Дарья Донцова - Принцесса на Кириешках
Но вот несколько дней назад, ночью, раздался телефонный звонок. Маша взяла трубку и услышала голос Светы:
– Маша, помоги!
– Что на этот раз? – весьма невежливо отозвалась Теткина. – Ты хоть на часы посмотрела?
– Меня хотят убить!
– Кто?
– Оля, сестра Васи.
– За что?
– Долго рассказывать. Можешь меня спрятать?
– Приезжай, – велела Маша, – жду.
– Не могу.
– Как же я спрячу тебя?
– Не меня.
– А кого?
– Ну, кое-что!
– Что именно?
– Важное!
И тут Машино терпение лопнуло.
– Говори нормально, – прошипела она, – или оставь меня в покое.
Света страстно зашептала в трубку, Маша слушала бессвязную речь. Мало-помалу ей стал понятен ее смысл. Василий умер. Светлана сделала аборт. Она очень боялась рождения «цыганенка». Покидать богатую семью Курочкорябских невестка не намеревалась, хотела жить в достатке. И на первых порах ей это легко удавалось, Ася Михайловна очень жалела вдову сына, осыпала ее подарками, и Света чувствовала себя наверху блаженства. Настроение портила Оля. Она просто изводила вдову брата. Могла ударить исподтишка, ущипнуть, наговорить гадостей. Света терпела, а потом решила отомстить. В общем, каким-то образом Светлана узнала об Ольге что-то неприглядное и решила заткнуть наглой девице рот. Выждала момент и заявила ей:
– Либо оставляешь меня в покое, либо рассказываю всем о том, что знаю!
Ольга фыркнула, повертела пальцем у виска и ушла. Но через два дня Светлана поехала на своей машине по магазинам и едва не попала в аварию. Огромный грохочущий грузовик, выскочивший внезапно на дорогу, чуть не превратил новенькую иномарку в груду железа. Света, малоопытный водитель, была, казалось, обречена, но каким-то звериным чутьем девушка ощутила опасность и направила машину на тротуар. К счастью, никто из прохожих не пострадал. Света отделалась истерическим припадком.
– Думается, это просто случайность, – Маша попыталась привести подругу в чувство, – совпадение.
– Нет, – шептала Света, – господи, я теперь все знаю!
Потом девушка заплакала и понесла откровенную чушь:
– Надежда… Нина… все умерли.
У Маши заболела голова.
– Ты, случайно, не напилась? – спросила она у подружки.
В ответ послышались сдавленные рыдания.
– Прими валокордин.
Снова хлюпанье.
– Если по какой-то причине ты опасаешься за свою жизнь, то немедленно уходи прочь из этого дома, – велела Маша.
– Нет. Не хочу нищей остаться, – пробормотала Света, – и потом, ты, наверное, права. Авария – это случайность. Знаешь, я ведь поворотник не включила и резко вправо пошла. Ну чего я испугалась?
Последняя фраза успокоила Машу. Значит, все верно, ничего страшного Светлане на самом деле не грозит, у той очередная истерика, припадок энергетического вампиризма, вот она и решила попить крови у Маши. И потом, ну что за страшные тайны могут быть у Оли Курочкорябской? Что такое выяснила Света?
– Ложись спать, – велела Маша, – завтра приедешь и все расскажешь.
– Нет, погоди!
– Ну что еще!
– Папка лежит в банковской ячейке, пиши адрес.
– Хорошо, – сдалась Маша, понимая, что иначе Света не оставит ее в покое.
– Ключ спрятан в саду, – бубнила Светлана, – зарыт в клумбе, под гномом, повтори! Я до конца все не выяснила, а ты попробуй! Дай честное слово, пообещай!
Маша покорно сказала:
– Да, конечно.
– Хорошо, – вздохнула Света и отсоединилась.
Маша выключила свет, накрылась одеялом и мгновенно заснула.
Через день ей вновь позвонила Света и весело сказала:
– Забей!
– Ты о чем? – удивилась Маша.
– Забудь про мой ночной звонок! Сама не знаю, что на меня нашло!
– Я сразу поняла, что ты чушь несешь, – вздохнула Маша.
– Меня на антидепрессанты посадили, – сообщила Света, – а то я все плачу, Вася мерещится, ужасно переживаю. Думаешь, легко любимого мужа потерять?
Маша подавила вздох. Светлана, очевидно, забыла, как жаловалась подруге на невыносимую супружескую жизнь, и теперь изображает безутешную вдову.
