Оксана Обухова - Жена скупого рыцаря
На голове свекрови вместо швабры — прическа под премьер-министра Великобритании, на пальцах — маникюр и кольца, за ушами — капля духов «Митсуко». Все это убедительно показывало — с неприятностями Мухины справятся.
— Я вам с Галей пирожков напеку, — пообещала свекровь, раскладывая по тарелкам кусочки мяса. — Хочешь, курочку-гриль сделаю?
— Спасибо, мама.
В наших отношениях появилась новая приятная сторона. Но я не хотела заставлять старушку лебезить. Я решила — завтра еду в Колотушино, а Музе Анатольевне следует остаться одной и пообвыкнуть в странной ситуации: свекровь и невестка — лучшие родственники. Надеюсь, к моему возвращению она перестанет смущаться за поведение сына.
Вечер в гостиной у телевизора прошел в мягкой семейной атмосфере взаимных уступок. «Мама, на вас не дует? Хотите, я переставлю вентилятор?» — «Спасибо, детонька, мне и так хорошо. В холодильнике пломбир с ананасом… тебе принести?» — «Я сама сбегаю. Вам шоколадку сверху потереть?»…
Мы сообща зализывали раны, старательно выглядели стоиками и в разговорах к прошлому не возвращались. Только в мыслях.
Я догадывалась, что днем звонил Михаил. Мама с сыном поговорили, но чем закончилась беседа, известно лишь им двоим… и Яне. Я — отрезанный от Мухиных ломоть.
Хотя… сижу рядом с бывшей свекровью, смотрю «Покровские ворота», и Людоед вылизывает мою миску с остатками мороженого.
Но один неприятный момент все-таки случился. Я решила позвонить Тошику, спросить о самочувствии, а оказалось, что Муза отключила телефоны.
Спрашивать, зачем она это сделала, я не стала. Возможно, дело в Мише. Свекровь готовилась к этому странному вечеру и решила не отвлекаться на вероятный звонок сына. Она боялась, что объяснения бывших супругов внесут нервы, слезы, упреки…
Я воткнула штепсель в розетку и поговорила с Тошиком из своей спальни.
Спать легли рано. Уснула я быстро — сказалась прошлая ночь, но в пять часов утра проснулась от странного ощущения: словно холодный ветер пронесся надо мной.
Я встала с кровати, вышла на балкон и, подойдя к перегородке, разделяющей нашу лоджию с Левиной, прислушалась.
В квартире соседа было тихо. Внизу шелестели ветками деревья, чей-то кот заканчивал ночную серенаду. Спать совершенно не хотелось…
Отрывок из записок наемного убийцы.
«Ювелир тоже не спал. Разрывая фарами утренний туман, он гнал машину в деревню с забавным названием Колотушино. Пока не проснулись сельчане, надо произвести разведку местности.
Приглашение хозяйки наведаться в забытую богом и людьми деревеньку пришло вовремя. Если где и закончится эта история, то только там. Среди полей, лесов, в таком же утреннем тумане, сутки спустя.
Пустое шоссе позволяло расслабиться, туман редел, и, откинувшись на сиденье, Ювелир вспоминал…
Старая цыганка подошла к нему на вокзале. Это было лет пятнадцать назад. «Позолоти ручку, красавец…» Сморщенная старуха в древней плиссированной юбке, почти потерявшей складки и вышивку золотой нитью. Из-под зеленого в лиловых цветах платка неряшливо торчат седые патлы.
Ювелир, звавшийся тогда Алешей Константиновым, выгреб из кармана всю мелочь и протянул старухе.
Цыганка задержала его ладонь в своей, расправила, разгладила кожу и долго смотрела на линии, определяющие судьбу.
— Берегись, парень, — прошамкала старуха. — Тебя погубит белая женщина. Если будешь с брюнетками, до ста лет проживешь и умрешь в своей постели, окруженный внуками, деньгами и почетом. Если свяжешься с блондинкой — погибнешь!
Алеша усмехнулся, подумав: «Сейчас цыганка попросит бумажную денежку и прядь волос — снять проклятие». Но старая женщина вдруг отшвырнула его руку, прошептала: «Берегись!» — и исчезла в толпе.
Курсант военного училища Алеша Константинов в приметы не верил, на предсказания плевать хотел, черных кошек любил всей душой. Он отлично учился, и везде — и в школе, и в училище — был лидером, и девушек выбирал сам. И блондинок, и брюнеток, и рыжих. Девушки любят лидеров.
