Галина Куликова - Витязь в овечьей шкуре
— Откуда вам знать?
— Ну, скажи хоть, что там было, в этом письме! — потребовала у Андрея Лина. — Должны же мы знать. Тоже, слава богу, провели в милиции не лучшие часы.
— Я вроде как написал ей: «Люда! Алиса расстроила наши с тобой отношения. Но сейчас ее, бедняжку, уже не отругаешь за это. Как бы то ни было, мы теперь можем пожениться. Если ты, конечно, не возьмешься за старое. Смотри, Люда! Не гуляй с другими мужчинами, а не то тебе плохо будет». — Покровский скривился и добавил:
— Примерно так.
— Господи, какая чушь! — воскликнула Лина. — И они это проглотили?
— Полагаю, да, — коротко ответил он и потер руками щеки. — Мне, пожалуй, стоит пойти отдохнуть. Иначе я свалюсь в самый неподходящий момент.
— Иди, Андрей Алексеич, — засуетился Генрих. — А то, не ровен час, они снова за тобой явятся.
— Мне надо позвонить, — тоже поднялся Стае.
— А я… — пробормотала Наташа, не зная, что придумать, чтобы не оставаться с Линой на кухне. — Я тоже, пожалуй, полежу.
— Да-да, берегите себя, — заботливо сказала Лина. — Вы — Андрюшино алиби и в первом, и во втором случае. Это дорогого стоит!
Наташа посмотрела на нее с подозрением, вышла в холл и остановилась у окна, глядя на Стаса, который ушел со своим сотовым в сад, под сливы, и разговаривал, уставившись себе под ноги.
— Генрих, я до сих пор не могу поверить, — низким голосом сказала за ее спиной Лина. — Все это время Андрей ничего не знал о том, что я тогда выпила из-за него таблетки…
— Я подумал — зачем его расстраивать? — сердито спросил Генрих, громко звеня посудой. — И вам же лучше не стыдно.
— Стыдно? — не поверила Лина. — С каких это пор стало стыдным.., любить? — С тех пор, как вы вышли замуж, — отрезал тот.
— Я-то была уверена, — не слушая его, продолжила Лина, — что он знает о моей жертве. Что он думает о ней, когда мы встречаемся. Что он ценит мою сегодняшнюю выдержку… То, что ты Вадиму не проболтался, — это хорошо, тут ты молодец. Но Андрею ты должен был показать мое письмо!
— Теперь показал, — буркнул Генрих.
— Правда? — Лина оживилась. Ей хотелось, чтобы все в жизни получалось складно — в точности так, как она затеяла. — Ты хороший парень, Генрих! Извини, что я на тебя кидалась. У нас сейчас у всех нервы.., сам понимаешь. Андрюшка мне дорог как никто.
Наташа не стала слушать дальше. На цыпочках она прошла по коридору и поскреблась в дверь комнаты Покровского. Услышала отрывистое «Да!» и вошла. Он, конечно, не ложился — просто сидел на постели в расслабленной позе.
— Ну? — спросил он. — Зачем пожаловали на этот раз?
— Нам надо выяснить отношения, — важно сказала Наташа.
— Выходит, вы вспомнили все, что между нами произошло?
— Не паясничайте, — предложила она. — Я хочу вам помочь. У меня что-то такое крутится в голове… Мне нужно задать вам несколько вопросов.
Вы будете со мной откровенны?
Покровский поднялся на ноги и подошел к ней.
— Да с кем же мне еще быть откровенным? — спросил он. — Даже родная дочь предпочитает в такой момент устраивать свою личную жизнь.
— О господи, — вздохнула Наташа. — Где ваши глаза?
— А что? — удивился он.
— Ладно, я вам потом все расскажу. Сейчас меня интересуете лично вы.
— И сильно интересую?
— Очень. Обещайте говорить правду, одну только правду, ничего, кроме правды.
— Смотря что вы надеетесь из меня вытянуть. — Покровский взирал на нее сверху вниз — одна бровь выше другой.
— Какого черта вам потребовалась несексуальная секретарша?
— Что-что? — изумился он.
— Вы прекрасно слышали. — Наташа обещала себе, что будет разговаривать с ним очень твердо, как настоящая деловая женщина. — Вы специально звонили директору агентства и просили женщину, у которой, кроме мозгов, ничего ценного в наличии нет — ни рожи ни кожи.
— Это правда, — вздохнул Покровский. — Видите ли… Э-э-э… Когда я еще работал на кафедре, у меня был инцидент с одной.., так сказать, лаборанткой. И еще был инцидент.., с девушкой, которая подбирала для меня газетные вырезки. Они обе были очень хорошенькие. В общем, они хотели, чтобы я обратил на них внимание, а я не обратил.
Тогда они обвинили меня в том, что я.., использовал свое служебное положение. В отместку. Два случая подряд, представляете? Маринка была просто в шоке. Мне кое-как удалось убедить ее в своей невероятной порядочности, но больше я рисковать не желал.
