Брачный сезон - Галина Балычева
— Погодите, — остановила я парней, — всем вместе идти нельзя. Кто-то должен все время находиться в доме.
— Отлично, — согласился со мной любящий сын, — оставайся в доме, заодно обед приготовишь, а мы с Серегой пойдем.
— Ну уж нет, я одна в доме не останусь. Лучше ты здесь посидишь, а мы с Сережей тебя постережем.
— Ладно, — снисходительно улыбнулся Степан, — готовь обед, тебя будет охранять Серега, а я пройдусь по саду.
С таким вариантом я тоже не могла согласиться, но меня уже никто не стал спрашивать.
Мы с Сережкой принялись за приготовление обеда, а Степка ушел в дозор и периодически постукивал нам в окна, демонстрируя обход территории. После обеда роли поменялись: Степка остался в доме мыть посуду, а мы с Сергеем вышли на улицу.
Вокруг все выглядело вполне мирно: наши строители стучали молотками, на соседней даче повизгивала газонокосилка, по проулку носились дети. Бегло осмотрев территорию, мы двинулись вокруг дома.
— Ой, я на что-то наступила, к подошве приклеилось. — Я остановилась и сняла сабо. — Жвачка, кажется.
— Непохоже, — отозвался Сережка. — Чтобы такая плюха получилась, нужно сразу две пачки в рот запихнуть. Да и кто у вас этим балуется?
— У нас никто. Но, может быть, кто-нибудь из американцев или Лариска? Она любительница.
— Нет, не думаю. Какая женщина запихнет в рот такой кус? .
— А Джед?
Серега злорадно заржал:
— У него обе челюсти остались бы на этой жвачке.
Вот она, эгоистичная, беспощадная молодость. А ведь пройдет каких-нибудь сорок лет, сам будет вставную челюсть в стакан на ночь класть.
Я отскребла свою обувку, и мы продолжили осмотр территории. Ничего предосудительного пока замечено не было, если не считать того, что наша мелкая стервочка Дулька опять издевалась над соседским кобелем. Подобная картина повторялась из дня в день и не надоела им обоим. Наша длинношерстная красотка не спеша прогуливалась вдоль забора, за которым сходил с ума генеральский пес Маклауд. Он двигался по другую сторону глухого забора словно гвоздь за магнитом. Дулька идет вперед, он за ней. Она повернет, он тоже. Бедный пес постанывал, поскуливал, в сердцах отбегал от забора и тут же возвращался. Но вот у кобеля сдали нервы, и он сорвался на лай. Дульсинея по жизни трусиха страшная и постороннего лая не переносит в принципе. Она тут же отскочила от забора и обиженно потрусила к дому. Маклауд, осознав, что дал маху и спугнул симпатичную соседку, в отчаянии завыл, а мы с Серегой расхохотались.
— Кажется, наша семейка достала не только генерала, но и его кобеля, — хохотала я. — Кстати, о семье: что-то дед не звонит. По времени они давно уже должны были и Джеда навестить, и добраться до московской квартиры.
— А я думаю, — сказал Сережка, — что они сначала поехали искать кулон.
Я с удивлением уставилась на парня.
— Что же, по-твоему, отцу кулон важнее здоровья друга?
— Нет, конечно. Но американец сейчас находится под присмотром врачей, и состояние его вполне стабильно. А вот колеса вам прокололи не случайно, и Викентий Павлович так же думает. Кто-то хотел задержать их отъезд или вообще отменить.
В этот момент Степка высунулся из окна и крикнул:
— Мам, дед звонит, иди скорее.
Я кинулась в дом, Серега — за мной.
— Ну, что там у них? — спросила я, влетая на террасу.
— Дед тебя требует, — протянул трубку Степан.
То, что я услышала от отца, вообще не укладывалось ни в какие рамки.
— Марьяша, — сказал он, — в квартире кто-то был. В спальне и кабинете все перевернуто вверх дном. Кулона мы не нашли.
— О Господи, — только и смогла произнести я и опустилась в кресло.
Степка с Сережкой впились в меня глазами.
— Слушай меня внимательно, — продолжал отец. — Замок на входной двери не сломан. Его открыли ключом. Значит, у этого человека есть ключ от моей квартиры.
«У этого человека», — пронеслось у меня в голове. Значит, существует человек, которому что-то от нас нужно, и у него есть ключ от квартиры.
— Марьяша, ты слушаешь? — резко спросил отец.
— Да-да.
— Мы решили поменять замки в моей и Диминой квартирах. В твоей поменяем завтра, у меня же нет твоих ключей. Не знаю, когда мы все это закончим. Возможно, приедем поздно, но обязательно приедем. Не волнуйся. И вот что главное: ни с кем, я повторяю, ни с кем не обсуждайте того, что произошло. С рабочими держите ухо востро. Все, целую. Если что — звоните.
Я дрожащей рукой повесила трубку.
— Мам, что там стряслось? — Степка присел у моих ног. — Ты белая совсем.
— Кулон украли, — выдохнула я.
— Как украли? — ахнули парни.
— У него есть ключ от дедовой квартиры.
— У кого?
— Не знаю. Дед сказал: ни с кем наших дел не обсуждать, виду не подавать, быть начеку. Они приедут поздно, будут менять замки во всех квартирах.
— В каких квартирах? — спросил Степка.
— В дедовой и Димкиной. В моей поменяем завтра.
— А у него, ну, у этого гада, что, есть ключи от всех квартир? — спросил Серега.
— Я-то откуда знаю? Но есть же у него ключ от квартиры на Ленинградском. Может, и другие ключи имеются. Кто его знает?
— Да у кого его-то? — опять пристал Степка.
— Ну, откуда я знаю. Наверно, того, кто подслушивал нас сегодня ночью, кто покалечил Маклахена, кому нужен кулон Воронцовых.
— А в квартире еще что-нибудь взяли? — поинтересовался Сергей.
— Дед не говорил. Сказал только, что дверь открыли ключом, замок не сломан. Но откуда у этого гада наши ключи? — недоумевала я.
Серега вдруг вскочил, окинул нас безумным взглядом и бросился во двор. Мы со Степкой испуганно переглянулись и метнулись вслед за ним. «Еще не легче, — подумала я на бегу, — теперь с парнем что-то случилось».
На лужайке перед домом ползал на коленях Серега и шарил в траве руками.
— Сереженька, — закудахтала я, — что с тобой? Что случилось?
— Серега, ты чего потерял? — Степан наклонился и стал рассматривать
