Не плачь, Рапунцель! - Елена Ивановна Логунова
– Запись дальше слушать будем? – спросил Архипов, явно желая сменить тему.
– За восемь минут управимся? Скоро пирог доставать. – Ирка снова посмотрела на таймер духовки.
– Нет, за восемь минут не управимся, мы же с дедом почти час сидели, пока кедровка не кончилась.
– Тогда давай пока в кратком пересказе, – предложила я. – Что ты узнал в результате застольных посиделок с Акимычем?
– Момент! – Вадик сбегал в прихожую, пошарил в куртке на вешалке и вернулся с неизменным блокнотом. – Я тут уже систематизировал полученную информацию.
– Семь минут, – предупредила Ирка.
– Я быстро, – пообещал Архипов, снова устраиваясь за столом. – Итак… Первое: Акимыч знает нашего Бабкина! Видел его уже, когда тот приезжал к деду – Арсению Евграфовичу, было это прошлой зимой.
– Стоп! – Я подняла руку. – Тогда почему в последний приезд Бабкина в Болотное Акимыч ему ножовку не дал и еще странным назвал?
– Странной ему показалась такая быстрая смена наследников, а так-то он Арсения узнал, – объяснил Вадик. – Кстати, Бабкин и зимой был в бандане, видно, это его фирменный стиль. Но гостил тогда Арсений в Болотном недолго: приехал в субботу, уехал в воскресенье. И расстались родственники нехорошо. Акимыч сказал, Бабкин хлопнул калиткой – аж забор затрясся – и ушел, матерясь.
– А из-за чего дед и внук поссорились? – спросила я.
– Ну-у-у… – Вадик почесал голову ручкой.
– Шесть минут, – напомнила Ирка.
– Я так и не понял, если честно, – признался наш падаван. – Когда мы добрались до этого, я был уже немного нетрезв. Я же обычно крепкое спиртное не употребляю, максимум пару шотов могу опрокинуть… Но я так понял, Акимыч и сам не в курсе. Графыч ему ничего не объяснял, проворчал только что-то нелестное про внука… Секунду, вот у меня записано: «Дрянной мальчишка вырос». А что это значит – остается только догадываться.
– Пять минут.
– Давайте думать, – предложила я. – Ну же, соберитесь, устроим мозговой штурм! Из-за чего могли посориться дед и внук? Первое, что приходит в голову, – конфликт поколений, отцы и дети, то есть деды. Разные взгляды на жизнь, политику и экономическую ситуацию.
– Типа, дед за Родину, а внук – против? – уточнил Архипов. – Кстати, вариант. Этому Бабкину слегка за тридцать, призывной возраст, а он почему-то не мобилизован.
– А сам ты почему не мобилизован? – тут же спросила я.
– Я на айти-предприятии работаю, у меня бронь.
– Вот и у него может быть бронь. Или болячка какая-нибудь, из-за которой он не пригоден для службы.
– Четыре минуты.
– Болячка – это возможно, да! – Архипов оживился. – Акимыч что-то такое говорил. Бабкин в каком-то лекарстве нуждался.
– О! А Графыч, бабка Вера обмолвилась, в Болотном слыл кем-то вроде ведьмака или знахаря, – вспомнила я. – Варил вонючие зелья… Возможно, внук пришел к нему просить какое-то снадобье из арсенала альтернативной медицины, а старик ему не помог. Вот и повод для серьезной обиды и ссоры!
– Ну предположим. А тогда зачем Бабкин появлялся в Болотном совсем недавно? Он же знал, что дед его с полгода как умер и ничем никому не поможет.
– Три минуты.
– На этот раз он сугубо из-за наследства явился, – предположила я. – Сказал бабке Вере, что и в права уже вступил.
– Вот! И вернулись мы к тому, с чего начали: у Арсения Бабкина имелся повод убить Смурновых. Будь они живы – он бы наследство не получил, раз дед Графыч все свое движимое и недвижимое завещал внучке Александре. – Архипов закрыл блокнот и демонстративно отодвинул его на край стола. – Давай заваривать чай. Ты знаешь, какое правильное соотношение кипятка и заварки, какой температуры должна быть вода и сколько надо выдерживать настой? Если нет, я тебе сейчас расскажу.
– Мы же еще не закончили с дедом и Бабкиным! Не придумали, что делать дальше! – возмутилась я.
– Две минуты.
– Выпьем чаю и подумаем, – пообещал Вадик. – Итак, нас трое, значит, в чайник, лучше фарфоровый, нужно засыпать четыре ложки заварки…
– Выбирай чайник и чашки, зануда, – я кивнула на застекленный шкаф-горку с посудой и оглянулась на Ирку у плиты. – Тебе блюдо для пирога дать?
– Я сам, я сам! – Архипов полез в шкаф.
Ирка отошла от плиты и шепнула мне на ухо:
– Ты только ложечки выбирать ему не предлагай!
– Ни в коем случае, что ты! – Я размашисто перекрестилась.
У тети Иды большая коллекция серебряных и мельхиоровых столовых приборов, среди которых проблематично найти пару одинаковых, потому что покупались они поштучно на блошиных рынках разных стран. Пирог успеет зачерстветь, прежде чем наш дотошный товарищ соберет комплект. А потом заплесневеет и окончательно пропадет, пока педант будет искать чашки и блюдца, стилистически подходящие к… (я привстала, чтобы посмотреть, чем был вызван победный возглас «Ага!» и что Архипов так нежно прижал к груди) – ага, к квадратному чайничку из японского фарфора имари восемнадцатого века.
Чайные пары у тетушки преимущественно севрские и лиможские, все не старше середины девятнадцатого столетия.
Но я опять недооценила Архипова. Вадик показал, что он опытный искатель сокровищ и мастер компромиссов, умеющий находить баланс не только между ценой и качеством. Он умудрился отыскать три почти одинаковые ложечки, блюдца изобретательно заменил десертными тарелочками из одного комплекта, а вместо чашек взял граненые стаканы.
– Оригинально, – оглядев сервированный к чаю стол, оценила Ирка.
– Классический советский граненый стакан – работа известного скульптора Веры Мухиной, то есть тоже произведение искусства и винтаж, – объяснил свой творческий замысел Вадик.
– Вообще-то в кухонном шкафчике стоит прекрасный чайный сервиз на шесть персон, – сообщила я, открывая тот шкафчик и снимая с полки блюдо для пирога, который Ирка выложила из сковороды на доску. – Не японский или французский и не антикварный, конечно, – Дулевский фарфоровый завод, конец двадцатого века, пятнадцать предметов, считая это блюдо. Обычно мы пользуемся именно им.
Архипов покраснел и открыл рот, но сказать ничего не успел – в прихожей затрезвонил дверной звонок.
Волька резво проскакал к двери, понюхал воздух под ней, чихнул и запрыгнул на лестницу, с верхних ступеней которой удобно наблюдать за происходящим в прихожей. Я догадалась, что к нам пожаловал кто-то знакомый, но не из тех, к кому кот питает симпатию.
– Сейчас, сейчас! – Пока я шла к двери, звонок все заливался.
На пороге в шатком равновесии высился Василий Кружкин в праздничном убранстве: синий с белыми полосками спортивный костюм – мечта любого физкультурника эпохи позднего Брежнева, кожаные сандалии с перепонками, бейсболка с изображением маскота ЧМ по футболу – 2018. На груди – начищенный до блеска значок «Отличник ГТО», на шее – фотоаппарат на ремне.
– Драсть, а Иринушка? – Кружкин качнулся на пороге, заглянул поверх моего плеча,
