Дарья Донцова - Микстура от косоглазия
– Никто не собирается подавать в суд.
– Тогда чего пришли?
– Сильвия Яновна, разочаровавшись в правоохранительных органах, наняла меня для поисков Настены.
Борис скривился:
– Вот уж кому никогда не стану помогать, так это Сильвии! Она убила Аглаю!
Я помолчала немного и продолжила:
– Сильвия Яновна обещала заплатить миллион рублей тому, кто подскажет, где девочка. Она обещает сохранить тайну и никогда не выдаст информатора. Бедная мать понимает, что ребенка нет в живых, год уже прошел, ей просто хочется увидеть могилу, поставить памятник, понимаете?
В глазах Бориса мелькнул алчный огонек.
– Миллион рублей? А не обманет?
– Нет, конечно, – самым убедительным тоном заявила я, – как только кто-нибудь приведет ее к могиле девочки, он сразу же получит деньги: хотите в деревянных, хотите в долларах, по курсу.
По лицу Бориса промелькнула тень, и он вдруг спросил:
– А два миллиона не даст? Ведь Сильвия похитителям триста тысяч баксов отвалила. Что ей стоит еще немножко наскрести, а? Пара лимонов рубликов для нее не сумма, а так, тьфу.
Жадность парня возмутила меня, я раскрыла было рот, чтобы прочитать ему нотацию, но вдруг поняла: Борис владеет какой-то информацией. И потом, откуда он знает про триста тысяч?
– Если сведения ценные, то Сильвия Яновна не пожалеет ничего! – выпалила я.
– Сам знаю, – быстро сказал Борис, – но…
– Что?
– Вернее, могу узнать.
– У кого?
Парень мерзко ухмыльнулся:
– Пусть Сильвия даст задаток, триста тысяч рублей, вот тогда и продолжим разговор!
Следующие полчаса я и так и эдак пыталась «сломать» Бориса, но парень стоял насмерть, повторяя каноническую фразу: «Сначала деньги, потом стулья».
Не добившись никакого толка, я ушла. Но уже на лестнице меня осенило. Борис явно знает, кто убил Настену, у его покойной жены рыльце было в пуху, не зря она покончила с собой, услыхав про милицию. Аглая не от оскорбленного достоинства полезла в петлю, а от страха. Видно, хорошо знала, какая судьба ждет ее в заключении. Будучи женой милиционера, я в курсе того, как относятся в тюрьме и на зоне к насильникам и похитителям детей. Большинство из них от невыносимых издевательств предпочитает покончить с собой. Если я не ошибаюсь, сейчас жадный Боречка спешно звонит кому-то. Естественно, обсуждать возникшую ситуацию он по телефону не станет. Значит, надо притаиться, подождать, пока парень выйдет из квартиры, а он обязательно выйдет, проследить за ним…
Минуты текли медленно, дверь квартиры Бориса не спешила открываться. Я приуныла. Неужели ошиблась в расчетах и теперь стою тут абсолютно зря?
Промаявшись полтора часа, я уже собралась уйти, но тут из подъехавшего лифта выскочила ярко размалеванная девица и бросилась к квартире Бориса. Я прижалась к железной трубе мусоропровода. Все правильно, только парень никуда не собирался, к нему прибежала подельница.
– Чего так долго? – укорил Боря, распахнув дверь.
– Как могла, – окрысилась девица.
Парочка исчезла за дверью. Я заметалась по площадке. Как бы услышать, о чем они говорят? Взгляд упал на замок. Он был самый обычный, российского производства. Точь-в-точь такой «украшал» в свое время дверь в нашу с Раисой «двушку». Я, безалаберная школьница, пару раз теряла ключи, за что мне крепко доставалось от мачехи. Потом я наловчилась пользоваться пилочкой для ногтей. Это, в общем, просто, засовываешь железку в скважину, поддеваешь пружинку…
Я пошарила в сумочке, вытащила пилочку. Стоит попробовать, будем надеяться, что парочка сидит не в гостиной, а в кухне. Прямо у входа расположен туалет, юркну туда…
Дверь послушно распахнулась, не издав скрипа, я шмыгнула в санузел и чуть не вскрикнула от восторга. Спасибо вам, милые строители, спасибо за то, что возвели стены, сквозь которые слышно абсолютно все. Конечно, жить в такой квартире не особенно комфортно, зато подслушивать секреты в самый раз.
– Ты думаешь, это не обман? – спросила девица.
– Не похоже, – прогудел Борис, – раз ко мне пришла, значит, о чем-то догадывается.
– А если нас арестуют?
– Маловероятно.
– Мне так не кажется.
– Ты, Нюська, вечно всего боишься, а выходит всегда по-моему.
– Ага, – парировала Нюся, – в особенности Аглае повезло.
