Дарья Донцова - Бенефис мартовской кошки
Надев халат, Нина распахнула дверь и обнаружила на пороге абсолютно незнакомую девушку тоже в неглиже.
– Простите, – пробормотала та, – у хозяйки телефон отключили за неуплату, а мне позвонить надо, ребенок заболел.
Нина окинула незнакомку любопытным взглядом, значит, это новая жиличка Свиньи.
– Проходи.
Девушка принялась набирать номер. Через две минуты она протянула:
– Мобильный отключен.
– Доктору звонишь?
– Нет, маме Пети, я няня.
– Что с ребенком-то? – поинтересовалась Нина. – Может, помогу?
– Да понос у него, – всхлипнула нянька, – прямо вода льет! Третий час на горшке сидит.
– Съел чего? – деловито осведомилась Нина. – На ужин сосиски давала? Или, может, колбасу?
– Да нет, – пробормотала девушка, – он инжир поел, первый раз попробовал. Так понравился! Целую тарелку умел и кружечку молока.
– Ага, – понимающе кивнула медсестра, – целую тарелку инжира! И сколько там штук было?
– Восемь.
– Ясное дело, теперь дристать станет, – вздохнула Нина. – Экая ты глупая. Разве можно маленькому ребенку столько давать! Кто тебя надоумил ему инжир купить?
– Себе взяла, – горестно вздохнула нянька, – а он попросил, я думала, худа не будет.
– Ладно, не переживай, – махнула рукой Нинуша и пошла рыться в аптечке.
Вот так они и познакомились и даже вроде подружились. Риточка, так звали няньку, уложив Петю в кровать, прибегала к Нине попить чайку. Стены в доме никакие, сердитый плач проснувшегося ребенка был бы хорошо слышен у Водопьяновых, поэтому Рита спокойно лопала вафельный торт, без всякого стеснения рассказывая о себе.
Она оказалась на семь лет младше Нины, училась на втором курсе медицинского училища, хотела хорошо одеваться, покупать косметику, духи, обувь и поэтому решила подработать нянькой. Получала Рита двадцать долларов за ночь и была очень довольна.
– Как же ты ухитряешься совмещать работу с учебой? – поинтересовалась Нина. – У вас ведь небось практика в больнице есть? Пропускать-то нельзя!
Рита довольно засмеялась:
– Ну мне повезло. С Петей только по ночам надо сидеть. Я прихожу к восьми, ужином его кормлю, и все. Мальчик тихий-тихий, сонный какой-то. Суну его в кроватку, и готово, можно отдыхать. Утром около полудня мать приезжает, а я на занятия бегу. Ловко, да?
– Кем же она работает? – удивилась Нина.
– Мне без разницы, – ответила Рита, – лишь бы деньги платила!
Один раз она пригласила Нину к себе, очевидно, решила, что неудобно без конца ходить в гости. Медсестра увидела Петю и вздохнула. Глупая маленькая Риточка решила, что ребенок тихий, но, на взгляд Нины, он был больным: бледный, апатичный мальчик с синими кругами под глазами молча сидел на стульчике, иногда перебирая пластмассовую пирамидку. Нормальные дети так себя не ведут.
Потом Рита пришла в неурочный час, спросив:
– Ты моих не видела?
– Кого?
– Ну Петю с матерью.
– Нет, конечно, – ответила Нина, – а что?
– Да вот, – недоуменно пробормотала девчонка. – Я пришла, а никого нет!
– У хозяйки спроси, – предложила Нина.
– Так она спит.
– Растолкай.
Рита убежала и вернулась через час грустная:
– Ну, все! Съехали они.
– Куда?
– Не сказали, да и какая разница, не нужна я им больше.
– Деньги не заплатили! – всплеснула руками Водопьянова.
– Она со мной каждый день расплачивалась, – пояснила Рита, – эх, где бы теперь работу найти! Слушай, запиши мой телефон, вдруг кто няньку искать станет!
– У нас дом бедный, людям не по карману платить.
– Ну, Нинок, – заныла Рита, – видишь, как со мной поступили, вышвырнули, словно тряпку. Ты же в поликлинике сидишь, у вас там мамаши стаями роятся.
Чтобы настырная девица отвязалась, Нина записала телефон. Расстались они почти подругами. Но Нина ни разу не позвонила девушке.
– А она к вам больше не обращалась? – удивилась я.
Медсестра хихикнула:
– Не-а.
– Странно. Мне казалось, что Рита должна названивать каждый день и осведомляться по поводу работы.
Нина снова встала, подняла упавшую носом в песок Алису и пояснила:
– Я неправильный телефон ей дала. Вот и трезвонит кому-то зря.
– А ее номер не выбросила?
– Нет, на календаре записан.
– Сделай милость, сходи за ним, а я пока за Алисой пригляжу.
Получив узкую полоску бумаги, явно оторванную от старой газеты, я пошла в сторону метро, где в подземных переходах стоят таксофоны. Вошла в один и набрала номер.
