Галина Куликова - Витязь в овечьей шкуре
— Вот и напрасно, — зловещим голосом сказала Ольга. — Они тебя ждут.
— Как это? — ахнула Наташа, немедленно позабыв о своей больной голове. — Где?
— Возле твоей квартиры. Выставили там пост.
— Откуда ты знаешь?!
— Сама ходила, проверяла. Не очень-то приятно, что ближайшая подруга проводит отпуск в чужом доме, трудясь до седьмого пота.
Наташа немедленно покраснела. Вот чего она не делала точно, так это не трудилась. Так, дурака валяла, и все. Архив академика Покровского до сих пор оставался почти нетронутым.
— Расскажи в подробностях, Ольга! — попросила Наташа, чувствуя, что по спине уже ползут отвратительные мелкие мурашки.
— Ну, знаешь ли, хоть я и отправила тебя в ссылку в Березкино, душа у меня все равно была не на месте, — призналась Ольга. — И вчера я решила сходить на разведку. Возле подъезда стояла подозрительная машина, а в ней сидел качок.
— Почему подозрительная? — немедленно «зацепилась» Наташа.
— Потому что качок внимательно следил за входом в подъезд.
— Кого-нибудь ждал, вот и все.
— Он ждал не кого-нибудь, а тебя! — выпалила Ольга. — Только я подошла к квартире — он тут как тут! Спрашивает — вы к Смирновой? Я отвечаю — да. А вы что, тоже? Он говорит — ее, кажется, дома нет. Вы не знаете, куда она уехала? Я говорю — не знаю, сама до нее дозвониться не могу, вот, пришла так, может, телефон не работает. А он такую вежливость изображает, прямо образец хороших манер. Я спрашиваю — а вы кто? Он, понятное дело, — знакомый. Я говорю — что-то я вас никогда раньше у Наташи не встречала. А он — я новый знакомый. Очень мне ваша подруга, говорит, понравилась. Жду не дождусь, когда смогу с ней снова встретиться. Может быть, кто-то все же в курсе, куда она подалась? В общем, насилу я ноги унесла.
Давай в милицию позвоним!
— Мы уже об этом говорили, Ольга! — простонала Наташа. — Милиция ограничится тем, что проверит у твоего качка документы. И все, никогда в жизни он больше к моей квартире не подойдет.
А потом, при случае, в уединенном месте…
— Но что же делать? Ты же не будешь вечно прятаться и жить на чужих квартирах!
— Конечно, нет! Вот я тут закончу все дела и поеду на Петровку, — заявила Наташа. — На Петровке следователи сидят настоящие, не то что в районных отделениях милиции.
— И кого ты знаешь с Петровки? — ехидно спросила Ольга. — Каменскую? Или Знаменского?
— Ну что ты меня подкалываешь? Они там профессионалы высокого класса, просто так человека на фиг не пошлют.
— А кто тебя посылал на фиг?
— Парамонов, — коротко ответила Наташа. — Такая сволочь!, — Ну хорошо, а какие же у тебя там, в Березкине, дела? — Ольга немедленно выбрала «жемчужное зерно» из всего сказанного Наташей.
— Важные, Ольга. Я тебе по телефону пересказывать не стану, долго.
В этот момент в трубке раздался тихий щелчок.
— Что такое? — спросила Ольга. — Это ты щелкаешь?
— Господи, кажется, нас кто-то подслушивал.
— А кто?
— Откуда я знаю? Здесь в каждой комнате — аппарат, и все они параллельные.
— Ну… Мы же обсуждали свои проблемы, а не чужие, — резонно заметила Ольга. — Ничего страшного.
Наташа подумала и решила, что да, действительно, ничего страшного. Кого могут заинтересовать ее личные неприятности? Тут у них своих выше крыши.
— Ольга, прошу тебя, ты там особенно не высовывайся, а то они схватят тебя и начнут выпытывать, куда я подевалась.
— Ерунда! — бросила Ольга. — Лучше скажи, почему у тебя голос такой.., протухший?
В телефонной трубке снова что-то щелкнуло.
Возможно, это просто помехи?
— Ну… Вчера здесь были гости. Иностранцы…
Не хотелось ударить в грязь лицом, и я выпила лишку.
— Тебя неверно сориентировали. С иностранцами все наоборот. Чтобы не ударить в грязь лицом, нужно быть трезвым и уж, конечно, не напиваться до свинского состояния.
— Значит, я облажалась.
— Советую тебе пойти и принять холодный душ. Или еще лучше — контрастный. Теплая — холодная. Или хотя бы теплая — чуть теплая. И воду лей на макушку. Тем более тебе волосы сушить не надо.
— Хорошо, Ольга, — проскрипела Наташа. — Прямо сейчас и пойду, обещаю.
Она действительно пошла в душ. Не раздеваясь, включила воду и стала смотреть на нее с отвращением. Лезть под струи не хотелось категорически.
