Наталья Александрова - Смерть под псевдонимом
И тут она проснулась.
За окном занимался рассвет, простыня под ней сбилась в комок.
Мария долго лежала, пытаясь унять колотившееся сердце. Было ужасно противно лежать на влажной от пота простыне. Может быть, она заболела? Да нет, это просто плохой сон. Да, в последнее время ей только такие и снятся.
Чтобы не заснуть и не окунуться опять в тот же самый кошмар, она стала вспоминать свою жизнь с Сундуковым. Зачем? Вот уж что лучше поскорее забыть.
«То был кошмар во сне, а этот будет наяву», – усмехнулась она.
Но воспоминания лезли в голову сами.
Как он ей нравился, когда они познакомились! Большой, уверенный в себе мужчина. Твердо знает, чего хочет. Он рассказывал ей об этом долго и в подробностях: как организует свое издательство, как сделает его самым крупным в городе и станет конкурировать даже с Москвой. Ей так импонировала его увлеченность делом, он был уверен, что все у него получится. Она никогда раньше не встречала таких людей, он был полная противоположность ее мужу.
Что уж Сундуков тогда нашел в ней, до сих пор непонятно. Хотя, кажется, он был ей всерьез увлечен, раз предложил выйти за него. Вот она, Маша, действительно его полюбила – за твердость, за размах, за то, что у него есть цель в жизни. Она согласилась, не долго думая, – хотелось уехать в большой город, заняться настоящим большим делом, хотелось своего дома и детей. Ей очень хотелось детей.
Но не получалось. С детьми не получалось, как она ни старалась. Минул год, потом другой, она много работала в издательстве, к врачам ходила от случая к случаю, а они говорили, что нужно пройти серьезное обследование и мужа к этому подключить. А он был так занят и все отмахивался: потом, потом, время у нас еще есть, тебе и тридцати нету… Но она для себя решила после тридцати заняться этим вопросом серьезно, если надо – она и работу бросит. Но к тридцати годам Сундуков преподнёс ей подарочек.
Эту Мальвину, нового дизайнера, она мало знала – видела, что девица эффектная и немного вульгарная, но мужчины клубились вокруг нее роем. У Марии в коллективе не было близких подруг, она держалась сдержанно, другие тоже – все-таки она жена владельца издательства, стало быть, и сама в некотором роде хозяйка. Поэтому никто не удосужился ввести ее в курс дела, все знали о связи этой Мальвины с Сундуковым, знали и молчали. Мария их не винит, она бы тоже молчала. Самой надо было соображать. Хотя что бы это дало?
Теперь она твердо знает, что Мальвина нарочно подстроила так, чтобы она их застала. Мария задержалась на работе, кто-то позвонил ей и просил зайти к Сундукову. Секретарши не было на месте, а в кабинете застала Мария полуголую Мальвину на коленях у своего мужа. И все пошло по накатанному: у нее потемнело в глазах, застучало в ушах, только не как обычно, а гораздо сильнее, и Мария грохнулась в обморок тут же, в кабинете. Очнулась она от того, что кто-то сильно лупил ее по щекам. Мальвины в кабинете не было, а был злой и красный Сундуков. Он что-то орал ей, слова доходили как сквозь вату. Она отдала бы его без боя этой стерве, если бы не дело. Дело, которое они начинали вместе, дело, которое она считала своим, дело, в которое она вложила много сил и большую часть души. И вот теперь Сундуков вознамерился все это отнять у нее. За что? Она ничего не сделала ему плохого, она помогала ему во всем и старалась быть хорошей женой.
Через несколько дней, придя в себя, она сказала ему, что будет бороться. Тогда он просто выбросил ее из издательства. Новый мордоворот-охранник едва не спустил ее с лестницы. Господи, до чего ей было плохо!
Кажется, потом она заболела. И никого не было рядом. Мама далеко, да и не стала бы она ее утешать, они давно уже отдалились друг от друга. Подруг у нее не было. Она голодала и подумывала о самоубийстве, когда ее нашел Кондратьев. И дал ей работу и веру в то, что жизнь ее рано или поздно наладится.
И что теперь? Теперь у нее нет ни денег, ни одежды и даже той однокомнатной конуры, куда впихнул ее Сундуков, тоже нет. Она не может там появиться, ее караулят неизвестные бандиты. Во что же втравил ее Кондратьев?
Мария заметила, что наступило утро. Она встала, умылась холодной водой, выпила горячего чая.
В чужой, незнакомой квартире она чувствовала себя как дикий зверь в клетке.
