Дарья Донцова - Сафари на черепашку
Понимая, что гаишник сейчас начнет применять ко мне репрессивные меры, я одной рукой стащил парик, а второй протянул стражу дороги удостоверение сотрудника агентства «Ниро».
– Ты, что ли, из своих? – сбавил тон молодец.
Я уже не раз замечал, что абсолютное большинство людей, бросив взгляд на бордовую книжечку, мигом причисляет меня к сотрудникам МВД, редкая личность обращает внимание на небольшие буковки, сообщающие, что господин Подушкин – сотрудник частного сыскного агентства. Гаишник тоже оказался не из числа наблюдательных. Как правило, я быстро указываю людям на ошибку, но сейчас просто кивнул.
Сержант козырнул.
– Извините, – сказал он, – номера у вас не наши.
Я сделал загадочное лицо.
– Ну, сами понимаете…
– До свиданья.
– Счастливо, – улыбнулся я, нахлобучил парик, повернул ключ в зажигании и услышал: цик-цик-цик.
«Жигули», только что исправно тащившие хозяина, решили умереть.
Я вышел на дорогу, пнул ногой колесо и повернулся к милиционеру.
– Вы в моторах понимаете?
– Не-а, – по-детски ответил тот и добавил: – Я только третий день один стою, меня на работу недавно взяли. Вы торопитесь, да?
– Очень, – нервно ответил я.
– Мне тут еще долго париться, – сказал гаишник, – оставляйте тачку, идите на метро – вон вход, в двух шагах отсюда. Быстрее доберетесь под землей, центр весь перекрыт.
– Почему? – удивился я.
– Демонстрация там, пенсионеры бузят, – охотно пояснил юноша, – недовольны чем-то. Так что лучше вам на метро. Вызовете ремонтную службу, они машину заберут, я за ней присмотрю.
И что было делать? Поблагодарив гаишника, я поспешил к метро, чувствуя, как прохладный ветер забирается под широкую юбку.
Глава 23
Несмотря на вечер, в подъехавшем к платформе поезде было такое количество народа, что я решил подождать другую электричку. Но и во втором, и в третьем, и в четвертом составе люди набились битком. Поэтому пришлось втискиваться в переполненный вагон. Уцепившись рукой за поручень, я попытался вздремнуть, но внезапно ощутил тычок. Открыв глаза, я посмотрел по сторонам – меня пихнули слева. Там стояли растрепанная, толстая тетка с громадной сумкой и милый, чистенький дедушка, приятно пахнущий хорошим одеколоном. Поняв, что баба задела меня своей торбой, я снова смежил веки, нет никакого смысла гневно восклицать: «Немедленно прекратите толкаться, уберите подальше сумку».
Куда тетке деть багаж? Вокруг людей как огурцов в бочке, баба же не нарочно пнула меня – вагон качается, вот она и не сумела сохранить равновесие.
Не успел я погрузиться в легкую дремоту, как вновь ощутил толчок. Сообразив, что тетка теперь будет бить меня постоянно, я решил отойти в сторону.
Повторяя бесконечно: «Извините, пожалуйста», – я переместился в середину вагона, уцепился за никелированную железку, закрыл глаза и… почувствовал чужую руку на своей, как бы помягче выразиться, филейной части. На этот раз меня довольно крепко ущипнули. Мое изумление достигло предела; ладно, пинок сумкой был случаен, но щипок! И потом, неужели толстая баба последовала за мной?
Я изучил новых соседей: теперь возле меня покачивалась старушка в необъятной шерстяной кофте, женщина в красном платке и… дедушка, тот же, что и раньше, чистенький, благоухающий парфюмом. Не понимая, что происходит, я уставился на божьего одувана, тот вдруг скабрезно ухмыльнулся, и в то же мгновение я почувствовал новый щипок. От изумления я потерял дар речи. Вот оно что! Благообразный седовласый дед на самом деле отвратительный сластолюбец, нагло пристающий к девушкам. Естественно, я слышал о подобных забавах, но сам никогда ими не занимался, нормальному мужчине нет необходимости удовлетворять свои желания подобным образом.
Дедок засопел, придвинулся ко мне вплотную и начал краснеть. Я наклонился и шепнул в его волосатое ухо:
– Прекратите сейчас же!
Старикашка закатил глаза, но не отодвинулся.
– Отойдите в сторону, – продолжал я.
Дед растянул в улыбке тонкогубый рот и тоже очень тихо сказал:
– Мне нравятся такие девочки, лошадистые. Кисонька, стой тихо, я куплю тебе конфет!
– Пошел вон, старый идиот! – заорал я так, что весь вагон повернулся в нашу сторону.
– Вот молодежь пошла, – запричитала старушка, – места никогда не уступят! Да еще на пожилых людей орут, как подорванные на мине!
– Сами развалились, а пенсионеры стоят! – подхватила женщина в красном платке.
– Да я в их возрасте!.. – запричитала старушка.
