Не плачь, Рапунцель! - Елена Ивановна Логунова
Я проводила подругу до метро и пошла домой, на ходу переключаясь с детективных дел на домашние.
Что бы такого приготовить на ужин из свежих деревенских продуктов? Не пирог с творогом, его я сегодня уже ела…
– Приходил твой юный родственник, принес молоко, сметану, масло, творог и яйца! – доложил муж, едва я вошла в прихожую.
– Молоко было очень вкусное! – добавил сын.
– Было? – Я выхватила главное слово. – Вы уже выпили три литра молока?!
– Говорю же, оно было очень вкусное.
– Тогда на ужин будут вареники с творогом и сметаной, – решила я. И тут же уменьшила размах щедрости: – Ленивые. День был трудный, нет сил лепить нормальные.
– Лепи ненормальные, – разрешил муж. И вспомнил, наверно, по ассоциации: – Шерзод прислал какое-то странное фото.
– Козерога на фоне муринских человейников?
– Какой-то бумажки с цифрами. Напомни, давно ли мы обмениваемся с нашим узбекским другом шифрованными сообщениями?
– Покажи, – потребовала я. – Хм… Действительно странно – записка в телеграфном стиле…
Шерзод прислал фотографию узкой бумажной полоски с цифрами.
Сын сунулся между нами, посмотрел на дисплей папиного смартфона:
– Да это же телефонный номер. Просто он записан как-то не по-русски – вместе с кодом, без плюса, пробелов и скобок.
– Видимо, по-узбекски. – Я забрала у мужа смартфон и переслала фото на свой. – Это, наверное, мне. Шерзод перепутал, я просила у него телефон одного мастера.
– Мы снова будем что-то мастерить? – испугался Колян.
Ремонт – это стресс, который не хочется повторять.
– Не мы, – успокоила его я. – Тете Иде надо пару ступенек поменять и укрепить перила лестницы, пока старушка опять с нее не упала.
И мысленно черкнула себе пометочку: так и сделать. А на присланный телефонный номер пока звонить не стала. Некогда было – массы жаждали ужина.
Да и не придумала я еще, что сказать узбеку Мише, чей это предположительно номерок.
Глава восьмая
– Воленька, милый, я должна перед тобой извиниться. – Тетушка сокрушенно поникла головой.
Кот тут же яростно мотнул башкой, пытаясь избавиться от банта на шее, но только сдвинул его набок, отчего стал выглядеть совершенно богемно. Тетушка подняла голову, и Волька замер, преданно тараща глаза на любимую хозяйку – чинный, благонравный котик.
– Я была неправа, когда ругала тебя за то, что ты валишься мне под ноги, и говорила: однажды о твои лапы запнусь, упаду и убьюсь, – повинилась тетя Ида. – Твои лапы оказались совершенно ни при чем!
– Вы что, опять упали?! – испугалась я.
Летом тетушка неудачно оступилась на лестнице, потом месяц ходила в гипсе и еще два – хромала с палочкой. В ее возрасте падения не обходятся без последствий.
– Кому там лапы оторвать? – рассердилась я.
– Эти лапы, милая, не то что оторвать – даже отпилить непросто будет. – За плечом тети Иды северным сиянием затрепетали переливы зеленого шелка, а потом в экран с той стороны чуть не врезался крупный изумрудный кулон на длинной цепи – это Марфинька склонилась над столом, чтобы заглянуть в виртуальное окошко. – Они огромные! Каждая – с совковую лопату! И вырезаны из массива векового дуба.
Тетушка повернула смартфон и показала королевских размеров кровать – я глазам не поверила! – под балдахином. Камера проехала по цельнодеревянной кариатиде, заменяющей столб, и зафиксировалась на резной ножке в виде лапы. Кажется, медвежьей, с тщательно вырезанными и любовно отполированными пятисантиметровыми когтями.
– Ме, – воинственно вякнул кот.
Наверное, хотел сказать: «Меня бы туда». Уж Волька-то посоревновался бы с деревянным медведем в длине и крепости когтей! Это милой тетушке с ее аккуратным маникюром-педикюром победа в таком поединке не светила.
– У нас тут вся мебель такая, – сказала тетя Ида, и в ее голосе занятно смешались досада и гордость. – Антиквариат, самобытная работа старых местных мастеров.
– Они дубы рубили саблями и резали кинжалами? – съязвила я.
– Да, сделано грубовато, зато на века. – В кадре снова показалась Марфинька. – И какой интересный дизайн! Подзеркальный столик, например, держит на раскинутых крыльях огромный орел!
– О его лапы вы тоже спотыкаетесь?
Тетя Ида вздохнула:
– Уже почти привыкли и скоро перестанем травмироваться.
– Идочка, ты же всего один палец ушибла! – напомнила Марфинька.
– Зато большой! Он распух, и у меня нога не помещается в ботильон! – пожаловалась тетушка.
– И что? Мы же купили тебе прелестные войлочные чувяки! Мягкие, теплые, а какие оригинальные, с этнической вышивкой! У себя на Петроградке ты точно будешь в таких одна, – не спасовала Марфинька.
– А еще что купили? – спросила я, точно зная, что мадамам есть что ответить на этот вопрос и что в процессе хвастливого рассказа они придут в наилучшее настроение.
– О! Марфиньке купили бурку! Черную, длинную – в пол! – моментально воспряла духом тетушка. – Представь: натуральная овечья шерсть…
– Черная, но не антрацитовая, а цвета очень крепкого кофе! – вмешалась Марфинька. – Чрезвычайно плотная, но при этом не тяжелая…
– А я себе выбрала шапочку! – Тетя резко качнулась, вывалившись из кадра.
Я было испугалась, что родная старушка упала под стол, но она снова вынырнула – уже с лохматой папахой на голове.
При виде этой «шапочки» кот зашипел и подскочил, как подброшенный.
– Тетя, снимите папаху, она не нравится Вольке! – Я быстро закрыла макбук, спасая его от атаки кота. – Ирка, держи его!
– Воля, хочешь курочку? – Моя мудрая подруга отвлекла разъяренное животное.
– Мя?
– Мясо, да. Иди сюда, мой хороший.
Кот, хлеща себя хвостом по бокам, ускакал к холодильнику, и я снова открыла макбук.
Тетушка – уже без головного убора, – дождавшись появления картинки на экране, договорила вполголоса, чтобы не тревожить нервного котика:
– А тебе я привезу косынку из козьего пуха. Их, чтоб ты знала, сейчас все носят.
– Где, в Кавказских горах?
– На подиумах, детка! – Тетушка отвернулась от меня, чтобы возмущенно посмотреть на Марфиньку.
– Нынешняя молодежь ничего не понимает в высокой моде, – с сожалением сказала та. – Ну ничего. Мы еще живы, значит, сможем наверстать упущенное. Милая, чувяки тебе какого номера взять? Учти, в процессе носки они растянутся, так что надо брать на размер меньше.
– Отличные чувяки, не вздумай отказываться. – Тетя погрозила мне пальчиком. – В Петербурге и пригородах только мы с тобой в таких будем.
От входной двери донесся звонок, и я поспешила закончить свидание по зуму. Тетушка, не страдающая возрастной тугоухостью, успела спросить:
– Что там, милая, кто-то пришел?
Я очень коротко ответила:
– Василий Кружкин пишет портрет Иришки, тс-с-с, потом расскажу! – И закрыла макбук.
Незачем мадамам видеть нашего гостя. Объясняй им потом, кто это такой и
