Наталья Александрова - Смерть под псевдонимом
И тут же ее обхватили поперек туловища сильные мужские руки.
– Что здесь происходит? – услышала она голос Павла. – С кем это ты дерешься?
– Ты посмотри, кто к нам пришел, – ответила Лидия, поднимаясь. – Узнаешь?
Мария с неизъяснимым злорадством увидела, что левый глаз злодейки заплыл и на скуле красовалась огромная ссадина.
– Ух ты! – воскликнул Павел. – Сама пришла!
Лидия подошла к Марии и замахнулась. Павел перехватил ее руку и примирительно проговорил:
– Подожди! Шеф будет недоволен!
– Шеф, шеф… – проворчала Лидия и бросила взгляд в зеркало на стене. – Ты посмотри, что эта зараза сделала с моим лицом! Я уже не рада, что послушала тебя и ввязалась в эту историю!
– Ну, Лидуся, потерпи еще немного! Ты помнишь, что я тебе обещал?
– Что он тебе наобещал? – подала голос Мария.
– Заткнись! – Лидия снова замахнулась. – Тебя это не касается!
– Не царский ли фермуар?
– Что? – глаза Лидии вспыхнули. – А ты откуда знаешь про фермуар?
– От верблюда! – бросила ей в лицо Мария. – Он этот фермуар не одной тебе обещает!
– А кому еще? – протянула Лидия, закусив губу.
– Мальвине! Знаешь такую?
– Ах, Мальвинке? – Лидия метнулась к Павлу. – Ты, козел, говорил, что у тебя с ней все кончено!
– Лидуся, что ты ее слушаешь? – Павел выпустил Марию и пытался закрыть лицо. Лидия прыгала вокруг него, как собака вокруг медведя, стараясь вцепиться в глаза.
Мария не стала ждать, чем закончится эта сцена, бросилась к двери, открыла замок…
И столкнулась с тем самым приветливым дядечкой, который показал ей дорогу.
– Ты куда это, дочка? – проговорил дядечка, встав у нее на пути.
– Нормы сдавать по плаванию! – машинально выпалила Мария, пытаясь протиснуться к двери.
– Нормы? – переспросил тот. – Все нормы, которые надо, ты уже сдала, так что торопиться тебе некуда!
С этими словами он ткнул ее двумя пальцами в солнечное сплетение. Мария задохнулась, в глазах у нее потемнело. Она едва не упала, но странный дядечка подхватил ее под локти и усадил на скамью. Потом он повернулся к Павлу и Лидии и жестко прикрикнул на них:
– Что вы здесь устроили? Чуть опять ее не упустили! Ничего вам нельзя поручить!
– Извините, шеф… – пробормотал Павел, отдуваясь. – Это все она…
– Это все он! – прошипела Лидия, сверкая глазами.
– Хватит валить друг на друга! – оборвал их шеф. – В конце концов, она здесь, это главное. И мне придется самому сделать то, что я поручал вам…
Он сел рядом с Марией на скамью и тихим, миролюбивым голосом проговорил:
– Так как же все-таки – он это был или не он?
– О чем это вы? – Мария испуганно взглянула на своего соседа – и задохнулась, словно он снова ударил ее в живот. Его прозрачные, блекло-голубые глаза проникли прямо ей в душу. Ей показалось, что он запустил в ее голову свои руки и перебирает ее мысли и чувства с брезгливым интересом, как старьевщик перебирает чужое барахло. Марии стало страшно и противно.
– Он это был или не он? – повторил мужчина.
– Не он! – выкрикнула Мария с ненавистью и раздражением. – Не он! Совершенно незнакомый человек! Довольны?
– Я так и думал! – мужчина усмехнулся и отвел глаза.
И сразу Марии стало легче, чужое присутствие в ее душе прекратилось, ее словно выпустили на свободу.
– Я так и думал, – повторил мужчина, поднимаясь.
– Что теперь с ней делать? – спросил Павел.
– С ней? – шеф взглянул на Марию, как на пустое место. – Она мне больше не нужна. Она больше ничего не знает.
– Значит, ее нужно… – Павел сделал выразительный жест – ребром ладони по горлу.
Лидия оживилась, ее здоровый глаз загорелся мстительным огнем, губы скривились в подобие улыбки.
– Можно я? – проговорила она, заглядывая в глаза шефу.
– Нет! – поморщился тот. – На теле не должно быть никаких увечий! И вообще – чтобы без крови! Я здесь работаю, значит, здесь не должно быть крови!
– Задушить?
– Нет, нет! В этом случае остаются заметные следы, начнут разбираться, мне это совсем не нужно.
– Тогда как же?
– Ну что за детский сад! Ничего сами не можете придумать! Это же бассейн, здесь полно воды – утопите ее! Вот дезинфекционная камера – идеальное место!
