Дарья Донцова - Вулкан страстей наивной незабудки
– Все. Конец, – всхлипнул Семен.
Из комнаты на цыпочках вышла Лена.
– Ура! Она жива, – обрадовалась я и тут же велела: – Леночка, немедленно ложитесь.
– Разве тут уснешь, – отмахнулась соседка, – правую ногу парализовало.
– Левую, – заспорил Семен.
– Правую, – уперлась жена.
– Левую, – не уступил муж.
– Ты не так стоишь. С твоей стороны получается правая, а в реальности – левая, – начала объяснять супруга.
– Сказал – левая! Не спорить, – заорал муж.
Я решила вмешаться:
– Семен! Спокойно. Понимаю, вы очень обеспокоены состоянием Лены и поэтому скандалите. Но ваше поведение тревожит больную. «Скорая» уже мчится. Елене лучше известно, какая нога у нее парализована.
– Да при чем тут она! – взвизгнул Сеня. – Она здорова, как железная канистра!
Несмотря на нервную ситуацию, я с трудом удержалась от смешка. «Здорова, как железная канистра»! Да Семен романтик, экое поэтическое сравнение жены с тарой для бензина придумал.
– Распрекрасно Ленка стоит, – не успокаивался он.
Я уставилась на хозяйку квартиры. Действительно, Елена находится в вертикальном положении, более того, она мечется по комнате, хватаясь за голову, и бормочет:
– Умирает! Помогите!
– Кому плохо? – спросила я.
– Кутузову! – закричал Семен.
– Котику, – завопила Елена, – он умирает!
И тут раздался звонок в дверь. Лена распахнула створку, в холл вошли две женщины в серо-голубых куртках. Слева на них было написано: «КЭП», справа – «Кардиология».
– Добрый день, – деловито произнесла одна из приехавших, – клинику экстренной помощи вызывали?
– Да! – хором ответили супруги.
– Что случилось? Где больной? – спросила женщина постарше.
Я втянула голову в плечи, Семен обратился не в муниципальную «Скорую», вызвал машину из центра, где они с женой купили страховку. Сейчас врач и медсестра увидят щенка… ой что будет!
– Сыночек заболел, – простонала Лена, – Котик.
– Мой солдат совсем плох, – сдавленным голосом сказал Семен.
Медики переглянулись и быстро натянули бахилы.
– Где ребенок? – отрывисто спросила доктор. – Сколько ему лет?
– Четыре месяца, – дрожащим голосом пояснила Лена, – так врач сказал.
Дама постарше повернулась к девушке:
– Ольга Львовна, вызвать педиатра?
Я поняла, что ошиблась, главная в паре молодая женщина.
– Мы в соседнем доме были, – сказала Ольга Львовна, – поэтому через пять минут явились. Педиатр по пробкам два часа будет ехать. Вы родители?
– Ага, – опять в унисон заявили супруги.
– Где детская? Ведите, – приказала Ольга Львовна.
– Он в нашей спальне, – заплакала Лена.
– Мамочка, нам без разницы, где малыш, – отрезала врач, – дайте наконец на него взглянуть!
– Да, сюда, налево, – зашептала хозяйка.
– Ума совсем нет, – забубнил Семен, шагая за женой, – плохо мальцу, а она языком мелет.
– Папочка, не нервничайте, – попросила медсестра, вытирая на ходу влажной салфеткой руки, – сейчас все лечат, – и показала на меня: – Вон бабушка спокойненько себя ведет.
Я вздрогнула. Наверное, я «прекрасно» выгляжу, раз меня приняли за бабушку. Хотя, с другой стороны, кто из нас похож на розовый бутон в пять утра?
Наша сплоченная группа вошла в хозяйскую опочивальню. Увидев огромную кровать с позолоченной спинкой, свисающим над ней балдахином из розовой парчи и пододеяльник с принтами в виде ангелочков, которые держат в руках табличку «Папочка и мамочка навечно вместе», я опомнилась. Танюша, что ты здесь делаешь? Как только в квартире появились медики, тебе следовало уйти. Я попятилась к двери, но была схвачена Леной за руку.
– Танюша, мне страшно!
– Все будет хорошо, – заверила я.
Елена повисла у меня на плече.
– Котик умрет.
Я обняла соседку.
– Ну, ну, все обойдется.
– Где больной? – поинтересовалась Ольга Львовна.
– Котик, – чуть слышно позвала соседка, – иди к мамуле.
– Кутузов, отец здесь, вылезай, – приказал Семен.
Из-под ужасающего одеяла высунулось лохматое тельце и тихо тявкнуло.
– Вот он, – заявила Лена, – Котик.
– Кутузов, – поправил ее муж.
Я закрыла глаза. Ну сейчас начнется!
– Собачка, – умилилась медсестра, – Ольга Львовна, прямо как ваш Мартин.
Доктор бесцеремонно села на кровать.
– Наташа, педиатр не нужен.
