Дарья Калинина - Любовник для Курочки Рябы
— Впрочем, конечно, не видел, — сказала Мариша, немного подумав. — Грек ведь постарался сделать все возможное, чтобы никто не видел тела, — Тела?! — воскликнул Карл, словно в его сердце выпалили целой автоматной очередью. — При чем здесь тело? Кто увез Густава?
— Полицейские, — растерянно сказали мы. — Разве ты с ними не столкнулся?
— Где? — спросил Карл. — В море? Нет, я с ними не столкнулся. А почему полицейские увезли Густава?
— Потому что он умер, — сказала Мариша сначала по-русски, а потом по-немецки, чтобы до мужа лучше дошло.
Услышав эту новость сразу на двух языках, Карл рухнул на соседний диванчик и уставился прямо перед собой невидящим взглядом. При этом лицо у него приняло неприятный зеленоватый оттенок. Мой психотерапевт рекомендовал мне носить одежду точно такого же цвета, чтобы сбалансировать различные энергии моего организма. Но в качестве цвета лица этот оттенок не очень подходил.
— Как это случилось? — наконец прошептал Карл, устремив на нас с Маришей такой взгляд, словно мы лично были виноваты в смерти Густава.
Видя, как он скорбит о своем друге, пришлось рассказать правду.
— Так это был несчастный случай?! — воскликнул Карл, дослушав до половины.
Мы с Маришей переглянулись, отрицательно покачали головами и продолжили рассказ. Закончив, мы принялись ждать реакции Карла. Она не замедлила последовать. Карл вскочил со своего диванчика и заметался по холлу. Вид у него при этом был озабоченный и несчастный. Мы с Маришей молча сидели на своем диванчике.
— Боже мой! — наконец воскликнул Карл, останавливаясь и оборачиваясь к Марише. — Ну почему стоит тебе вмешаться, как сразу же появляются трупы?
Мы вздрогнули и огляделись по сторонам. Хорошо, что в холле было пустынно. А не то старания Грека скрыть факт смерти Густава пошли бы насмарку из-за несдержанности Карла.
— Кто тебя просил тащить этого бедолагу на непонятный остров без всякой охраны? — продолжал нападать на свою жену Карл.
— Какую еще охрану ему нужно было? — возмутилась Мариша. — Да тут такие дела творятся, что, если хочешь знать, к каждому нужно охрану приставлять! И ты вообще хоть бы спросил, как мы тут поживаем? Мы с девочками, между прочим, чуть не утонули, дважды едва было не сломали себе шею или другую важную часть тела, и к тому же этой ночью в нашу знакомую стреляли.
От перечисленных несчастий, которые свалились нам на голову, Карл неожиданно притих и сказал:
— Пойдем отсюда!
— Куда это? — воинственно спросила Мариша.
— К вам в номер, — сказал Карл. — Там поговорим.
— Там нельзя, — возразила я. — Там Юлька утешает Кати.
— Как? — воскликнул Карл. — Кати еще тут?
— А куда ей деваться? — удивилась Мариша.
— Тогда быстрее к ней! — воскликнул Карл.
И, стащив свою жену с диванчика, начал подталкивать ее в сторону лестницы. Пришлось подчиниться грубой силе. На лестнице нам встретилась Тата. Она удивленно посмотрела на Карла, тащившего Маришу за собой.
— Это мой муж, — успела сообщить ей Мариша. — Он приехал меня навестить.
— Милости просим, — пробормотала Тата.
И на ее лице отразилось сомнение, так ли это хорошо, что на острове появился новый постоялец. Как ни крути, а еще одна потенциальная жертва для неведомого преступника. Но вслух она ничего не сказала, и мы продолжили путь до нашего номера.
Как только мы очутились в номере, Карл первым делом кинулся к Кати. И что бы вы думали? С выражением соболезнования?
Ничуть не бывало!
— Кати, Густав перед смертью не оставлял тебе каких-нибудь записей? — спросил он у нее.
Ну, вы видели такого черствого человека! Одно слово, полицейский!
— Нет, — ошеломленная натиском Карла, покачала головой Кати. — Какие записи? И как он мог знать о том, что умрет?
Он же всего лишь пошел за моей шалью.
И она горько разрыдалась.
— Кати, Кати! — нервно запрыгал перед ней Карл. — Я понимаю твои чувства. Но прошу тебя, соберись ради всего святого. И ответь мне, не говорил ли тебе Густав, что если с ним что-нибудь случится, то ты должна передать мне кое-что.
— Что.., кое-что? — сквозь слезы спросила Кати. — Выражайся ясней!
— Нет, ничего, — со вздохом сказал Карл. — Раз ты не понимаешь, видимо, он ничего не просил мне передать.
И Карл погрузился в мрачную задумчивость.
— Карл, — рискнула прервать ход его мыслей Мариша. — Ты нам объяснишь, в чем дело?
— А?! — очнулся Карл. — Ты о чем?