После того как она провела несколько бесконечных дней в плену у похитителей в загородном доме, у нее развилось что-то вроде клаустрофобии, ей было невыносимо находиться в замкнутом помещении, ей не хватало воздуха, а запястья начинали болеть, как будто на них снова были застегнуты наручники. Хотелось выйти, пройтись по улице, увидеть живые человеческие лица, услышать голоса…
Однако умом Мария понимала, что выходить из квартиры смертельно опасно. Вчера они с Надеждой отделались от похитителей – но те могут снова выйти на след Марии…
Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, а заодно узнать новости, она включила телевизор.
Попала она на какой-то городской канал, по которому шли новости спорта. Это мало ее интересовало, она хотела уже переключить канал, но вдруг ее внимание привлекли какие-то слова.
– В нашем городе проходят соревнования по плаванию среди студентов высших учебных заведений, – вещала крепенькая румяная телеведущая, явно бывшая лыжница или конькобежка. – Сегодня очередной этап соревнований начался в бассейне Радиотехнического института…
На экране появились голубые дорожки бассейна, по которым стремительно неслись пловцы. Потом оператор взял более крупный план, показав просторное помещение бассейна, над которым нависал голубой купол.
И тут Мария вспомнила, что не так давно была в этом бассейне по поручению Кондратьева.
Это было одно из тех странных поручений, когда она должна была пойти «туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что». Кондратьев посылал ее то в соседний продовольственный магазин, то в почтовое отделение на другом конце города, то в мастерскую ремонта обуви, а один раз точно так же она должна была отнести посылку в этот самый бассейн и положить ее в шкафчик для одежды. Вход в бассейн был только по пропуску, и Кондратьев вручил ей пропуск, на котором была фотография молодой женщины, отдаленно похожей на Марию.
Но не это сейчас так ее взволновало.
Мария вдруг отчетливо вспомнила, как, выходя из бассейна, увидела довольно странную сцену.
Возле двери с надписью «Посторонним вход воспрещен» разговаривали двое – сутулый мужчина средних лет и довольно молодая женщина.
Что же показалось Марии странным? Мужчина был неказистый, довольно бедно одетый, но он явно отчитывал женщину, устраивал ей выговор, а та выслушивала его с виноватым и униженным видом, как выслушивают нагоняй от начальника…
Тогда Мария подумала только: какая связь может быть между этими двумя людьми? Но сейчас та сцена отчетливо встала перед ее глазами – и она вспомнила лицо женщины из бассейна.
Эти мелкие, неприятные черты лица, заостренный нос, маленькие злые глаза… это была Лидия, та самая женщина, которая похитила Марию и держала взаперти в деревенском доме!
Вот почему лицо Лидии все время казалось ей удивительно знакомым!
Мария видела ее в институтском бассейне – но та встреча затерялась глубоко в ее памяти и всплыла только сейчас, когда Мария случайно увидела бассейн.
Кто же тогда тот пожилой мужчина, который распекал Лидию? Отец? Нет, они нисколько не похожи, да к тому же разве будет женщина вроде Лидии покорно выслушивать нагоняй от отца! Нет, это что-то совсем другое…
И еще… еще она вспомнила, что тот мужчина, закончив разговор с Лидией, развернулся и пошел прочь.
Пошел, чуть заметно прихрамывая на левую ногу.
Как тот человек, которого Мария видела во сне.
Внезапно Мария решила съездить в бассейн и еще раз увидеть того человека. Будь что будет, но она не может сидеть взаперти и ждать неизвестно чего!
Но тут она вспомнила, что Надежда Николаевна строго-настрого запретила ей выходить из дома.
Мария набрала номер Надежды, но мобильный телефон не отвечал, видимо, Надежда его отключила.
Мария заметалась по квартире, остановилась перед зеркалом в прихожей и уставилась на свое отражение.
– Что я делаю? – проговорила она вслух. – С таким трудом сбежала от похитителей, отделалась от слежки и теперь сама собираюсь лезть прямо в волчью пасть?
– Но я не могу сидеть сложа руки и ждать у моря погоды! – ответило ей отражение. – Тот человек в бассейне… все нити сходятся к нему! Как говорила Надежда Николаевна? Нужно перехватить инициативу! Белые начинают и выигрывают! А почему выигрывают? Потому что начинают, а не теряют время!
– Но они знают меня в лицо…
– А вот это действительно серьезно! Значит, чтобы тебя не узнали, нужно изменить внешность…
– Боже мой… – пробормотала Мария, отходя от зеркала. – До чего я дошла… разговариваю сама с собой! Это уже шизофрения… но в одном мое «второе я» право – если уж лезть к волку в пасть, нужно предварительно сменить образ!
