Дарья Донцова - Бенефис мартовской кошки
– Э, дорогая, не надо считать всех глупее себя, – засмеялась я, – сначала стулья, потом деньги.
– Какие стулья? – не поняла Саня, скорей всего, не прочитавшая за всю жизнь ни одной книги.
– Не забивай себе голову ерундой, лучше рассказывай.
Свинья плюхнулась на софу, я, поколебавшись, пристроилась на краешке стула.
– Говорить-то нечего, – пожала плечами хозяйка, – ну пришла тетка…
– Кто ее прислал?
– Да хрен разберет! Тебя кто прислал? Сама явилась, в дверь позвонила.
В тот день Саня оказалась трезвой, вернее, ее крутило жестокое похмелье, а денег на вожделенную бутылку не было. Иногда жильцы из жалости угощали хозяйку, но, как назло, все комнаты стояли пустые. Следовало собраться с духом, умыться и пойти на рынок, чтобы поискать на прилавках картонку с надписью «Ищу жилье», но плохо слушавшиеся ноги подгибались, руки тряслись, а голова гудела с такой силой, что, когда раздался звонок в дверь, Саня сначала подумала, будто трещит в ее воспаленных мозгах. Но потом она сообразила, откуда идет звук, и распахнула дверь. В квартиру вошла молодая, хорошо одетая женщина, распространявшая аромат духов.
– Это вы сдаете комнаты? – брезгливо поморщилась она.
– Точно, – обрадованно закричала Саня, – деньги вперед.
Собственно говоря, это все, что она помнит.
– Как? – удивилась я. – Имя назови, фамилию.
Свинья горестно развела руками.
– Не знаю.
– Совсем? Ты паспорт посмотрела?
– Нет.
– Почему?
Хотя это глупый вопрос, нажралась и заснула.
– Не поглядела, – бубнила Саня, – да и зачем? Я только у черных документы требую, чтобы милиция не прицепилась, а эта, сразу видно, москвичка, обеспеченная, добрая… Она мне каждый день бутылку ставила, да не самопал или бормотуху какую, кристалловскую притаскивала…
Ясное дело, аферистка подсовывала пьянчуре алкоголь, чтобы та накушалась и заснула, не задавая лишних вопросов.
– Считай, цельный месяц в шоколаде провела, каталась словно сыр в масле, – тяжело вздохнула Саня, – а потом они съехали, и все, кончилась малина, опять пришлось азеров пускать, хотя Арсен ничего, не жадится, не то что Ибрагим, тот…
– Ну-ка, вспоминай, как выглядела женщина?
Саня хихикнула:
– Прям цирк. Вечером смотрю, молодая, беленькая, днем она темная и старше, даже голос менялся. То колокольчиком звенит, то низко заводит.
Так, их тут жило двое. Впрочем, говорила же дочка Кати Ивановой про какую-то няньку.
– Мальчишка у них тихий был, – неожиданно сообщила Саня, – вначале-то я и не знала, что они с ребенком. Другой шуметь начнет, плакать, а этот ровно таракан, без звука, небось больной. Я только тогда сообразила, что она с дитем, когда бельишко в ванной увидела.
– Значит, даже имени не вспомнишь?
Саня рыгнула:
– Не-а, совсем из ума вон.
Я внимательно посмотрела на алкоголичку. Похоже, милая, у тебя ума нет совсем, уникальный случай в медицине, существо без мозга. Зачем Сане голова? Только для того, чтобы пить через рот.
Глава 19
Выйдя на улицу, я наткнулась на Катю, энергично размахивающую метлой.
– Вы прямо на все руки мастер!
– Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик, – грустно улыбнулась женщина. – Муж ушел, алименты не платит, а Леночку надо на ноги ставить, рисует она хорошо, в художественную школу ходит, только теперь все платное. Тысячу рублей в месяц хотят, опять же бумага, краски, кисти… Вот и хватаюсь за любую работу. Утром двор уберу, днем в домоуправлении сижу, вечером подъезды мою. Жить-то надо. Вот сегодня припозднилась, потому как выходной.
И она споро принялась сгребать опавшие листья.
Внезапно меня кольнула острая жалость. Сколько еще таких женщин, милых, работящих, честных, тянущих на своих плечах никому не нужных, кроме них, детей, работают сегодня в Москве? Стоят у станка, мерзнут на улице возле прилавков, читают лекции в институтах и лечат больных… Не жалуются, не стонут, не плачут, просто трудятся, откладывая копейки на учебу и отдых для ребенка.
– Ну, нашли мальчика? – поинтересовалась Катя.
– Нет, они съехали, – вздохнула я. – Эта Саня ничего не помнит, алкогольная амнезия.
– Да уж, – вздохнула Катя, – зашибает она крепко, иной раз страх глядеть, когда по двору идет. Видите, вон там, у песочницы, девушка сидит? Нина Водопьянова зовут, с ней потолкуйте. Она соседка Коростылевой, дверь в дверь живут, может, слышала чего. Только лучше сразу ей скажите правду, а то неловко получится.
– Какую правду? – насторожилась я.