— Из-за вас я теперь выгляжу, как валун, обросший лишайником!
— Ха, — сказал Покровский. — Вам так тоже хорошо.
"Ну да, — подумала Наташа. — Рассказывай.
Сам сказал: головка, как у черепахи. И все из-за какой-то там лаборантки!"
— То есть вы думаете, что если женщина несексуальная, она на вас не обратит внимания?
— Просто никто не поверит, что я могу ей увлечься. У меня с женским полом, слава богу, все в порядке.
Это был выпендреж в чистом виде. Или намек, что не стоит лезть куда не надо?
— Ну еще бы! — пробормотала Наташа. — А почему в таком случае вы не наняли разбирать архив какого-нибудь расторопного студента?
— Так из-за Маринки! Студенты, если вы не в курсе, гормонально неустойчивые субстанции.
— Это относится к мужчинам всех возрастов! — заявила Наташа.
Покровский хмыкнул и ничего не ответил.
— Вопрос номер два. Самый главный, — продолжала она. — Чем Алиса вас шантажировала?
Покровский вскинул на нее глаза, потом тяжело вздохнул и сел.
— Откуда вы знаете?
— Да уж знаю!
— Лежали под кроватью в гостинице? — догадался он.
— Стояла за занавеской.
Она подумала, что он сейчас взорвется и обругает ее за наглость, но он весело воскликнул:
— А! Так это вы все время хрюкали!
— Ну, пожалуйста! — попросила Наташа. — Будьте серьезны. Чем она вас шантажировала? Там, в номере, она сказала, что если вы не согласитесь, то она все ей расскажет. Кому — ей?
— Маринке, — устало ответил Покровский. — Расскажет, из-за чего мы развелись с ее матерью.
— Она-то откуда знает?!
— Так получилось, что я проболтался. У меня был тяжелый момент в жизни, и Алиса казалась мне самым верным другом на свете. Маринка думает, что мы с ее матерью просто.., не сошлись характерами. Она тогда еще маленькая была, ничего не понимала.
— А на самом деле?
— Однажды я вернулся из командировки… — Покровский усмехнулся невесело.
— Вы шутите!
— Ничего подобного. Мы развелись, и я простил их.
— И его?! Не убили, не покалечили?
— Вот еще. Он мой лучший друг.
— Стае?! — ахнула Наташа. — И вы — простили?! Я не верю.
— Как это — не верите? Вы ведь видели Стаса.
Он здесь, он со мной, мы приняли произошедшее как недоразумение.
— Вы ненормальный.
— Нет, я очень нормальный!
— А! Понимаю. Вы возложили всю ответственность за случившееся на вашу жену.
— Вы бы на моем месте тоже возложили. У нее была склонность.., к излишнему кокетству.
Наташа посмотрела на него с неудовольствием.
Боже милостивый! А если он узнает, что Стае не остановился на достигнутом? И с Алисой, и с Линой у него были более чем теплые отношения. Лина вообще считает, что Покровский все узнал о романе Алисы со Стасом и с ней развелся именно из-за этого. Сама Лина тоже хороша — замужем за одним, в любовниках у нее другой, а травится она из-за третьего! Вот кто штучка!
— Надеюсь, все это останется между нами, — сказал Покровский.
— Я не болтлива, — коротко ответила Наташа.
— Особенно когда выпьете.
— Скажу вам по секрету, что коньяк как-то странно на меня действует. Никогда со мной не случалось ничего подобного. Я что, рассказывала какие-нибудь истории… В тот раз?
— Пьяная вы очень рассудительная, — уклонился от прямого ответа Покровский. — Еще вопросы есть?
— Самый главный. Вы догадываетесь, кто убийца?
— Какой-то чертовски умный сукин сын. Можете себе представить, что случилось бы, не появись в моей жизни вы? У этого человека был четкий план. Пойди все по этому плану, я бы уже не отмазался. Нашли бы какой-нибудь завалящий отпечаток пальца и — привет. Пишите письма дяденьке.
Они услышали, что к дому подъехала машина, и Наташа сказала:
— Наверное, Вадим привез вашу дочь.
— И Козлова.
— Лучше уж называйте его гардеробщиком.
Козлов — самая обыкновенная фамилия, но в ваших устах она звучит как-то обидно.
— Этот гардеробщик собирается покорить нашу семью, как Эверест, — заметил Покровский. — Когда они вчера уезжали, у него из кармана кое-что выпало, взгляните.
Он взял со стола книгу и достал из нее лист бумаги.
— Вот. Гардеробщик трактира «Кушать подано» Козлов намечает себе ближайшие жизненные перспективы.
Наташа взяла криво исписанный лист, прочла и рассмеялась.
"Доказать Андрею Алексеевичу, что я не трактирная грязь. Выиграть городскую олимпиаду по физике. Вернуть С.Т. 30 баксов. Отводить на занятия математикой не меньше Двух часов в день.