Трубку схватили сразу, словно кто-то ждал звонка.
– Алло, – прокричал детский голосок, – вам кого?
– Позови Риту.
– Она на занятиях, – разочарованно протянул ребенок.
– Когда вернется?
– В полседьмого, если не задержится.
– Вот что, детка, передай ей, обращалась клиентка от Нины Водопьяновой, хочет пригласить ее к себе няней поработать. Пусть сегодня никуда не уходит, позвоню в девятнадцать ноль-ноль.
– Ладно, – буркнуло дитя и отсоединилось.
Я пошла в подземку. Поеду домой, лягу на продавленную софу и попытаюсь систематизировать полученные сведения.
Глава 20
В крохотной квартирке Тины меня встретили только собаки. Начались бурные приветствия, перешедшие в разборки. Торопясь облизать хозяйку, Хучик ненароком задел артритные лапы Черри, и теперь престарелая пуделиха сидела у входа в кухню, оглушительно повизгивая.
– Перестань, – велела я, – тебе совсем не больно.
Поняв, что не вызвала у меня жалости, Черри на секунду замолчала, а потом накинулась на Хуча, клацая зубами. Мопс понесся в маленькую комнату и попытался поднырнуть под софу, но жирненькое тельце застряло. Пуделиха принялась яростно тыкать в Хуча носом.
Я прошла на кухню. Черри стареет и становится отвратительно сердитой. Сейчас Хучику мало не покажется, но вмешиваться в их отношения я не стану, не съест же она его!
Выпив кофе, я включила стиральную машину. В небогатой квартире Тины это была единственная бытовая техника: новенькая автоматическая «Канди».
Ни тостера, ни ростера, ни сокодавки, ни СВЧ-печки, а уж тем более электрической открывалки для консервных банок или ножеточки тут не имелось и в помине.
В первый же день моего появления в квартире Тина торжественно протянула небольшую книжечку:
– Вот, изучи, руководство по эксплуатации «Канди». Включай аккуратно, не дай бог, сломаешь, я на нее три года собирала.
«Прачка» равномерно загудела, я пошла в свою комнату, обнаружила, что Черри по-прежнему злится на Хуча, и приказала:
– Хватит, иди, спи себе спокойно!
Пуделиха, продолжая ворчать, отправилась в большую комнату, но тут, на ее несчастье, из-под стола выскочила Роза фон Лапидус Грей. Собачка увидела, что я легла на софу, и поторопилась занять сладкое местечко возле моего лица.
Произошло столкновение. Черри взвыла и попыталась тяпнуть Розу. Та в отличие от меланхоличного Хучика не осталась в долгу и принялась яростно налетать на пуделиху, явно желая цапнуть ту за длинные свисающие уши. Банди, решив принять участие в игре, залаял.
– Прекратите, – велела я, – никакого покоя.
Троица замолчала, зато ожил Снап:
– Гав.
– Перестань.
– Гав, гав.
Дзынь, дзынь – раздалось из прихожей.
Ротвейлер укоризненно глянул на меня, словно говоря: «Лаял, лаял, а ты даже не встала».
Смирившись с тем, что спокойно подумать не получится, я распахнула дверь, ожидая увидеть Машку, и чуть не вскрикнула. На лестнице стоял молодой парень, круглощекий и пухлогубый, одетый в милицейскую форму.
Я отступила в глубь прихожей. Ну и дурака я сваляла! Сегодня же суббота, и сразу после школы Манюня поедет в Ветеринарную академию. Жизнь в Ложкино сделала меня беспечной. Наш дом находится на охраняемой территории, и я открываю дверь, не глядя в видеофон.
– Вам кого? – пролепетала я.
– Валентину Яковлевну Нефедову, – суровым голосом заявил паренек.
По виду ему едва-едва исполнилось четырнадцать. Круглое безусое личико, торчащие, словно ручки у кастрюли, уши и страшно серьезная мина.
– А вы кто?
– Участковый, – отрезал юноша, потом помолчал и добавил: – Новый, Андрей Иванович, прежний ваш, на пенсию ушел.
В голове мигом созрело решение.
– Валентина Нефедова – это я.
– Паспорт покажите!
Не приглашая его в прихожую, я сбегала на кухню, вытащила из ящичка красную книжечку и сунула ребенку в форме под нос.
– Смотрите.
– Это вы?
– Конечно.
– Чегой-то фото не похоже, тут светленькая такая и молодая…
– Волосы я покрасила, а насчет возраста… Вы хотите меня обидеть? Снимок и впрямь сделан давно, но ведь и паспорт мне выдали не вчера. Собственно говоря, в чем дело?
– Зайти можно?
– У вас есть ордер?
– Нет.
– Тогда стойте, где стоите, – осмелела я, – и быстро объясните, по какой причине не даете человеку отдохнуть в его законный выходной.
