Дарья Донцова - Старуха Кристи – отдыхает!

Дарья Донцова

Старуха Кристи – отдыхает!

Глава 1

Когда не ожидаешь от жизни ничего хорошего, плохое не заставляет себя ждать. В последнее время мне жутко, просто катастрофически, не везло. Фирма, в которой я в должности «принеси-подай» благополучно проработала целых полгода, накрылась медным тазом. Сотрудников выставили на улицу, посоветовав им обратиться на биржу труда. Я покорно пошла туда и налетела на противную тетку, которая, поджав губы, сказала:

– Вам лучше переучиться.

– На кого? – оторопела я. – Моя специальность чем плоха? Учительница русского языка и литературы.

– Всем хороша, кроме одного, – фыркнула служащая, – филологов, как собак нерезаных. И потом, вы же не хотите идти в школу?

– Нет, – быстро сказала я, – ни за что.

– Могу отправить вас на курсы пекарей, – мрачно завершила баба.

– Вы с ума сошли, – возмутилась я, но потом на всякий случай добавила: – У меня аллергия на муку.

– Понятно, – протянула тетка и стала оформлять бумаги на получение пособия.

С тех пор прошло немало дней, небольшая сумма подачки уменьшалась от месяца к месяцу и в конце концов стала равна нулю. Правда, на бирже давали направления, но каждый раз, когда я являлась в отдел кадров, выяснялось, что место занято, либо требуется человек, безукоризненно владеющий английским, или нужна суперсотрудница, ловко управляющаяся одновременно с компьютером, факсом, телефоном и умеющая водить машину. А я самая обычная женщина, аккуратная, вежливая, способная выполнять поручения начальства, но и только. Может, кому-то и нужна именно такая, но мне просто не везло. Есть еще одна маленькая деталь: при росте метр шестьдесят пять я вешу девяносто килограммов, и некоторые работодатели отказывались от моих услуг, едва завидев мою корпулентную фигуру.

В особенности обидно было сегодня. Пришлось ехать к девяти утра через весь город на какую-то богом забытую фабрику, производившую то ли пластиковые тапки, то ли алюминиевые миски. Кадровиком там оказалась баба с маленькой змеиной головой. Стоило мне войти в кабинет и заявить:

– Здравствуйте, мне сказали, что вам нужна секретарша, – как «кобра» распушила «капюшон»:

– Все, все, взяли уже…

Я вышла в коридор и с горя отправилась в туалет, но не успела закрыться в кабинке, как раздался бодрый стук каблучков, затем голос:

– Ну что, Катя, мы найдем секретаря когда-нибудь?

– Так сегодня должна подойти одна, Вероника Николаевна, с биржи труда присылают, – ответила другая женщина.

– Уже была, – заявила начальница, – отвратительная корова. Килограммов сто пятьдесят небось весит. Я ее, естественно, тут же бортанула. Представь подобное чудовище в приемной. Ужасно, так разожраться, и ведь, похоже, она еще молодая.

Глотая слезы, я подождала, пока противные тетки уйдут, вышла из кабинки и встала перед зеркалом. Оно бесстрастно отразило круглую, похожую на яблоко, фигуру. И вовсе я не вешу сто пятьдесят килограммов, а всего девяносто, и потом, у меня красивые темные, вьющиеся волосы, большие карие глаза, аккуратный носик и изумительный рот, а над верхней губой есть маленькая родинка. Мише, моему мужу, она очень нравилась.

– Нет, – быстро сказала я сама себе, – только никаких воспоминаний об умершем муже.

Но слезы подкатили к глазам и хлынули по щекам, пришлось долго умываться, потом заново краситься. Наконец я смогла выйти в коридор, и тут произошло нечто, выбившее меня окончательно из колеи. Не успела я сделать и двух шагов, как в другом конце коридора показалась живописная группа. Впереди шла дама чудовищной толщины, просто бочка сала, упакованная в кожаный костюм нежно-розового цвета, в ушах незнакомки искрились бриллиантовые серьги, пальчиками, унизанными кольцами, она цепко держала роскошную сумку из кожи крокодила, в тон ей были и туфельки. За посетительницей, почтительно кланяясь, шла кадровичка, та самая, со змеиной головой.

– Ах, ах, – приговаривала она, – милая Ольга Сергеевна, какая радость! Вы сегодня ослепительно выглядите! Просто хорошеете с каждым днем!

Толстуха, ничего не отвечая, сопя, двигалась вперед, когда она поравнялась со мной, я уловила тонкий аромат дорогих духов. Едва парочка скрылась за поворотом, я не удержалась и спросила у охранника:

– Кто эта бегемотиха?

Секьюрити хмыкнул:

– Осторожней языком мели, Ольга Сергеевна жена нашего хозяина. Фабрика принадлежит Леониду Михайловичу Герасимову, да чего там наше убогое производство, у него полрайона в руках.

