Дарья Калинина - Любовник для Курочки Рябы
— И ты, разумеется, соврала? — спросила я.
Мариша кивнула:
— А что бы ты сделала на моем месте? Ведь Карл мне объяснил, что телефон трогать нельзя. А я все-таки не удержалась и сняла трубку. Признайся я, и Карл никогда в жизни не простил бы мне этого. Он такой принципиальный!
— Ну и черт с ним, — сказала я. — А что было потом?
Потом было то, что Мариша удвоила свои усилия, чтобы все-таки подслушать, о чем говорит ее муженек во время своих служебных разговоров. Деятельная натура Мариши требовала ясности в этом вопросе.
Кроме того, у Мариши зародилось неясное подозрение, что раз Карл так упорно не допускает ее до серого телефона, то ведь по нему могут звонить не только коллеги Карла. А может звонить и любовница. Прежде Мариша никогда не думала ни о чем таком. Но прежде муж от нее ничего не скрывал, но, как говорится, все течет, все меняется. Как знать, может быть, муж завел себе любовницу? И крутит с ней любовные беседы прямо под носом у законной жены? Да еще эти подозрительные командировки, в которые теперь так полюбил ездить. Конечно, он оправдывался служебной необходимостью, но раньше ведь такой необходимости не возникало?
И еще была одна настораживающая деталь. Иногда сразу же после телефонного звонка Карл моментально собирался и уходил из дома. Часто на всю ночь. И самое ужасное, что, уходя, он зачастую одевался как для парадного выхода. Оправдывались все эти отлучки опять же работой. Но пару раз, когда Карл возвращался домой, от него пахло вином и дорогими женскими духами.
— Я совсем извелась, — рассказывала мне Мариша. — Ив конце концов поняла, что пойду на любые меры, лишь бы узнать, о чем и главное — с кем разговаривает мой муж, вернувшись с работы.
— И что ты сделала? — с любопытством спросила я.
— В общем-то, ничего особенного, — пожала плечами Мариша. — Купила дрель, прокрутила в стене, которая разделяла кабинет Карла и нашу гостиную, несколько дырок и прикрыла их с обеих сторон картинками.
— И Карл ничего не заподозрил?
— Ну, морская акварель, под которой теперь скрывалось слуховое отверстие, и так висела у Карла в кабинете, — сказала Мариша. — Я ее даже передвигать не стала. Просверлила дырки, а акварель повесила на место. Ну а картину для гостиной я привезла еще из своей прошлой поездки в Питер. Она так и простояла все это время прислоненной к стене. И когда наконец я ее водрузила на стену, Карл меня только похвалил.
Теперь Мариша должна была быть готовой в любую минуту.
По первому же сигналу тревоги, каким для нее являлся звонок серого телефона, требовалось занять боевой пост у слухового отверстия в гостиной.
— Первый звонок случился в тот же вечер. Как только за Карлом закрылась дверь его кабинета, я уже приникла к стене в гостиной. Но в тот раз мне удалось узнать немного. Разговор был совсем короткий. Карл сказал: «Да, это я. Сейчас буду». Собрался и уехал. Правда, не на всю ночь, а только часа на четыре.
Но все равно. Покоя я больше не знала. И теперь только и караулила своего мужа и его абонентов.
— Ане лучше ли было вызвать мастера, чтобы он в отсутствие Карла сделал что-нибудь такое с его телефоном, чтобы ты могла слышать весь разговор, а не только реплики Карла? — спросила я.
— Думаешь, твоя подруга совсем дура? — с горечью спросила Мариша. — Думаешь, я сама об этом не подумала? Но я боялась, что Карл заметит прослушку. И тогда весь мой план пошел бы насмарку. И я бы вообще ничего не услышала.
Я понимающе кивнула. Когда шпионишь за собственным мужем, и в самом деле нужно быть очень осторожной. Малейшая ошибка, когда чувства накалены, легко может привести к грубой сцене, а от нее недалеко и до развода. Например, не каждый человек в состоянии спокойно выслушать, переварить и усвоить то, что ему может высказать Мариша в порыве ярости.
— В общем, я продолжала слушать разговоры Карла, — рассказывала мне Мариша. — И вскоре могла сказать, что он общается всего с тремя людьми. Причем все эти трое совершенно не интересовали Карла в смысле секса.
— И кто были эти люди? — спросила я. — И как ты их различала? Карл называл их по именам?
— Слушай, — сказала Мариша. — Во-первых, это был босс Карла. С ним Карл разговаривал в почтительно-уважительной манере. Потом — напарник Карла. С ним он говорил на равных.