— Ну обо всем, — сказала Мариша. — То, что ты примчался сюда на остров, едва узнал, что и Густав тоже тут. То, что ты требуешь от Кати какие-то записи покойного. Что все это значит?
— Мариша, что ты опять себе вообразила? — сделал удивленное лицо Карл. — Я примчался на остров, потому что тут Густав? Что за чушь? Да ты хоть помнишь, что ты сама наговорила мне на автоответчик? Что тут у вас случилось убийство, что вашего друга арестовали, что твою подругу тоже подозревают в убийстве. Какие-то пропавшие трупы. Как я мог не примчаться?
Нам всем троим, за исключением Кати, которая предавалась своей скорби и до остального ей дела не было, стало очевидно, что Карл врет. По какой-то причине он не хочет раскрывать нам причину своего интереса к Густаву.
— А где вещи Густава? — неожиданно спросил Карл.
Мы переглянулись. Что же, Карл, мыслишь ты правильно, но немного опоздал.
— Вещи Густава у него в номере! — сладким голосом сказала Мариша. — Ключ тебе дать?
Карл кивнул.
— Кати, ты не будешь возражать, если я осмотрю ваш номер? — спросил он у девушки.
Кажется, Кати это предложение шокировало. И она начала возражать и даже очень решительно. Но Карл настаивал, напирая на то, что случилось убийство и он как полицейский обязан попытаться его расследовать. В общем, в конце концов Кати пришлось дать свое согласие. Но, кажется, она не слишком доверяла Карлу, потому что пошла вместе с ним, хотя Карл и уверял, что это совершенно лишнее и лучше бы ей побыть с подругами. То есть с нами. Тоже мне, нашел подруг для бедняжки.
— Как вы думаете, Карл догадывается, кто мог желать смерти Густава? — спросила Юлька, когда Карл и Кати вышли из номера.
Мы с Маришей мрачно кивнули.
— А как бы нам это из него вытянуть? — снова спросила Юлька.
Лично я этого не знала.
— Пока мы с вами продолжаем действовать самостоятельно, — сказала Мариша. — Если Карл будет и дальше скрытничать, то обойдемся и без него. Мы уже знаем достаточно. И у меня есть одна мысль, как заставить Карла разговориться. Но для этого нужно подождать, пока он закончит обыск. А ты, Даша, иди на пляж и высматривай там мужчину, который мог быть твоим ночным визитером.
— Я одна боюсь, — поежилась я.
— Не выдумывай чепухи! — возмутилась Мариша. — Никто тебя днем на пляже не обидит.
— Даша, я могу сходить с тобой, — предложила Юлька.
— Отлично! — обрадовалась Мариша. — А я загляну на кухню и попытаюсь выяснить все, что там говорят про это злосчастное оливковое масло.
Таким образом наши пути разошлись. До обеда оставалось еще около полутора часов. Поэтому на пляже было многолюдно.
Мы с Юлькой честно прошлись до Большой бухты, понаблюдали за людьми, играющими в пляжный волейбол, за катающимися на водяных горках и за прыгающими с трамплина. Но ни одного мужчины со знакомым мне по прошлой ночи силуэтом я не увидела.
Мы еще немного побродили по берегу моря. Оказалось, что за Большой бухтой есть еще серия маленьких бухточек и участков дикого пляжа. Тут мы никого, кроме проносящихся мимо нас на водных мотоциклах, не увидели, заскучали и вернулись обратно.
— Я все думаю, — неожиданно сказала Юлька, — что за нелепая идея поливать маслом ступени на лестнице?
— Это ты о чем? — спросила я.
— Ну помнишь, когда мы пошли встречать катер, на котором приплыли Густав и Кати, и поскользнулись. Носильщик Дима тогда еще сломал себе руку.
— Помню, конечно, — кивнула я. — Тогда еще лампочки в двух фонарях на самом опасном участке были разбиты. Мы сами просто чудом спаслись, когда встречали катер с Густавом и Кати.
— Ну, как-то нелепо выходит, — сказала Юлька. — Если ловушка была приготовлена для Ксюты, которая больше всех и пострадала, то как преступник мог быть уверен, что по лестнице будет первой спускаться именно она?
— Может быть, он сидел в укрытии, а когда увидел, что она начала спускаться, то вылез, разлил масло и смылся, — предположила я.
— Пойдем проверим твои слова! — оживилась Юлька.
Мы поднялись по лестнице до того злосчастного места, которое до сих пор выделялось из-за более темного цвета ступеней, чем остальная часть лестницы. И осмотрелись по сторонам.
После двухминутного осмотра стало ясно, что укрыться тут было негде. По обеим сторонам лестницы поднимались на метр вверх скалы. Конечно, устроившись за ними, можно было поднять руки и вылить масло на ступени. Но все дело в том, что, находясь за камнями, ограждающими лестницу, нельзя было увидеть, кто спускается по лестнице и вообще спускается ли по ней кто-либо.
