Дарья Калинина - На шпильках по джунглям
– Не трогайте ее! – налетели на сторожа с двух сторон подруги. – Она наша!
Старик явно растерялся. Но Кира уже сунула ему в руки купюру со слоном, и служитель удалился, укоризненно покачивая головой и явно осуждая молодых белых девушек, которые носятся за черными по кладбищу, оскверняя тем самым покой усопших.
– Эй! Очнись!
Приводя девушку в чувство, подруги даже не знали, смогут ли они поговорить с Замбией. Знает ли она по-английски что-нибудь кроме ее «Инглиш?». Впрочем, несколько фраз она точно знает. А язык взаимопомощи и дружбы понятен во всем мире.
Наконец незнакомка открыла глаза и удивленно посмотрела на подруг.
– О, моя голова! – произнесла она на отличном чистом английском. – Что со мной произошло?
– Ты упала.
– Упала?
– Упала и ударилась.
– А тот старик, который меня схватил?
– Он ушел.
– А-а-а…
Девушка попыталась сесть. И тут же на ее смуглом личике снова промелькнуло выражение тревоги.
– Нас не должны видеть с вами вместе!
– Почему?
– Отец… он будет против!
Замбия вскочила на ноги и снова рванула в сторону. Но на сей раз подруги были начеку и перехватили беглянку.
– О чем ты говоришь? – потребовали они от нее объяснений. – И почему ты предостерегала нас покинуть дом Криса?
– Я не могу вам этого сказать!
– Дело в Крисе?
– Во всей их семье!
– Они опасны для нас?
Негритяночка заколебалась, но потом все же отрицательно замотала головой.
– Я не могу вам ничего рассказать!
– А та кукла?
– Какая кукла?
– Та кукла, которую ты кинула в могилу господина Якоба. Она что значит?
– О! – побледнела девушка. – Вы ее видели?
– И не мы одни. Не удивлюсь, если через полчаса уже все будут осведомлены о твоей выходке.
– Ой, тогда мне надо бежать! Надо скрыться от гнева отца. Он будет страшно зол на меня. Отец слишком долго прожил с белыми, он перенял многое из их нравов. Стал трусливым и жалким!
Девчонка снова попыталась задать стрекача, и снова девушки ее не пустили.
– Я буду кричать! – предупредила их девушка. – Пустите!
– Кричи! На шум прибегут сторожа. А мы расскажем им про ту соломенную куклу, которую ты бросила в могилу. Уверена, они знают, как поступать с такими, как ты, оскверняющими могилы белых господ.
Девушка затихла. А Кира поспешила закрепить победу:
– И еще я уверена, что эта кукла имеет большое значение. И наверняка это что-то совсем нехорошее. Тебя за содеянное по головке не погладят.
– Что вы от меня хотите?
– Хотим поговорить с тобой. Объясни нам, что происходит.
– Где?
– В семье Якоба Крис, его брат и сестра попросили нас найти убийцу господина Якоба и его жены. Но мы в полной растерянности. Все вокруг говорят про господина Якоба только хорошее. Нам совершенно не за что зацепиться в нашем расследовании.
Негритяночка уставилась на подруг очень внимательно.
– Вы будете расследовать убийство этих двоих? Господина Якоба и его жены? Вы что, серьезно?
– Более чем. И ты должна нам помочь, а иначе мы расскажем про твою выходку… расскажем про нее Лимпо!
– О нет! – вскинулась девушка. – Не надо! Он меня никогда не простит!
– Хорошо. Мы ему ничего о тебе не скажем. Тогда ты в качестве благодарности расскажи нам все, что знаешь про господина Якоба и его семью.
– Ну… ладно.
Негритянка приняла какое-то решение. Во всяком случае, бежать она больше не пыталась. И так как разговаривать среди могил подругам показалось не самым удачным вариантом, они предложили выйти с кладбища и где-нибудь посидеть всем вместе.
Возле кладбища стояло несколько машин такси. Общественный транспорт в Кейптауне работал плоховато, и эта отрасль была отдана на откуп мелкой мафии, как белой, так и черной, которая упорно враждовала между собой, без конца деля маршруты в мелких, но кровопролитных драках.
Но подругам попался благообразный индус, с внушающей доверие чалмой и бородой. Он без проблем довез девушек до людной оживленной улицы, где и высадил всех троих у китайского кафе. Оказалось, что все, включая их самих и Замбию, хорошо относились к китайской кухне. Да и кому может не понравиться прозрачная рисовая вермишель, которую подают с разнообразными добавками – острыми, сладкими, кислыми или солеными, и все равно всегда она вкусная?