Он, чуть прихрамывая, направился к двери, но прежде чем выйти, остановился, взглянул на своих подручных:
– Ну, хоть это-то вы сможете сделать сами? Не облажаетесь на этот раз?
– Конечно, шеф! – заверил его Павел. – Можете не беспокоиться! Все будет аккуратно, как в аптеке!
Едва дверь захлопнулась за шефом, Павел рывком поднял Марию на ноги, подвел ее к другой двери, в дальнем конце раздевалки, выволок в коридор. Этот коридор явно был служебный, в нем не было дверей, и освещен он был едва тлеющими галогенными лампами.
Павел тащил Марию по коридору, Лидия поспевала следом.
Наконец они остановились перед низкой металлической дверью. Дверь была овальная, с уплотнителем по всему краю, как корабельная переборка. И замок на ней был необычный – небольшой штурвал, как на банковском сейфе. Павел открутил штурвал, распахнул дверь. За ней оказалась квадратная комната без окон, все стены которой были покрыты гладкой голубой эмалью. Дверь находилась под самым потолком, вниз вела узкая металлическая лесенка.
– Спускайся! – приказал Павел.
– И не подумаю! – процедила в ответ Мария.
– Спустишься! – взвизгнула у нее за спиной Лидия и пнула Марию в спину.
Мария едва успела вцепиться в поручни и повисла на руках. Пока она искала ногами опору, дверь за ее спиной захлопнулась, послышался скрип запираемого замка.
Мария развернулась на лестнице, замолотила по двери кулаками – но это было совершенно бесполезно: дверь очень толстая, никто ее не услышит, даже если случайно и зайдет в тот безлюдный коридор.
Стоять на узкой лестнице было больно и неудобно. Она спустилась вниз, села на пол и задумалась над своим ужасным положением.
И ведь сама во всем виновата! Надежда Николаевна велела ей не выходить из квартиры – а она не удержалась, отправилась в этот бассейн и попала прямо в волчье логово!
И что это за странная комната? Шеф сказал, чтобы ее отвели в дезинфекционную камеру…
Мария огляделась по сторонам.
Гладкие голубые стены, такой же пол, никаких окон, а на потолке – ровные ряды светильников, из которых горит малая часть. Что же здесь дезинфицируют и каким образом?
И словно в ответ на ее невысказанный вопрос в стене слева от нее раздался клокочущий шум, словно от огромного закипающего чайника, и вдруг из круглого отверстия, на которое она не обратила внимания, хлынула вода.
Мария вскочила на ноги.
Вода лилась мощным потоком, и уже через минуту она покрывала пол толстым слоем, так что Мария стояла в воде по щиколотку, в насквозь мокрых ботинках. Вода была теплая, но все равно ей стало противно, она вернулась к лестнице и поднялась на несколько ступенек. Стоять на лестнице было неудобно, но наверняка лучше, чем барахтаться в воде.
Но вода все прибывала и прибывала, так что приходилось подниматься по лестнице выше и выше.
Вдруг раздался новый звук – тихое ровное гудение, и камеру залил яркий бледно-голубой свет. Мария подняла голову и увидела, что все светильники на потолке вспыхнули.
Она поняла, что это – ультрафиолетовые светильники, которые дезинфицируют воду перед подачей в бассейн.
Вода все прибывала и прибывала. Мария поднималась по лестнице, и скоро она уже стояла на верхней ступеньке, рядом с запертой дверью. Она опять замолотила по ней кулаками, понимая всю бессмысленность этого занятия. Скоро она отбила кулаки, не добившись никакого результата.
Вода продолжала прибывать.
Теперь отступать было некуда. Мария была уже по колено в воде… по пояс… по грудь…
Вода прибывала.
Девушке пришлось встать на цыпочки, чтобы не захлебнуться.
Потом она оттолкнулась от лестницы и поплыла.
Вода все прибывала.
Между ее поверхностью и потолком камеры оставалось не больше полуметра. Мария барахталась, пытаясь удержаться на поверхности, а тяжелая намокшая одежда тянула ее ко дну.
Девушка понимала, что долго она не продержится – еще несколько минут, еще несколько судорожных движений, и силы оставят ее, она опустит руки и пойдет ко дну… тем более что вода все еще продолжала прибывать и между поверхностью и потолком оставалось уже двадцать – двадцать пять сантиметров.
Мария ухватилась за край одного из светильников. Так было легче удерживаться на поверхности, но металл был горячим, так что долго держаться за него она не сможет, да и все равно это всего лишь вопрос времени – минутой раньше или минутой позже, но она захлебнется и пойдет ко дну…
Надежда очнулась от воспоминаний детства и обнаружила, что в прострации выпила три чашки чая и съела все лимонное печенье. Этот факт ее рассердил, но сердиться в данном случае можно было только на себя, а это, как известно, занятие бесполезное. Так что Надежда решила оторваться от воспоминаний и перейти непосредственно к действиям.