Да еще в голове была пустота, которая никак не заполнялась мыслями — они шныряли, словно мыши по деревенской кухне. Наташа хотела как следует вспомнить вчерашний день и все обдумать, но не смогла поймать ни одной мысли.
Сообразив, что полотенце осталось на стуле, она взялась за ручку двери ванной и уже начала открывать ее, когда в образовавшуюся щель увидела мужчину, выходящего из ее комнаты. Она замерла на месте, усилием воли остановив движение руки.
И тут узнала его! Это был даже не мужчина — мальчишка. Гардеробщик Валера Козлов. «Ничего себе! — подумала Наташа. — Откуда он взялся в доме и в моей комнате? И что тут делал?»
Она выбежала из ванной и бросилась следом.
И успела увидеть, как за ним захлопывается дверь соседней комнаты. Наташа решила во что бы то ни стало выяснить правду. Припереть его к стене!
Если он что-то вытащил у нее, то стоит немедленно распахнуть дверь. Наверняка сейчас он прячет у себя то, что взял. «Сделаю вид, что шла к Генриху и перепутала комнаты, — решила она. — Только так я получу доказательства».
Она подбежала и, толкнув дверь плечом, громко воскликнула:
— Послушайте, Генрих!
Молодой человек стоял возле кровати, а рука его находилась под подушкой. Когда Наташа ворвалась в комнату, он отдернул руку столь резво, словно коснулся огня. И быстро обернулся.
— Ой! — ахнула Наташа, искренне надеясь, что мальчишка не разгадает ее хитрость. — Здрасте!
А где Генрих?
— Доброе утро, — растерянно ответил Валера.
Даже скорее испуганно. — Он внизу, на кухне, кормит всех завтраком. Я, вот, приехал тоже, — начал путано объяснять он. — Мы с Мариной собираемся на праздник цветов ехать, в парк. И мне пока отвели комнату…
Наташа увидела, что на глаза у него навернулись слезы, а щеки стали ярко-розовыми. «Господи боже мой! — подумала она. — И что же такое делал в моей комнате этот херувим ходячий? Кажется, сейчас он разрыдается и сам мне все расскажет».
Не тут-то было! Херувим ходячий ничего ей рассказывать не стал, а попытался, наоборот, вытеснить из комнаты.
— Нам надо, наверное, тоже спуститься, — неопределенно махнул он рукой. — А то неудобно, все за столом, а мы нет.
Наташа не видела в этом ничего неудобного.
Наоборот, завтракать лучше по очереди, особенно наутро после банкета, когда вид у гостей не больно-то парадный. Впрочем, Валеры вчера здесь не было, да и навряд ли он способен напиться… Как она напилась.
Вот что Наташа помнила совершенно отчетливо, так это коньяк. Как она глушила его в лесу прямо из бутылки. Ей немедленно захотелось кофе — большую чашку без молока и сахара.
— Пойдемте, — сказал Валера и даже взял ее под локоть. — Вам надо покушать.
Она отказалась идти с ним, вернулась в свою комнату и все-таки приняла контрастный душ, как советовала Ольга. Зелень сошла с лица, и она поплелась вниз. Осторожно заглянула в кухню. Если Козлов уже здесь, она вернется в его комнату и пошарит под подушкой. Однако этот хитрец выждал, пока она усядется за стол и примется за завтрак, и только потом присоединился к компании.
Наташа не могла решить, как вести себя с Покровским. Вроде бы ночью, после того как она вернулась из своего опасного похода, они встретились в холле. И даже о чем-то говорили. Кажется. И еще Генрих! Генрих рождал в ней странное чувство неприязни. Это было как-то связано с кухней и с готовкой. Удивительное дело — алкоголь. Вот ты — обычный, нормальный человек. Потом выпиваешь лишнего и становишься неуправляемым существом, которое совершает поступки, порою приводящие окружающих в трепет. «Хорошо бы выяснить, что я вчера делала. Кажется, я пошла за Генрихом в лес. И потом пила. Тоже в лесу. Я совершенно точно была одна. Откуда же я взяла бутылку?»
Ей вообще было несвойственно напиваться, а тут… Коньяк на голодный желудок ей противопоказан. Надо запомнить это на всю оставшуюся жизнь. «Случилось что-то отвратительное», — догадалась Наташа. Дело в том, что ее мозг обладал одной отличительной особенностью — он выбрасывал из памяти неприятные события. А уж вчера, когда она перебрала, подсознание просто затолкало все кошмары глубоко-глубоко. Теперь без посторонней помощи ей ничего не вспомнить.
И Покровский! Они наверняка встретились в самый неподходящий момент, по закону бутерброда.
Интересно, что она ему говорила? А что он — ей?
Однако Покровского на кухне не оказалось.
Калифорнией Костя усадил ее рядом с собой и предложил «полечиться», но Наташа наотрез отказалась.
— Генрих, — угрюмо спросила она. — Вы вчера куда-то ходили?
