.
Как, собственно, все случилось, рассказала мне именно Дахамиль, а ей поведала историю своего похищения сама Маруся. Оказывается, мы с Трошкиной зря насмехались, разработанный Муратом план и в самом деле был весьма хитроумным.
Порвав с надоевшим кавалером, Маруся какое-то время с ним не виделась, а вот он, похоже, за ней внимательно приглядывал — лично или глазами своих друзей Сальниковых. Наличие автомобиля и свободного времени при отсутствии денег и совести делало этих братцев идеальными партнерами для темных дел.
В один не столь прекрасный момент кто-то из соглядатаев увидел, как Маруся купила билет на скандальный спектакль в ТЮЗе, и сразу же взял билет на соседнее место.
Я вспомнила, что в последний вечер марта, когда я торопилась в парикмахерскую, чтобы резко похорошеть для похода на торжественное заклание Руслана Барабанова, Маруся тоже куда-то собиралась.
— Да на спектакль же! — обиженно подтвердила Даша. — Главное, дома никому ничего не сказала, чтобы я с ней не просилась. Видите ли, шоу из серии «детям до шестнадцати»! Это в ТЮЗе-то!
Если бы юная зрительница Даша пошла в театр с сестрой, ничего плохого с Марусей не случилось бы. А так ей вдруг прямо посреди спектакля сделалось дурно. Пришлось девушке воспользоваться любезно предложенной помощью соседа и покинуть зал. Усадив Марусю в такси, добрый человек пошел смотреть представление дальше, а она назвала водителю свой адрес и… в полуобморочном состоянии приехала на угол улиц Украинской и Белорусской.
