Убийство и рождественский пирог - Юлия Владиславовна Евдокимова
— Но как же Бритни этого не заметила?
— Он уверяет, что замел следы, заказ отправили на почтовый ящик, а кроме аконита там были другие травы, ароматические свечи, эфирные масла. Бритни получила лишь документ на общую сумму оплаченных покупок, без расшифровки. И он всегда оплачивал все счета жены, так что Бритни ничего не заметила. Но теперь Бритни нет в живых и ему жалко Камиллу, которая может сесть в тюрьму за чужое преступление и он решил признаться.
— То есть он так любил жену, что решил ее подставить? Странная любовь. Он хотел отомстить?
— Полагаю, что он врет.
— Не понимаю? Вы же предъявите ему обвинение!
— В соучастии в убийстве. Вы правы, Николетта. Он очень любил жену. Я не сомневаюсь, что преступление совершила Бритни, но он даже после смерти жены хочет защитить ее имя. Кроме того, ему нечего терять. Теперь у него нет ни жены, ни средств.
Что-то было не так. Вот только Николетта не могла понять, что именно. Какое-то шестое чувство. Но скорее всего маршал прав, Микеле выгораживает жену. Никто другой не мог знать, что Бритни покупает травы, что муж оплачивает все ее счета. Все сходится. И это действительно очень женское убийство.
***
Ужин подходил к завершению. И вот наступила его кульминация: на столе появился нежный, воздушный неаполитанский пирог мильяччо. Аромат апельсинов. лимонов и корицы витал в воздухе, лишая сопротивления даже тех, кто уже не мог больше есть. Не зря в деревне всегда говорили, что даже в Неаполе не сыщешь такого мильяччо, как печет маэстра Пенелопа.
Бани Брандолини закатил глаза в экстазе и лишь кивал головой, не в силах выразить своих чувств.
После второго куска пирога Николетта почувствовала, что засыпает от жары, голосов, сплетающихся в монотонный гул. Кто-то вспоминал недавние события, кто-то поглаживал живот Камиллы, интересовался, кого она ждет и придумала ли имя для ребенка, кто-то восторгался кулинарными способностями маэстры и умением собрать под своей крышей всех, кто в этом нуждался в рождественскую ночь. Еще пара минут — и Николетта всхрапнет и опозорится публично. Но одна из фраз, долетевших до ее ушей, резко взбодрила. Неужели…
Она набросила пальто и вышла на террасу, подышать свежим воздухом и полюбоваться на огни деревни, на освещенные зубцы — когти дракона, бережно державшего деревню в своей огромной лапе.
— Как я вам благодарна… вы спасли мою дочь от тюрьмы! — Виола вышла вслед за Николеттой.
— Ну, что вы, мы ничего не сделали, это все карабинеры.
— Без вас они бы не искали других подозреваемых.
— Виола, а вы когда-нибудь говорили Дечио, что видели его с Бритни?
— Не поняла?
— Ну, в тот день, когда вы увидели их у Марко.
— Какое это имеет сейчас значение? — Нахмурилась Виола.
— Мне просто интересно.
— Нет, конечно нет. Какой в этом смысл? Он просто солгал бы.
— Да, вероятно. Бритни отрицала, что у них был роман.
— Конечно, она бы отрицала! Не хотела, чтобы муж узнал.
— Правда, она призналась, что раньше у них была связь.
— Вы только что сказали, что она не призналась. Я ничего не понимаю.
— До свадьбы была, а после свадьбы нет.
— Она лжет. Я их видела. Зачем им быть вместе в «Марио», если у них не было романа? Я видела, как они целовались!
— Она этого не отрицала. Бритни объяснила, что это было одно из тех странных совпадений, которые подчас происходят в жизни. У него в последнюю минуту отменили деловую встречу, а она планировала пообедать с подругой, но та не пришла. Так что они обедали вместе. В каком-то смысле они были друзьями, так что это имело смысл. Дечио уже заказал бутылку вина на свой деловой обед, а Бритни в итоге выпила слишком много, вот и обняла и поцеловала его у ресторана. Она утверждала, что он оттолкнул ее, но, вероятно, она успела оставила помаду на его воротнике.
Виола побледнела. — Вы хотите сказать, что я спряталась в машине и не увидела этой сцены?
— И рассказали дочери и испортили ей жизнь.
— Это невозможно. У них был роман. Я видела это. Я видела это!
— За ужином Камилла сказала, что вы очень помогли ее мужу пару лет назад, когда вели счета его фирмы. У Микеле и Дечио был трудный период, не хватало денег на зарплату бухгалтера и времени, чтобы самим вести счета.
— К чему вы это вспомнили?
— Полагаю, вы оплачивали все счета фитнес клуба, знали, где Бритни покупает травы.
— И что из этого?
— И знали о друге Дечио, который часто посылает подарки, и о его любимом бренди.
Виола втянула воздух и отвернулась.
— Кто еще знает? — тихо спросила она.
Николетта скрестила пальцы, молясь, чтобы все получилось:
— Никто. Пока. Я надеялась, что вы сами признаетесь. Вы же не хотите, чтобы невиновный Микеле попал в тюрьму за то, что вы сделали. А Бритни навсегда останется убийцей в памяти деревни.
— Он не невиновен. Он украл у людей деньги.
— За это он ответит. Вы правы, думаю, он оболгал Дечио.
Николетта все еще скрещивала пальцы. Если Виола скажет сейчас, что все это глупости, против нее нет улик. Разве что… она не понимала ничего в интернете, но слышала, что можно отследить адрес, с которого сделали платеж… или нельзя, если Виола оплатила все со счета фирмы?
Полчаса назад Камилла сказала, как благодарна матери за помощь не только после смерти Дечио, но и в фирме мужа в сложный период, а все вокруг рассыпались в комплиментах, удается же человеку все успевать, да еще и варить такой великолепный сыр!
И тогда у Николетты в голове все сложилось и все стало ясно.
Бритни могла, конечно, наделать глупостей сгоряча, но она до последнего любила Дечио и, остыв, не стала бы посылать отравленную бутылку. У Микеле не хватило бы соображения. Камилла никогда бы не отравила мужа, она приняла решение сохранить семью во что бы то ни стало. Ну не верила Николетта, что Микеле или Бритни могли убить Дечио.
И вдруг Камилла упомянула, что пару лет назад мать вела все счета фирмы мужа, а значит и дела фитнес клуба. И с мотивом все ясно: Виола решила, что у Дечио и Бритни был роман и хотела защитить свою дочь. И про аконит фермерша прекрасно знала. Или… или Николетта снова придумывает невозможное?
— Он не должен был умереть, — наконец сказала Виола надломленным голосом.
— О чем вы? Вы подсыпали яд в его бренди.
— Я влила настойку аконита в его бренди, — поправила она.
— А это