Сидящая передо мной девушка, симпатичная брюнетка, положила на колени книгу и стала с сочувствием наблюдать за скандалом.
Старичок сморщился и схватился за сердце.
– Ветерана обидели, – взвыла бабуля, – вот эта колокольня гадость какую-то пожилому человеку сделала, смотрите, его прямо убило!
Дедушка затрясся, закивал головой, вид у него стал самый разнесчастно-обиженный.
– Господа, – попытался оправдаться я, – этот тип – сексуальный маньяк, приставал ко мне, щипал за… в общем, неважно за что! Только поэтому…
– Вот негодяйка, – перебила меня женщина в коричневой юбке, – да разве старый человек на такое способен?!
Брюнетка встала и оказалась почти одного роста со мной.
– Выходишь? – дружелюбно сказала она. – Если не твоя станция, то все равно рекомендую убраться отсюда. Пошли.
Поезд вылетел на ярко освещенную станцию, и тут сластолюбивый дедок взвыл во весь голос:
– …!
Потом он, продолжая громко ругаться, почему-то поднял левую ногу. Не понимая, что случилось с противным старикашкой, я притормозил, но брюнетка сильной рукой ухватила меня за плечо и выволокла на перрон.
– Дура ты, – с чувством сказала она, – в первый раз, что ли, тебя за задницу схватили?
– Да, – честно ответил я.
– Тебе повезло, – усмехнулась девушка, – меня так с тринадцати лет тискать пытаются, козлы. Ладно, даю тебе урок отбивальных наук. Слушай внимательно. Как правило, к нам пристают не молодые, симпатичные перцы – у таких девок полно, им бы со своими разобраться, на посторонних ни сил, ни времени нет. Приклеиваются дядечки-старички, за сорок им стукнуло, жена обрыдла, давно на нее не стоит, вот они и ищут развлечений в метро. Орать и звать на помощь бесполезно, никто даже ухом не поведет, или на их сторону станут. Ну вот как сейчас с дедком – по виду чистое несчастье, а лапы скользкие, слюни по губам текут. Выход один – бить их!
– Драться?
Моя новая знакомая скорчила гримаску.
– Исподтишка. Лучше всего каблуком.
– Это как? – невольно заинтересовался я.
Брюнетка опустила взор.
– Ну, с твоими чапками шансов нет, смотри, что носить надо.
С этими словами она вытянула хорошенькую ножку, обутую в элегантную лодочку на длинной, угрожающе острой шпильке.
– Ежели хамло руками шевелит, – продолжала она, – не визжи, не возмущайся, просто встань ему на ногу, а потом посильней воткни в лапу мерзавца каблук. Видела, как дед завертелся? Безупречно срабатывает, безотказный метод. Есть, впрочем, еще один способ – булавка. Всегда имей ее при себе, изловчись и кольни сволочугу. Если повезет, попадешь ему в то место, которое он о тебя чешет. Поняла?
– Ага, – кивнул я, ошарашенный информацией.
– А еще лучше, – добавила брюнетка, – если сумеешь, купи машину. Хоть в пробке, да одна! Метро – это война! За вход, за место, за спокойную поездку. Ну, чао тебе, и помни, жизнь жестока: либо мы их, либо они нас!
Завершив урок, девушка, гордо вскинув голову, зацокала каблуками в сторону эскалатора. Я подождал, пока она скроется из виду, и пошел следом, совершенно ошеломленный беседой. Может, Нора права, когда сердито восклицает:
– Ваня, ты напоминаешь хрустальную вазу, укутанную в вату, оглянись вокруг, ты не знаешь жизни.
Оказывается, молодым женщинам в вагонах небезопасно, и благообразный дедок вполне способен оказаться мерзавцем. Нет, я не настолько наивен, чтобы считать всех пожилых людей ангелами, и была в моей жизни одна история, о которой совершенно не хочется вспоминать6, но тем не менее я полагаю, что большинство пенсионеров все же заслуживает уважения, и всякий раз изумляюсь, столкнувшись с негодяем, убеленным сединами.
* * *Нора встретила меня на пороге, держа в руках пачку зеленых купюр, перехваченную розовой резинкой.
– Вот, езжай назад! – нервно воскликнула она.
– Разрешите хоть умыться! – взмолился я. – Больше не способен находиться в дамском обличье. Кроме того, у меня опять сломалась машина, а путешествие в метро сплошной стресс, моральный Чернобыль.
– Ты, Ваня, нежный бутон, – вздохнула Элеонора, – ладно, перевоплощайся в мужчину.
Я пошел в ванную. Нора не спускается в подземку и даже не предполагает, какие неприятности поджидают приличную девушку в метро. Хотя она не всегда была богата. Интересно, хозяйка обувала шпильки или носила с собой булавку? Впрочем, хорошо зная Элеонору, я думаю, что она имела в сумочке гранатомет. Нора предпочтет уничтожить обидчика с шумом и грохотом, подковерная борьба – забава не для нее.
