За шаг до ненависти - Евгения Горская
Он и на Федора попробовал смотреть снисходительно, но это у него не получилось.
– Я давно ничего про Илону не знаю, Федя, – объяснила Вера. – Если ты думаешь, что я могу подсказать, кто мог желать ее смерти, ты ошибаешься. Я понятия не имею, кто ее убил, и, если честно, мне это не очень интересно.
Он опять быстро на нее посмотрел, только на этот раз глаза не отвел. Во взгляде был не только вопрос, жалость тоже. Господи, как она устала от жалости!
– Почему?
– У каждого своя жизнь, – туманно объяснила Вера. – Федя, ты извини, у меня дела.
Федор послушно и молча поднялся, тихо прикрыл за собой дверь.
Борщ мама сварила вкусный, но Вера есть его не стала. Взяла в руки телефон, посмотрела почту. Рассылки от интернет-магазинов удалила, не глядя, а в единственное письмо от незнакомого адресата заглянула.
Письмо было без темы и текста и содержало одно вложение.
На хорошей качественной фотографии Вера в коротком платье шла мимо распустившихся кустов.
Платье было новое, она надевала его только один раз, в прошлую субботу. В тот день, когда Илона покатилась с обрыва, как когда-то Вера.
А кусты тянулись вдоль дороги на подступах к обрыву.
Губы пересохли мгновенно, во рту сделалось горько, противно. Вера облизала пересохшие губы и быстро удалила письмо.
* * *
– Чайку хочешь? Больше здесь ничего нет. Минералка есть, – вспомнил Марк. – Только теплая. Холодильник я давно выключил.
– Не хочу, – отказался Владислав. – Спасибо.
– Все ключи на тумбочке. И от этой квартиры, и от Илониной, и от дачи.
Лицо у тещиного гражданского мужа было серое, морщинистое. Он сильно сдал за прошедшие месяцы, дело не в седой щетине.
– От Илониной квартиры ключи возьму, – решил Владислав. – Я там прописан. А остальные… Зачем они мне?
– Так и мне незачем. – Марк прошел в комнату, которая служила теще рабочим кабинетом, сел в компьютерное кресло.
На лежащем на столе ноутбуке тоже был виден слой пыли. Похоже, материным компьютером Илона не пользовалась.
Владислав подвинул стоявший у компьютерного стола стул, сел рядом с Марком. Стол с ноутбуком и кресло создавали впечатление офиса.
Владислав не помнил, чтобы теща когда-либо работала дома.
Когда заболевала, звонила в офис, требовала подробных отчетов, но никогда не просила прислать ей документы по почте. Владислав сомневался, что она умеет пользоваться текстовыми редакторами.
Теща болела, когда они оформляли совместную заявку на тендер. То есть тогда она еще не была его тещей. Подписать документы можно было и на следующий день, но теща потребовала доставить их немедленно, Владислав их повез. Сам, потому что он кое-что подправил в документах и теща могла потребовать объяснений. Надо было отправить секретаршу, в текст теща не заглянула, подмахнула и отодвинула – забирай.
Владислав до сих пор не понимал, специально она тогда его вытребовала, чтобы познакомить с дочерью, или это вышло случайно.
Дочь оказалась выше всяких похвал. Он едва не ахнул, когда она отперла ему дверь. Тонкая, высокая, стройная, с роскошными светлыми волосами, она могла быть моделью в самом требовательном агентстве.
– Вы на машине? – спросила его Илона, когда мать подписала бумаги. – Отвезете меня домой?
На самом деле, она не спрашивала, приказывала, но тогда Владислав этого еще не понял.
Он не понял, что ему приказывают, и когда она, доехав до своего дома, помедлила перед тем, как выйти из машины.
– У вас завтра свободен вечер? Не хотите сходить со мной на одну скучную-прескучную, – тут она состроила милую гримаску, – тусовочку?
– Хочу, – кивнул Владислав.
С такой роскошной девушкой он согласен был идти куда угодно.
– Счастье, что Надя не дожила. – Марк откинулся на спинку кресла.
Владислав был с ним согласен. Хоронить детей последнее дело.
– Надя прожила трудную жизнь. – Марк посмотрел на ноутбук, отвернулся. – Всего сама добилась, одна.
Про Илониного отца и теща, и ее дочь вспоминали редко. Раз в году ездили на кладбище. Сопровождать их Владислава Илона не заставляла.
Ее отец был то ли ученым, то ли инженером, заняться бизнесом не пытался и, как предполагал Владислав, уважением в семье не пользовался. Умер он от инфаркта еще относительно молодым, и теща нудно внушала дочери, что за здоровьем нужно постоянно следить.
– Женщине всегда одной трудно. А Наде тем более все время приходилось себя ломать, слабая она была, ранимая.
– Слабая? – поразился Владислав и озадаченно покачал головой. – Ее коллеги с вами не согласились бы.
– Ей приходилось себя ломать, – Марк поморщился, снова покосился на компьютер, вздохнул. – У тебя какие-то предположения есть?.. Кто мог Илону ненавидеть?
– Никаких! Я понятия не имел, как она живет. – Владислав подумал и запоздало спросил: – Вы тоже предполагаете, что это не был несчастный случай?
– Допускаю. – Марк поднялся, подержался за стол. – Ключи от этой квартиры я себе оставлю. Буду заглядывать иногда.
Владислав промолчал. Не стал напоминать, что он тоже здесь не хозяин.
Запер за Марком дверь, прошелся по квартире и начал методично и внимательно перебирать тещины бумаги.
Документов, которые он искал, в квартире не было.
21 мая, вторник
К маминому приходу Вера приготовила завтрак. Сварила рисовую кашу, накрыла кастрюльку полотенцем, достала яйца, чтобы опустить их в кипяток и сделать в мешочек, и вышла на крыльцо. За растущей у забора калиной медленно проплыл рейсовый автобус, фыркнул, останавливаясь, и через несколько секунд из-за калины вышла мама.
– Встала? – На крыльцо мама поднималась тяжело, она уставала за суточные дежурства.
– Встала, кашу сварила, – улыбнулась Вера.
– Умница!
Завтрак мама ела через силу, чтобы не обидеть Веру.
Работа на «Скорой» сил отнимала много, после дежурства их ни на что не оставалось, даже на то, чтобы нормально выспаться. Мама проваливалась в сон и через пару часов вставала с еще более тяжелой головой.
– Пойди погуляй, Верочка.
Мама переживала, что Вера заперла себя в доме, как в келье. Робко уговаривала поискать работу в Москве. Иногда через многочисленных знакомых узнавала, куда требуются дизайнеры, ненавязчиво сообщала о вакансиях Вере.
Прятаться от жизни в двадцать шесть лет ненормально, и обе это понимали.
– Погуляю, – улыбнулась Вера.
Теперь, пожалуй, можно уже не прятаться. Она больше не хромоножка.
Тренькнул телефон, пришла эсэмэска от заказчицы, вчерашний эскиз ей понравился. Вера заодно со страхом заглянула в почту, нового письма от внезапно появившегося шутника не было.
Неожиданно она пожалела, что вчерашнее письмо удалила. Надо его найти, шутника. Она вычеркнула из жизни четыре года и не даст никому портить ей остальные.