Я пошла к выходу, на душе было гадко. Вот оно как! Лучший макияж женщины – ее толстый кошелек. Ольга Сергеевна выглядела ожившим мавзолеем, но тем не менее всем нравилась…

Я не сумела сдержать приступ отчаянья, и слезы вновь потекли по щекам.

Пухленькой я была всегда, пять «плавающих» туда-сюда килограммов погоды не делали. Меня с детства дразнили «жиртрест», «промсарделька», «свинокомбинат», а еще добрые знакомые уверяли, что выйти замуж девушке с пышной фигурой просто невозможно. Наверное, поэтому я долго ходила в невестах, особо не надеясь оказаться под венцом. Но потом господь послал мне Мишу, и целых два года я была невероятно счастлива, пока мой муж не скончался от какой-то непонятной болезни, врачи так и не сумели установить, что за зараза извела Мишу, и в конце концов объявили его онкологическим больным, стали усиленно лечить, но… не спасли. Мы с Этти, моей свекровью, остались одни. Вот уж кто никогда не дразнил меня и всегда хвалил, так это Этти, пожалуй, она единственная моя подруга, помогает не только морально, но и материально. Я ни разу не слышала от Этти слов типа: «Вот новая диета, не хочешь ли попробовать?» – а после ее ухода в моем кошельке всегда оказывается круглая сумма.

Поверьте, мне стыдно брать деньги у Этти, но пока другого выхода нет, никак не могу найти работу, вот сегодня снова «пролетела».

Тяжело дыша, я добралась к выходу, вышла на улицу и чуть не задохнулась от жары. Похоже, погода окончательно взбесилась, на календаре начало мая, а над городом плывет душное марево. По спине потек пот, из-за некоторых особенностей фигуры я не могу нацепить сарафанчик на тонких лямочках, приходится таскать закрытую кофту. И вот парадокс, чем жарче на улице, тем сильней хочется есть, может, пойти к ларьку, который стоит на противоположной стороне дороги, и купить шаурму? Но в кармане всего сто рублей, их надо экономить! Рот наполнился слюной, желудок начал ныть… Решительным шагом я двинулась через проезжую часть, черт с ней, с бережливостью, ну пролежит купюра целой до завтра, и что? Ее номинал увеличится вдвое? Вовсе нет, сто рублей никак не превратятся в двести. Лучше съем шаурму, сяду вон там на лавочке, а потом спокойно подумаю…

Пронзительный взвизг тормозов заставил меня вздрогнуть, я обернулась. Чуть не задев меня сверкающим крылом, мимо пронеслась роскошная иномарка, я не слишком разбираюсь в моделях, для меня все машины на одно лицо, вернее, на один капот.

Сердито крякая, тачка исчезла за поворотом, перед глазами снова открылся вид на дорогу, и я заорала:

– Боже! Вы живы?

Чуть поодаль на пыльном асфальте лежал на спине мужчина. Я бросилась к сбитому человеку.

– Вызвать врача? Милицию?

Жертва наезда медленно села, и я поняла, что дядьке много лет, на голове топорщатся седые волосы, почти белая борода и усы закрывают нижнюю часть лица, вокруг глаз и на лбу сплошные морщины, кожа усеяна пигментными пятнами. Дедушке лет семьдесят, если не больше.

– Не блажи, – приятным, совсем не дребезжащим голосом велел он, – чего визжишь?

– Но вас же машина сбила?!

– Нет, я просто упал, – закряхтел старичок, – жарко очень, давление подскочило, голова закружилась, ну и мотнуло меня в сторону. Хочешь помочь, палку подай.

– Где она?

– Вон валяется.

Я принесла деду тросточку, тот оперся на нее и бойко встал. Ростом пострадавший оказался с меня, а вот весу в нем было намного меньше. Жилистый, сухонький старичок, наверное, следит за собой, может, даже ходит в спортзал.

– Ну, чего уставилась? – сердито спросил он. – Не цирк, вали куда шла.

– А никуда, – неожиданно выпалила я.

– Ну и ладно, – отрезал дедуля, – прощай, нечего на меня глазеть, свалился, эка невидаль.

Внезапно мне стало так обидно, что и не передать словами. Ну почему люди столь неприветливы? Неужели из-за моего веса? На предприятии отказали, даже не предоставив испытательный срок, а дедушка, которому я бросилась помочь, нахамил мне от души. Неожиданно по щекам снова потекли слезы. Обозлившись на себя, я резко повернулась и собралась продолжить путь, но неожиданно есть расхотелось, чувство обиды на весь мир отбило голод.

– Эй, Дюймовочка, постой, – крикнул дед.

Я обернулась.

– Вы меня?

– Да, пошли, кофем угощу, вон там, на веранде.

– Спасибо, не хочу, – с достоинством ответила я и попыталась справиться с отчего-то усилившимся потоком слез.