И был еще Густав. Вот с ним Карл разговаривал покровительственно или даже скорее снисходительно. Я так поняла, что Густаву что-то было очень нужно от Карла, а тот хотя и обещал ему что-то, но требовал определенных гарантий. Густав в свою очередь тоже требовал от Карла гарантий. Но я так и не смогла понять, о чем шла речь. Они только и делали, что взаимно требовали гарантий. И дальше этого дело не двигалось.
— Ну а зачем ты притащила Густава на этот остров? — спросила я.
— Если быть до конца честной, то это он сам со мной напросился, — сказала Мариша. — А дело получилось так. Когда Карл отправился в свое очередное служебное расследование, ему позвонил Густав. Позвонил по обычному телефону, потому что к серому я теперь подходить не решалась. А Густаву, видно, необходимо было переговорить с Карлом или передать ему сообщение. В общем, Густав позвонил по обычному телефону, я ему объяснила, что Карла в городе нет. И Густав сказал, что, раз Карла нет в городе, я должна передать мужу, что он, Густав, срочно уезжает. Я ответила, что тоже уезжаю. И Густав внезапно очень захотел ехать со мной.
— А ты устроила так, чтобы Карл не узнал, что вы едете в одно место?
— Да, — кивнула Мариша.
— Слушай, но ты же говорила, что Густав и прежде приходил к вам в дом. И даже приводил с собой Кати, — напомнила я Марише. — Выходит, что Густав с Карлом находились в приятельских отношениях?
— Ну да, — кивнула Мариша. — И я бы даже сказала, что они были знакомы давно. Потому что в их разговоре, когда Густав приходил к нам с Кати, проскальзывали упоминания о каких-то событиях почти семилетней давности.
— Но зачем в таком случае Густаву звонить Карлу по серому телефону или, если на то пошло, вообще звонить по телефону? Почему он не мог спокойно прийти к вам домой и поговорить с Карлом о том, что его волновало? Может быть, этот человек, чей голос ты слышала по серому телефону, кто-то совсем другой, а не Густав? И ты просто перепутала?
— Ничего я не перепутала! — возмутилась Мариша. — Это точно был Густав. А насчет того, почему он не мог прийти и поговорить у нас дома, я же тебе объясняла: дружки скрывали какую-то тайну, в которую не хотели посвящать посторонних. Меня в том числе. Карл боялся, наверное, что я могу подслушать.
— Но можно же было выбрать время, когда тебя нету дома, — возразила я. — Или встретиться в другом месте. В кафе, например. В парке, в магазине, да на кладбище, наконец!
— Может быть, они и встречались, — пожала плечами Мариша. — Мне-то Карл не докладывал, где и с кем проводит свое время. А насчет того, почему Густав звонил Карлу именно по серому аппарату…'Я же тебе объясняла, наш домашний телефон мог прослушиваться, а тот, серый, как я поняла из разговора Карла с тем же Густавом, не прослушивался.
Меня что-то в этой истории продолжало не устраивать.
— А почему ты не проследила за своим мужем? — спросила я у Мариши.
— Я пыталась, — смущенно ответила Мариша. — Но каждый раз теряла его уже через первые десять минут слежки.
И знаешь, десять минут — это был рекорд. Иногда я теряла Карла из виду почти сразу же после начала слежки.
— Ясно, — вздохнула я. — Действительно, загадочно. Ну и что там у вас вышло с Густавом, когда он позвонил Карлу в последний раз?
— Ну, я сказала, что еду отдыхать. И Густав сообщил, что поедет со мной. Это идея Густава — сделать так, чтобы никто, даже Карл, не знал, что мы едем в одно и то же место. Но теперь, после смерти Густава, Карл, конечно, узнает, что мы отдыхали вместе.
Я поежилась.
— И мне даже страшно предположить, что он себе вообразит, — закончила Мариша, и в этот момент в холл вошел мужчина лет тридцати в легком светлом костюме, с привычно хмурым выражением на вообще-то симпатичном лице.
— Карл! — воскликнули хором мы с Маришей.
Вошедший развернулся на девяносто градусов и уставился на нас с Маришей.
— Вот вы где! — сказал он с опенком легкого злорадства на вполне приличном русском. — Сплетничаете.
Подойдя к нам, Карл чмокнул жену в щеку и тихо сказал:
— Мариша, я вылетел, как только прочитал твое сообщение на автоответчике. Где Густав?
— Как это где Густав?.. — растерялись мы. — Его только что увезли. Ты разве не видел?
— Впрочем, конечно, не видел, — сказала Мариша, немного подумав. — Грек ведь постарался сделать все возможное, чтобы никто не видел тела, — Тела?! — воскликнул Карл, словно в его сердце выпалили целой автоматной очередью. — При чем здесь тело? Кто увез Густава?
— Полицейские, — растерянно сказали мы. — Разве ты с ними не столкнулся?