– Вы его спасете? – всхлипнула Елена.
Врач молча обозревала сидящего щенка.
– Мы песиками не занимаемся, – ласково сказала Наташа, – нужен ветеринар. И у вас страховка человеческая, не собачья.
– Пока ветеринар приедет, он умрет, – простонала Лена. – Сами только что сказали: два часа врачу по пробкам тащиться.
– Щенок не выглядит больным, – сказала Ольга.
– А вы его на лапы поставьте, – посоветовал Семен.
Ольга Львовна осторожно взяла песика и опустила на четыре лапы. Котик Кутузов взвизгнул и упал на бок.
– Коксартроз? – предположила Наташа.
– Ну это навряд ли, – пробормотала врач, – заболевание не для юного возраста. Хотя, сейчас всякое бывает. Я не специалист, зовите ветеринара.
Лена зарыдала, а Наташа дернула Семена за плечо.
– Попросите Ольгу Львовну остаться. У нее дома пять собак, она лучше любого собачьего терапевта справится. Умолите ее частным образом, без оплаты в кассу вашего Суворова вылечить.
– Кутузова, – поправил Семен.
– Какая разница, – отмахнулась медсестра, – у нас лекарств полно, стерильный хирургический набор при себе, я ассистирую классно, у меня дома пуделя! Три девочки. Ну? Вас устроит отблагодарить нас в кармашек?
– Только скажите сколько, сразу отмусолю, – заверил Семен.
– Ольга Львовна, давайте людям из христианского милосердия поможем, – засуетилась Наташа, – по нашему прайсу. Понимаете, папочка, лекарства будем колоть человеческие, поэтому и цена у них людская.
– Да я все продам, чтобы Котика спасти, – забилась в истерике Лена, – ой, меня тошнит, прямо жуть как!
Зажав рот рукой, Лена понеслась в коридор.
– Принесите блюдечко для пустых ампул, – попросила врач.
Семен ушел.
– Беременная она, – с умным видом заявила Наташа, – вон как выворачивает беднягу. Утро самое тошнотное время.
– А меня токсикоз хватал вечером, – возразила Ольга Львовна, ощупывая Котика Кутузова.
– Пожалуйста, не говорите о беременности, – попросила я, – Лена долго лечилась, сделала несколько ЭКО-попыток, но все закончились неудачей. Они с мужем очень хотели детей, но сейчас навсегда закрыли эту тему. Подобрали на улице щенка, он у них теперь вместо сына.
– Ну точно она забеременела, – обрадовалась Наташа, – примета такая есть. Не получаются детки? Приголубь брошенную кисоньку или собачонка, и вскоре тебе за доброту Боженька ребеночка пошлет. Народная мудрость!
Я вздохнула. Кабы все так просто решалось, в России не осталось бы брошенных животных и бездетных семей.
– Ната, закрой тему, – приказала врач.
– Иес, Ольга Львовна, молчу, – заверила Наташа, – но я сразу, еще до того как женщину выворачивать стало, сообразила: она в положении. Срок маленький, может, сутки.
– И как вы это поняли? – удивилась я.
– У беременной такой взгляд делается, как бы внутрь себя, – замахала руками медсестра, – я никогда не ошибаюсь. У родителей соседка цыганка была, мне от нее предсказательная способность передалась.
– Простите, – простонала Лена, возвращаясь, – вчера на ночь, не удержалась, съела банку шпрот, полночи в сортире провела. Что с Котиком?
– Вот блюдце, – объявил Сеня, ставя на кровать здоровенную суповую тарелку.
Наташа захихикала.
– Ой, ну все мужики одинаковые. Блюдечко просили.
– А я что припер? – заморгал хозяин.
– Не мешайте! – приказала Ольга Львовна. – Буду определяться с диагнозом. Наташа, полное первичное обследование по протоколу.
– Ой мама! – затряслась Елена и снова вцепилась в меня. – Пришла беда в дом!
– Тише, – шикнул Сеня, – доктору мешаешь.
Ольга Львовна посветила Котику Кутузову в нос, пасть и уши точечным фонариком, потом велела:
– Ну-ка, папа-мама, кто-нибудь, подержите ему хвост в поднятом состоянии.
– Зачем? – не понял Сеня.
– Температуру померяем, – растолковала Наташа.
– Так градусник под мышку ставят или в рот запихивают, – продолжал недоумевать Семен.
Медсестра засмеялась.
– Животным с другого конца термометр ставят.
– Скажите пожалуйста, – поразился Сеня, – никогда бы не подумал.
– Держи хвост, – зашипела Лена, – хотя нет, лучше я.
– Это почему? – возмутился муж. – У тебя не получится, тут нужна мужская хватка и военная точность. Для меня задача.
– Поднимайте ему хвост вдвоем, – приняла соломоново решение Ольга Львовна.
Супруги схватились за пушистую метелочку, которой весело размахивал щенок.
В комнате воцарилась тишина, все осознали важность момента и молчали.
