Иоанна Хмелевская - Флоренция — дочь Дьявола

— А куда дежурный врач делся?

— Он уехал буквально за пять минут до происшествия.

Её машина стояла в самом конце стоянки, потому что погода днём была солнечная и, чтобы машина не перегрелась, Мария поставила её подальше. Теперь она пошла к ней по проезжей части. Я же перелезла через стенку и пошла напрямик, срезая угол. Я помнила, что местность там вроде бы ровная.

Внезапно я наступила на нечто, торчащее из куста, споткнулась и чуть не упала. Спас меня куст. Я схватилась за него и с возмущением обернулась.

— Это ещё что за капканы понаставили? Когда мы приехали, тут ничего не было… Это кто-то нарочно…

Тут я замолчала, потому как мне показалось, что тут что-то не в порядке. У основания куста лежала какая-то большая тёмная куча, из неё что-то торчало. И куча это была явно не растительного происхождения. Я наклонилась и попробовала разглядеть, что это. Машина Марии стояла ко мне передом.

— Ты чего ждёшь? — окликнула она меня. — Мы тут до утра останемся?

— Погоди, тут что-то лежит, — встревоженно ответила я. — Посвети фарами, что ли. Тут что-то лежит и производит очень плохое впечатление. Похоже, что это человек, но я могу и ошибаться…

— Пьянь?

— Не знаю. Не видно.

Мария открыла дверь и щёлкнула тумблером, включая фары. Я стояла спиной к автомобилю, поэтому они меня не ослепили, зато в их свете я отчётливо увидела, что именно лежит под кустом.

Иисусе Христе, Господь мой единственный!! Председатель попечительского совета!!

Я лишилась дара речи. В одну ослепительную секунду я увидела обстоятельства, сопутствующие этому преступлению. Это непременно должно быть преступление, ведь не умер же он сам по себе под этим кустом, а на кого падут подозрения после моих сегодняшних угроз, уже понятно! Какое свинство!!

Мария издалека посмотрела, ахнула и бегом бросилась к неподвижной фигуре.

— Это же Кшись! — воскликнула она. — Батюшки! Да что тут…

— Тихо! — отчаянно зашипела я, поддавшись панике. — Ради Бога, проверь, может, он ещё жив? Делай что хочешь, спасай его как-нибудь!! Мамочки! Зачем я сюда пришла?!

Мария упала на колени возле трупа и стала лихорадочно проверять пульс или какие-то там другие параметры. Я застыла в полупоклоне, держась за куст. Я едва не падала без чувств, а паника завладела мною целиком и полностью.

— Оживи его! — стонала я, заклиная её всеми святыми. — Может, тебе воды принести? Из фонтана, он ещё работает… Или сразу его закопать, если не получится…

— Ты что, рехнулась? Успокойся!

— Не могу! Как это, «рехнулась»? Ведь на меня свалят! Весь ипподром слышал, чем я ему грозилась! Сто раз говорила, что убью председателя! И сегодня тоже, после аварии! Ой, я пешком убегу отсюда…

— Да погоди ты выть, он живой..

— Живой?..

— Живой. Но еле-еле.

— Так оживи его больше, ну, пожалуйста! Пусть бы хоть показания дал, пока совсем не помер, он же должен знать, что это не я его… К тому же все видели, что я тут сегодня одна осталась, черт знает зачем! Вот увидишь, все свалят на меня! Тебе тоже не поверят, ты со мной дружишь, можешь соврать в мою пользу…

— Я клятву Гиппократа давала, — некстати ответила Мария с большим достоинством. — Ты себя ведёшь так, словно с самосвала упала, сиди тихо, а то я ничего не вижу. О Боже, у него рука прострелена!

Это меня ошарашило.

— Как это прострелена, из чего, из рогатки?! Я же сидела тут все это время, и ничего не слышала! Кто в это поверит?!

— А вообще-то его избили…

Я смолкла. Паника моя немного рассеялась. Это уже на меня свалить не могли. Председатель попечительского совета хилым недокормышем не был, нормальная женщина избить его не могла. Когда же его могли избить, ведь я несколько минут назад видела его среди людей в нормальном состоянии… Может, и не несколько минут назад, Марию я ждала тут минут сорок пять, а за сколько времени можно устроить такой мордобой?

— В таком случае мы его вдвоём поколотили, — в отчаянии сказала я. — Ты мне из солидарности помогла.

— «Солидарность», ласточка, это такая политическая партия…

Похоже, у нас обеих начинался бред. Я испугалась, что на меня падут подозрения, Марию ошеломило обилие конечностей — то сломанная нога, то простреленная рука… Председатель попечительского совета проявил признаки жизни, то есть застонал.

— Ну ладно, сдаюсь, — сказала я смирившись. — Не знаю, что делать. Отсюда мы его не вытащим, потому что он весит минимум сто кило. Перестань его щупать, мы знаем, что он жив, а вот дальше что?

— Я тут останусь, а ты беги к телефону.

— Ты с ума сошла, куда бежать, тут до любых ворот пара километров!