Так что три девушки заказали себе вермишель, по порции мяса, закуски и в довершение попросили принести бутылку местного вина из Констанции. Подругам уже довелось пробовать это вино в дегустационном зале, и они остались им вполне довольны. Оно отлично подходило к любой трапезе, пусть даже и китайской. Местное вино тут продавалось всюду, сортов и названий было в избытке.
– Мы сначала попробуем одно, потом другое, а потом выберем третье.
Итак, программа поминок господина Якоба в духе ЮАР была выработана. Пить водку по такой жаре не хотелось никому, а вот легкое и слегка терпкое вино вполне годилось.
– Ты зачем приходила домой к Крису?
– Я хотела поговорить с ним… Но отец меня не пустил к Крису.
– Отец? Так Лимпо – твой отец?
– Да.
Но подругам-то Лимпо сказал, что девушка – это всего лишь его дальняя родственница. Ага, понятно, он не хотел, чтобы подруги сочли, что у него есть так дурно воспитанная дочь. Ведь дочь, которая врывается в чужое жилище и устраивает там скандал, – это позор для отца. А дальняя родственница – это ничего. К ее воспитанию сам Лимпо прямого отношения не имеет, значит, и стыд за нее невелик.
– А зачем ты приходила к Крису? Твой отец сказал, что это из-за жалованья, которое тот задерживает твоему отцу.
– Что? Жалованье? Да какое жалованье… Тут дела поважней.
И Замбия снова замолчала. Определенно, одной бутылки оказалось слишком мало, чтобы язык у нее развязался. И Кира сделала официанту знак, чтобы он принес еще одну бутылку. Вино было снова разлито и выпито. И Кира спросила:
– И что ты хотела сказать Крису?
– Хотела предупредить, какой мерзавец его отец!
– Господин Якоб?
– Да! Вы знали, что у господина Якоба было три жены? Беатрис – это четвертая.
– Нам рассказывали. Но менять жен – это еще не преступление.
– Нет? А убивать их? Это вам как?
– Господин Якоб убивал своих жен? – пораженно переспросила Кира у Замбии, пока Леся просто беспомощно хлопала глазами.
– Одну он точно убил! И знаете, какую?
– Нет. А ты знаешь?
– Знаю. Это была мать Криса!
Подруги пораженно молчали. Они помнили, что им рассказывали о том, будто мать Криса убили какие-то грабители, когда она находилась в загородном доме. Об этой семейной трагедии подругам поведала сама Беатрис. Но откуда о ней узнала Замбия? Почему она так уверенно обвиняет в случившемся господина Якоба? Какие у нее есть на это основания?
– И ты можешь доказать свои обвинения? Можешь привести доказательства вины господина Якоба?
– Дела убийцы доказывают мою правоту лучше всяких слов! – запальчиво воскликнула Замбия.
– Как это?
– Хотите знать? Ну, слушайте!
И под третью бутылку вина Замбия принялась рассказывать то, что ей удалось узнать буквально неделю назад. То, что полностью перевернуло ее жизнь и представления о ней.
– Меня вырастила бабушка. Отец всегда аккуратно присылал ей деньги на мое содержание, причем присылал так много, что хватало на всю семью. Так что никто из нас не нуждался. Но сам отец приезжал очень редко. Все свое время он проводил в семье господина Якоба, воспитывал его детей. Особенно отец выделял Криса. Тот всегда был его любимчиком.
– Так ты, возможно, завидуешь Крису?
Подруги ожидали, что Замбия гневно сверкнет глазами и проявит свою ревность, ведь Крис фактически отнял у нее отца. Но Замбия лишь пожала плечами и сказала:
– Нет, нет, Крис, он очень хороший. Слабый, бесхарактерный – это правда, но он хороший и добрый человек. Мы с отцом его оба очень любим. Конечно, мне раньше иногда казалось, что отец любит Криса больше, чем меня. В детстве меня это даже обижало. Ведь меня отец отправил к бабушке, а сам остался жить в доме господина Якоба. И сделал он это лишь для того, чтобы быть все время как можно ближе к Крису.
– И еще из-за денег, которые получал в том доме и на которые мог растить тебя, как принцессу.
– Это я уже поняла потом, когда выросла, – отмахнулась Замбия. – А в детстве мне частенько бывало обидно. Но бабушка у меня была очень мудрая женщина. Она вовремя спохватилась и заставила меня выкинуть из головы такие мысли. Она рассказала мне, что бедный мистер Крис после смерти его матери совсем свихнулся. И что мой отец, дав клятву его матери, своей госпоже, всегда опекать ее ребенка, вынужден держать свое слово. Он остался с мистером Крисом, чтобы никто не мог обидеть его.
В целом жизнь маленькой Замбии нельзя было назвать несчастной. Да, она рано потеряла мать, и отец не обращал на нее особого внимания, но в средствах она не была стеснена и жила в большой семье, где ее все очень любили.