Половина парней в Рязани хоть на секунду, но мечтала стать бойцами ВДВ, учиться в знаменитом училище и гулять в голубом берете с лейтенантскими погонами. Алеша Константинов обещал стать блестящим офицером. Так считали все. Родители, преподаватели, друзья и девушки.
В начале четвертого курса в тумбочке курсанта Константинова нашли боевую гранату.
— Единственное, чем я могу тебе помочь, парень, — сказал начальник училища, — это быстрее, без проволочек, отправить рядовым… куда-нибудь подальше…
— Граната не моя, — в сотый раз повторял бывший курсант.
Начальник вздохнул, потер пятерней крепкую шею и сказал:
— Даже если тебе верю я, есть еще… другие инстанции. Так что замнем для ясности. Прощай, рядовой.
Для отличника боевой и физической подготовки сбежать со сборного пункта — дело пяти минут. Забор не преграда, толпа не очень трезвых парней забирает на себя все внимание начальства, мгновение — и кроссовки будущего рядового на свободной территории.
Людочка Васильева жила на другом конце города в рабочем районе, и до ее дома бывший курсант добрался за сорок минут.
Знакомый подъезд, два окошка с сиреневыми занавесками, беседка, в которой они целовались до утра… Алексей стиснул кулаки. Сейчас ему была нужна не Людочка, а тот, кто подложил в его тумбочку гранату. Тот, кого он считал другом, но он оказался предателем. Его звали Сергей Ковалев.
Время Алексей рассчитал правильно. До конца увольнительной курсанта училища оставалось немного, и Ковалев торопливо провожал Людочку до дома. Белокурая головка на миг прижалась к форме, быстрый поцелуй, и стройные ножки мелькают на ступеньках крыльца.
Ковалев потягивается, смотрит на часы и, сокращая путь, идет напрямик через пустырь к остановке троллейбуса.
Алексей не хотел его ни о чем спрашивать. Он и так все знал. Увиденное лишь подтвердило догадку, вернее, уже не догадку, а уверенность. Кроме Ковалева, никто не мог этого сделать. Одним ударом бывший друг получал и Людочку, и место командира отделения.
И Алексей расправился с бывшим другом одним ударом. Сломал шею, подхватил опавшее тело и отволок к заброшенному коллектору.
Глубокий темный колодец принял бывшего курсанта, бывшего друга, бывшего человека. Встреча с крысами станет его последним наказанием.
Больше о Ковалеве Алексей не вспоминал никогда. На следующее утро автобус, полный хмурых, похмельных призывников, увез Алексея Константинова из города.
Останки Сергея Ковалева обнаружат два года спустя. Случайно, при ремонте теплотрассы.
Два года службы в «горячих точках» закалили сержанта Константинова до крепости стали. Но в армии он не остался. Звездочки на чужих погонах вызывали ненависть.
В родной Рязани Алексея ждали родители, две сестры, одна из которых за время службы брата вышла замуж и родила ребенка. Демобилизованный сержант заехал навестить родных, прошелся по городу, издали посмотрел на дом Людочки, на пустырь, к которому подтягивали строительную технику, и через день уехал в Санкт-Петербург. Слишком много курсантов встречалось на улицах Рязани…
В Питере его ждала тетка. Одинокая, если не считать кобелька Тяпы, почти беспомощная и очень ворчливая. В коммуналке, где она жила, сдавалась комната, и Алексей договорился о найме довольно просто.
Работу он тоже нашел быстро. Однополчанин Семибратов помог устроиться в фирму «Селена», где требовался охранник. Мощным предприятием руководили два бывших супруга — Борис Аркадьевич Краснец и Селена, его экс-жена, его партнер и его враг. Изящная блондинка с зелеными глазами, фигурой манекенщицы и мозгами члена правительства.
Полгода Селена присматривалась к новому охраннику. Исподволь. Внешне она не отличала парней в строгих костюмах от плиток тротуара.
Краснец беспробудно пил, играл в казино и называл бывшую супругу «генеральшей».
— Генеральша у себя? — приезжая в офис, первым делом спрашивал Борис Аркадьевич.
Если ответ был отрицательным, Краснец добирался до бара в кабинете, принимал дозу и работал как мог. Если Селена была на месте, бар вынужденно пропускался, и работать шеф уже не мог.
Впрочем, и похмельным он выглядел весьма презентабельно. Мешки под глазами подтягивались массажем, дорогие костюмы сидели, как на манекене, и связи, еще не потерянные из-за пьянства, двигали дело.