Катя улыбнулась:
– Нина медсестрой работает, и как раз в детской поликлинике. Наш дом – ее участок, соврете ей про прививку, сразу не поверит. Ей лучше прямо сказать, откуда вы.
– И откуда? – оторопела я.
Катя усмехнулась:
– Да ладно вам, мой бывший тоже в милиции работал, в ГАИ, так тогда ГИБДД называлась. Спился потом, зря люди много денег совали. Если кто и слышал что про эту женщину с мальчиком, так это Нина, у нас в доме стены из бумаги. Андрей Владимирович из сто восемьдесят второй чихнет, моя Лена ему «будьте здоровы» кричит.
– Ловко вы меня вычислили, – пробормотала я. – Думала, хорошо прикинулась.
Катя снова взялась за метлу.
– Так приличная женщина у Свиньи комнату снимать не станет! Ясно, что дело нечисто.
– Спасибо, – буркнула я и пошла к песочнице.
В деревянном загончике копошился перемазанный с ног до головы абсолютно счастливый ребенок.
Желая расположить к себе молодую мать, я лицемерно воскликнула:
– Какой у вас симпатичный мальчик, утютюшечки, просто пусик!
Нина откинула со лба красиво блестевшие на солнце русые волосы.
– Это девочка, Алиса.
– Извините…
– Ерунда.
– Очень хорошенькая у вас дочка, – завела я по новой, – сразу видно, что любимая.
– Это не моя, – засмеялась Нина, – я работаю медсестрой в детской поликлинике, а по выходным няней подрабатываю. Люди хотят на рынок съездить, а дите куда? Вот и ведут ко мне. Сегодня-то только одна Алиса, обычно их тут штук пять. Наверное, тоже договориться хотите? Вы из какой квартиры будете? Вроде не знаю вас.
– Ниночка, – осторожно начала я, – меня к вам отправила Катя Иванова.
Девушка обернулась. Катя весело помахала ей рукой.
– Что случилось? – испуганно спросила Нина и резко покраснела.
Сразу стало понятно, что ей еще нет и двадцати пяти.
– Ничего особенного, детка, не волнуйся, я из милиции.
Нина побледнела и быстро сказала:
– Это все неправда.
– Что?
– Ну то, что Катя наболтала. Мой Сережа никогда не сидел, он на Севере работал, просто у него вид такой. Мы через две недели в ЗАГС идем, свадьба у нас. Я его потом сразу и пропишу.
– Поздравляю тебя, детка, свадьба – это замечательно, только ты зря на Иванову обижаешься, ничего она про твоего жениха не говорила плохого.
– Да? – недоверчиво спросила Нина. – В чем дело-то тогда?
– Ты соседствуешь с Саней Коростылевой?
– Да, мы со Свиньей дверь в дверь живем, – по-прежнему настороженно ответила девушка, – не повезло мне.
– Почему?
– Еще спрашиваете! Вечно к ней торгаши с сумищами шляются, грязь жуткая, из-под двери ее квартиры тараканы бегут, громадные, прямо как мыши. Еще напьется и орать начинает, стены у нас тонкие. Колочу ей, колочу, кричу: «Прекрати, Саня, мне завтра к восьми на работу», но ей все по фигу.
– А ты пожалуйся участковому, он и велит съемщикам съезжать, раз буянят.
– Нашему Владимиру Филипповичу все тоже по фигу, – вздохнула Нина, – впрочем, жильцы как раз тихие, Саня сама хороводит. Нажрется и готова на подвиг. Жаль, теперь таких на сто первый километр не отселяют.
– И что, у нее только люди с рынка живут?
– Ага, – ответила Нина и крикнула: – Алиска, не ешь песок, он грязный.
– Ни разу приличные жильцы не появлялись?
– Была женщина с ребенком, – сказала Нина, – недавно съехала.
– Ты ее видела?
– Мать нет, только няньку, Ритой звали.
– Ниночка, – ласково произнесла я, – органы внутренних дел очень интересует эта дама с мальчиком. Будь добра, припомни мельчайшие подробности о них.
Девушка, сообразив наконец, что ее Сережа никому не нужен, порозовела и охотно затараторила:
– Мне бы и знакомиться с ними не с руки, да случай вышел.
– Какой?
Ниночка вскочила, вытащила из песочницы девочку, шлепнула ту по попке и с чувством произнесла:
– От детей одна беда, то лезут везде, то болеют.
Честно говоря, у меня было иное мнение на этот счет, но, чтобы вызвать девушку на откровенность, я кивнула:
– Это точно.
– Мы с Сережей сразу спиногрызами обзаводиться не станем, надо и для себя пожить!
– Правильно.
Встретив полное понимание со стороны незнакомой женщины, Ниночка приободрилась и принялась рассказывать.
К ней в дверь позвонили ночью. Нина не удивилась. Жильцы пятиэтажки считали ее врачом и в случае необходимости ломились в квартиру, не глядя на часы. К слову сказать, Нина, девушка ласковая, хорошо воспитанная, никому не отказывала. Она могла ловко сделать укол, померить давление и определить, следует ли вызывать к больному «Скорую помощь».
