И про любовь тоже - Марина Владимировна Болдова
— Ты о своем сводном брате, что ли? Он Шнуров?
— Да, это фамилия нынешнего мужа матери. Подожди… когда ему было восемь, он жил у своей бабушки в селе. Луговое, как сейчас помню.
— На Урале?
— Не знаю точно… А потом вернулся вдруг посреди учебного года. Мать еще просила деда помочь записать его в школу рядом с домом. Дед тогда возмущался, что пинают мальца, как мяч: от родителей к бабке и обратно.
— Какого года он? Две тысячи второго? Значит, восемь исполнилось в две тысячи десятом. Как раз в год ограбления. Вот и сплавила его бабка по-быстрому, понятно же!
— Так тогда, может, он и отца моего убил? И деда Кири? — предположил вдруг Муравин.
— Да зачем ему? — неуверенно пожал плечами Макс.
— Мотива нет, Гоша, — рассудила Кира, но и в ее голосе Арканову послышалось сомнение.
Раздумывать и гадать было некогда, он тут же набрал номер Родионова.
* * *
Кира едва дождалась, когда Макс с Гошей уедут. Можно сказать, она их вытолкала вон, так ей хотелось остаться одной. Пообещав Арканову не звонить матери и не рассказывать о подозрениях насчет Дениса, она все же не была уверена, что сумеет выполнить обещание. «Вот тебе, мамочка, и любимый сынуля — вор и убийца», — позлорадствовала она, но тут же устыдилась.
Кира вспомнила утренний визит к матери. Если та в курсе дел сына, то почему была так спокойна? А муж ее? Он-то должен знать! Кстати, утро раннее, а где он? Уже уехал на завод? Да, скорее всего. «Арканов после звонка Родионову предупредил, что оперативники уже выехали на задержание Дениса. Только дома-то его нет! Мать сразу так сказала. И кружка с остатками кофе на столе стояла одна, и тарелка с крошками от булки… Но не факт, что братец в это время не спал в своей комнате», — решила Кира.
Она машинально сложила посуду в посудомоечную машину, ополоснула турку, открыла холодильник. Полки были практически пусты, Кира мысленно составила список нужных продуктов, он получился коротким — сыр, молоко, сосиски и хлеб. Ну, и вкусняшку из кондитерской. Вспомнив об эклерах, Кира даже улыбнулась, но тут же к глазам подступили слезы: «баловством» заведовал дед, покупая каждый раз что-то на свой вкус. А Кире была мила любая выпечка. «Макс обещал узнать, когда отдадут тело для захоронения. Я даже не в курсе, кому нужно позвонить: телефон деда со списком контактов он у меня забрал. Сказал, что они с Гошей свяжутся с кем нужно и все организуют. И, скорее всего, отца Гоша будет хоронить в тот же день. Двойное убийство, а убийца один? Мой братец…»
Что-то ее смущало, она все время возвращалась мыслями в квартиру матери, словно что-то там забыла, а вот что конкретно, ей неясно. «Портрет Дениса… Он в форме, но он не служил, а был в колонии. За что срок получил? Макс не упомянул… да не так уж и важно. Форму-то для фото где взял? Одолжил у приятеля? Зачем ему это? Женщинам показывать, мол, десантник, элита. Стоп… женщина! Не было его дома, не соврала мать! Более того, не живет он в квартире родителей! Дверь в проходную комнату, где спят мать с мужем, была открыта, а дивана я не увидела! На этом месте только столик и кресло-кровать, на котором братец спал в дальней комнате. Выходит, диван с креслом поменяли местами, потому что Денис от родителей съехал. А куда? К женщине, конечно. Как вариант, к той самой Жанне, с которой меня познакомил в кафе. И оперативники его по месту прописки не найдут!» — Кира схватила телефон.
— Макс, Дениса взяли? Я так и думала. Слушай, у него есть женщина, имя — Жанна, фамилию не знаю. Старше его однозначно. Ну да, познакомил нас как-то в кафе торгового центра «Город». Она работает в одной из секций модной одежды. Или владеет этой секцией. Все, больше ничего о ней не знаю. Нет, матери не звонила! Я же обещала!
«Конечно, в убийстве деда и Гошиного отца Денис признаваться не поторопится. Да и он ли их убил? Я по-прежнему не вижу мотива… Если только…» Предположение, которое пришло в голову, казалось невероятным. Кира даже призналась себе, что «притянула его за уши», связав давние события с нынешней реальностью. И чем — медальоном! Не самим украшением, конечно, а родственными связями женщины и мужчины с портретов внутри: Киры Нестеровой и Иона Мельцера.
Глава 16
Ей могла помочь только мать. Уверенность в том, что та знает о своих родителях много чего, но по каким-то причинам молчит, росла. А с ней росла и злость. Кира вообще за собой не знала такой пакостной черты характера, как злоба на кого бы то ни было. Даже когда ее обижали, она всегда пыталась найти причину, почему с ней так поступали, и… находила оправдание. При этом жалея не себя, а обидчика. Сейчас же ей не хотелось даже думать, почему мать утаила от нее факты прошлого, которые касались Киры Нестеровой.
Готовность уже сейчас бежать к ней за объяснениями сдерживалась только обещанием Арканову. «Дождусь его звонка о том, что братца задержали, а потом…» Потом она заявится к матери в районную библиотеку, где та проработала всю жизнь, и попросит, нет — потребует выложить всю информацию о бабушке. И о… дедушке? То есть теоретически еще один дед с именем Ион у Киры есть. Или был, если уже скончался.
И вновь Кира пришла к выводу, что именно наследники Иона Мельцера ищут сейчас медальон. Кому бы еще он был нужен?
«А Денис здесь каким боком?» — озаботилась она и поймала себя на мысли, что совсем не удивится, если братец окажется очень даже при делах. То есть конкретно — преступником.
Что там говорят о родной крови? Нет у Киры никакой жалости к кровному брату. Только отвращение.
Кира, бросив взгляд на часы, схватилась за телефон. Она выдержала почти час. Денис должен быть уже в полиции, рассудила она, — сомнений, что братец скрывается у подруги, не было.
— Макс, ну что? Почему не звонишь? Нашли Дениса? Очень хорошо! Зачем спуститься? — Кира подошла к окну — на парковке стояла «Нива» Арканова. Сам он топтался рядом и смотрел на ее окно. «Понятно, к матери отправлюсь под конвоем», — подосадовала она и помахала рукой.
Уже по поджатым губам и отведенному в сторону взгляду Кира поняла, что и на этот раз добровольно мать ни о чем