— Тогда возьми мою машину.

— А ты останешься с ним во тьме египетской?

— Так ведь Кшись при жизни привидением не станет, правильно?

— Но могут вернуться бандиты и проверить, насколько эффективно они его побили…

— Тогда посмотри в конюшнях, может, там ещё кто есть. Не стой надо мной, ты меня раздражаешь. Что, добить его, что ли, чтобы с хлопотами покончить?!

— Ты что, не добивай! Пусть живёт! А с кем я скандалить стану? Ладно-ладно, я пошла в конюшни…

Я двинулась в путь на ватных ногах, потому что Кшись меня незаурядно потряс. Кроме того, я тихо опасалась, что не только споткнулась, а ещё и наступила на него, и меня начинала терзать совесть. К счастью, далеко ходить не понадобилось, за оградой в свете фонаря я заметила какого-то человека, это оказался конюх Капуляса. Я быстро объяснила, что побитый председатель попечительского совета лежит в кустах. Он не считал меня способной на глупые розыгрыши, но пошёл проверить, может, хотел на такое чудо посмотреть собственными глазами. Теперь в дело оказались замешаны уже три человека, а четвёртым оказался пришедший охранник.

— Его кто-то чужой побил, — глубокомысленно высказался он. — Наши бы не стали…

— Если вы немедленно не пойдёте звонить, я лично побью вас! — пригрозила выведенная из себя Мария. — Холодает, дождь накрапывает, если он простудится и умрёт, я на вас в суд подам!

Конюх Капуляса опомнился, сел на велосипед и поехал. «Скорая» приехала через полчаса. Председатель вроде как приходил в себя, потому что застонал за это время целых четыре раза.

Нам удалось наконец покинуть ипподром и добраться домой. Мария, из-за Януша, решила влезть наверх, на мой четвёртый этаж. Не потому, что вдруг воспылала к нему непреодолимыми чувствами, а для того, чтобы сразу дать ему показания и узнать заодно, что он на эту тему думает или знает.

Я сперва заглянула к нему, его не было, оказалось, что он ждёт у меня и дико волнуется. На скрип ключа в замке он выскочил в прихожую.

— Где ты была?!! — завопил он сдавленным голосом.

— Все нормально, с нами ничего не случилось, зато избили председателя попечительского совета, — мрачно перебила я. — Мария говорит, у него рука прострелена, но я готова под присягой показать, что ничего не слышала! Кшись уже доставлен в клинику, и мы знаем, что он без труда выживет…

— Черт бы их всех побрал, — сказал Януш уже спокойнее и отступил обратно в комнату. — Расскажите все подробно, но без излишеств. И быстро. Боюсь, что я сам — непосредственная причина этого нападения…

— Я не знала, что Кшись пользуется таким успехом, — ехидно сказала Мария, когда после нашего рассказа Януша как ветром сдуло из дому. — Каждый рвётся быть его убийцей: сперва ты, потом он… Позвоним Мете — может, он тоже признается…

— Значит так, — сказала я шёпотом после первой скачки, когда, справившись со скаковыми вопросами, мы собрались втроём. — У Кшися здоровье носорога, он пришёл в себя ещё вчера, а сегодня удалось с ним поговорить. Он зол как собака, поэтому пока даёт показания, но потом, когда поправится, может от всего и откреститься… Пока сказал правду.

— Это в бреду, — категорически высказался Метя.

— Может быть. Так вот, напала на него русская мафия в количестве трех штук. Две рожи чужие, одна знакомая. Они с ним справились, как он утверждает, только потому, что сперва прострелили ему руку, из-за этого он и поддался. Они требовали от него совершенно определённых сведений, а именно: кто в этом притоне мент. Они сумели сделать выводы. Нарвались на Ендрусика с деньгами, что их очень рассердило, они не хотят повторения подобных вещей, и председатель совета должен постараться обеспечить их психологический комфорт. Чтобы не случались впредь такие ошибки. Побили его профилактически, потому как он настаивал, что никого не знает, а если бы и знал, то не сказал. «Скажешь, сукин сын, скажешь!» — заверили они его ласково и привели кулачные доводы. Кшись говорит, что они именно его посчитали наиболее информированным, а не директора и не пани Зосю.

— Ну, это не так глупо…

— Может, оно и лучше. Пани Зося таких уговоров могла бы и не выдержать, — встревоженно заметила Мария.

— Но она, может быть, стала бы кричать. А Кшись не кричал. Когда его отводили в сторону, то приставили к пояснице какой-то острый предмет. А у него склонность к защемлению поясничного нерва, он этого очень боится, хотя не знает точно, где этот нерв. Вот он и не хотел рисковать, надеялся, что как-нибудь выпутается. А кричать постеснялся, не пережил бы такого позора. Его убеждали за кустами, пользуясь атмосферными условиями, да и на стоянке уже никого не было. Только я там сидела на стенке. Но меня они не заметили. Так что Януш прав, это действительно из-за него такая штука получилась, поэтому он теперь совсем рассвирепел и поклялся, только я не знаю, что они ещё выдумают…