– Так она дура, – спокойно ответил «безутешный» супруг, – кто же думал, что Аглая так испугается! Я ей досконально объяснил: все схвачено, найти концы невозможно. Она потерпевшая, ты ее здорово по башке огрела, у нее такая гематома была! У ментов сомнений не возникло, что Аглая пострадавшая. Нет бы понять, что Сильвия просто так орет. Впрочем, что ни делается, все к лучшему. Аглая нас выдать могла. Приходила домой и каждый день ныла: «Сильвию жалко, убивается по Настене, может, намекнем, что девочка жива-здорова?»
– Лучше сказать ей, что мы ничего не знаем, – перебила его Нюся, – целый год прошел, все утихло.
– Она даст два миллиона рублей за любые сведения, – протянул Боря, – а если поторговаться, и три выбить можно. Представь, какая куча денег!
– Опасно это, – предостерегла Нюся, – лучше сделать вид, что ты ни при чем.
– Ерунда. Значит, так, завтра позвоню этой бабе, которая приходила, телефончик она оставила, и сообщу, что есть девка, которой известно место захоронения.
– Еще чего! – возмутилась Нюся. – Опять меня подставляешь! Я Настену выноси, я Аглаю лупи, а теперь еще и это! Нет уж, фиг тебе!
– Ты денежки получила?
– Ну.
– И еще поимеешь, неужели не хочется?
– Кто бы отказался от баксов, – рассудительно заявила Нюся, – только я боюсь очень, прямо до усрачки. Ладно, с Настеной по-твоему вышло, а вдруг сейчас нас на крючок менты ловят?
– Выбрось это из головы, – повысил голос Боря, – дело давно закрыто и забыто, была им охота нас искать! В городе каждый день кого-нибудь убивают или грабят. Слушайся меня, тебе что, пятьсот тысяч помешают?
– Сколько? – заорала Нюся. – Ты же говорил про три миллиона!
– Но нас ведь двое!
– Хитрый какой! Себе вон сколько заберешь.
– Я мозговой центр.
– А я собой рискую, меньше чем за половину не согласна.
– Семьсот пятьдесят тысяч!
– Полтора миллиона!
– «Лимон», и точка, – каменным тоном произнес Борис.
– Ладно, – недовольно согласилась Нюся, – только ничего у нас не выйдет.
– Почему?
– Где же мы могилку возьмем? Или хочешь ей про Ефима Ивановича рассказать?
– Лучше бы тебе забыть это имя! – воскликнул Борис. – Навсегда, а то, не ровен час, рот заткнут землей. Ефим Иванович шутить не станет. Ты представь только, что он с нами сделает, если про триста тысяч баксов узнает!
– Страшно мне, страшно, – забубнила Нюся. – Я почти год спать не могла, на каждый звонок дергалась, думала, милиция идет, только-только успокоилась, и снова здорово! Господи, боюсь жутко!
– Не глупи, – буркнул Борис, – у тебя появилась возможность получить семьсот пятьдесят тысяч!
– Ты обещал миллион!!!
– Извини, я оговорился, конечно, ты получишь «лимон».
– И как ты собираешься выкрутиться?
– Да просто, – вздохнул парень, – отвезешь бабу-детектива в область, надо только пораскинуть мозгами куда, и покажешь, предположим, березу. Сообщишь, что там между корнями Настена и зарыта. Пусть Сильвия памятник ставит.
– Сбрендил, да?
– Почему?
– Так она первым делом велит тело выкопать, а где оно?
– Ну… разложилось, год уже прошел.
– Совсем офигел! Кости должны остаться.
– Ага, действительно.
Воцарилось молчание, прерываемое звяканьем, потом Борис сказал:
– Придумал! Надо узнать, где хоронят неопознанные трупы.
– И чего?
– Небось среди них и дети бывают.
– Наверное.
– Вот и скажешь, что Настену похоронили в общей могиле, пусть разрывает. Там костей вагон.
– Ну… не знаю.
– Ладно, – подытожил Борис, – я еще подумаю, но тебе придется встречаться с этой детективной бабой. Только сначала возьми триста тысяч задатка, а потом успокой ее, дескать, знаю, где тело, но покажу лишь после того, как все денежки получу.
– Ой, боюсь! Имей в виду, если меня арестуют, тут же все про тебя расскажу!
Послышался глухой удар, стук, вскрик, потом плач.
– Имей в виду, сучара, – прошипел Борис, – если хоть намекнешь про меня, мигом Ефиму Ивановичу отзвоню. Угадай, что тогда с тобой будет? У Коростылева руки длинные, никакие тюремные стены не спасут. Давай уматывай!
Поняв, что Нюся сейчас уйдет, я ужом скользнула за дверь, спустилась во двор и уставилась на подъезд. Минут через десять на улице появилась девица, но далеко не в том ярком виде, в каком она вбежала в квартиру к Борису. Косметика размазалась по лицу, а глаза и нос были красными. Не обращая на меня никакого внимания, девчонка бросилась на автобусную остановку, я побежала за ней. Через пару минут мы обе благополучно вскочили в подъехавшую маршрутку. Мое место оказалось напротив Нюси, и я стала украдкой разглядывать девчонку.