Маша замолчала, затем подвигала по столу чашки и сказала:
– Вот я и думаю теперь, может, эта Оля и впрямь убила Светлану? Но каким образом? Мне сказали, что у Светки инфаркт случился. Если бы авария на дороге или самоубийство… Но разрыв сердца! Как подобное подстроить можно, испугать? Знаете, я иногда думала, ну с какой стати Светка мне свои тайны выбалтывает? Потом поняла. Я из дома очень редко выхожу, живу в четырех стенах. Ездить к ней в гости не стану, трепать на всех углах об услышанном не буду, а любому человеку требуется облегчить душу. У Светки еще, кроме меня, были подруги, я их знала, но между собой мы не дружим, так, поздравляем друг друга с праздниками. Света и Тане, и Вике много чего рассказывала, но меня считала самой преданной. И вот сейчас меня мучает вопрос. Что там, в банков-ской ячейке? Вдруг и впрямь нечто, простите за дурацкий каламбур, убийственное для Курочкорябской, а?
ГЛАВА 19
Чуть поодаль от дома Маши Теткиной я увидела здание с вывеской «Кафе», толкнула дверь и очутилась в маленьком зальчике, в котором почти впритык стояло с десяток столиков. Очевидно, в заведении вкусно кормили, потому что ни одного свободного стула не нашлось.
Я пошарила глазами по крохотному помещению и приметила в самом углу пустой стул. В советские времена никого не удивляло, если к вашей компании в ресторане метрдотель подводил чужого человека и объявлял:
– Устраивайтесь, других мест нет.
Но нынче подсесть за столик к постороннему считается крайне неприличным. Следовало либо подождать, либо поискать другую кафешку. Но я нахожусь сейчас в Красногорске, от дома Маши Теткиной рукой подать до МКАД, а там и наш поселок рядом. По дороге мне не попадется никакой харчевни, а капуччино хочется просто до озноба. Поколебавшись, я решительным шагом подошла к столику и спросила у сидевшего за ним дядьки:
– Здесь свободно?
Мужик поднял глаза. Я приветливо улыбнулась. По внешнему виду он типичный бюджетник, решивший вознаградить себя ужином в дешевой забегаловке после тяжелого рабочего дня. Похоже, ему лет пятьдесят, и он не сильно преуспел в жизни: залоснившийся пиджак, очки в дешевой оправе.
– Так здесь свободно? – повторила я вопрос.
Дядька кашлянул, потом закивал:
– Да, да. Стул хотите взять?
– Можно к вам подсесть?
На секунду мужичонка замер, потом, порозовев, ответил:
– Буду польщен столь приятным соседством.
Я опустилась на жесткое сиденье. Только бы этот престарелый, поеденный молью Аполлон не начал ко мне приставать! Хотя опасаться нечего. Кафе битком набито народом, вряд ли сей лысый Казанова станет распускать руки. Небось побоится скандала. Если же потащится за мной, то нервничать не стоит. Прямо у входа припаркованы мои «Жигули», вскочу внутрь, заблокирую двери и уеду, оставив «кавалера» с носом.
Впрочем, сосед по столику не был назойливым, он уткнулся в тарелку, на которой лежало нечто в сухарях, и не понять с первого взгляда, что это за продукт был до того, как попал в лапы местного повара: мясо, рыба или дичь?
Я взяла меню, торчавшее в салфетнице, и стала изучать мелко напечатанный текст. Цены радовали глаз: капуччино – тридцать рублей, торт – двадцать целковых. Хорошо бы еда и питье оказались вкусными. Но это было бы уж слишком!
Вдруг у меня зачесалась лодыжка. Я поерзала на стуле, наткнулась коленкой на ножку стола и стала осторожно чесать о нее свою конечность. Раз, другой, третий… Похоже, меня укусил комар. Интересно, откуда он взялся? На календаре самое начало апреля. Хотя сейчас возможно все, зимой мы открываем купальный сезон, летом вынимаем коньки, климат просто взбесился, а вместе с ним и насекомые.
Внезапно я ощутила на себе чей-то взгляд, оторвала глаза от меню и увидела, что сосед самым внимательным образом разглядывает меня сквозь съехавшие на кончик носа очки.
– Что закажем? – спросила, подлетая, бойкая официантка.
– Капуччино с пирожным «Лесная быль», – попросила я и снова стала чесать ногу.
– Простите, – ожил дядька, – как вас зовут?
Ну вот! Начинается! Все-таки мужчины дикие существа. Если женщине пришлось из-за отсутствия места и резко обострившегося голода приземлиться за столик кафе, то совсем не нужно к ней приставать!
Я снова яростно почесала ногу.
– Разрешите представиться, – робко проблеял бюджетник, – меня зовут Коля!
– Евлампия Андреевна! – рявкнула я в надежде, что назойливый кадр отвяжется.
Ну и времена настали! Одной никуда не пойти. Все особи мужского пола обчитались идиотских журналов и считают, что у женщин есть лишь два желания: секс и деньги, деньги и секс! Право, смешно! Впрочем, мне сейчас тоже хочется двух вещей: выпить капуччино и убить того комара, который укусил меня за ногу. Господи, лодыжка невыносимо зудит.
Сохраняя на лице суровое выражение, я снова принялась сладострастно скрестись о столик. Ох, не зря Козьма Прутков написал в свое время: «Нельзя перестать чесать там, где чешется».
