Полицейский-апаш - Сувестр Пьер
— Но… на основании чего?
— На основании наблюдений.
— Да ведь ничего же не было!
— А это как посмотреть… Давайте рассуждать. Фантомасу на руку мой приезд? Да или нет? Естественно, нет. Следовательно, он сразу попытается меня убрать, причём наиболее эффектным способом, чтобы снова напугать Париж, а заодно и правительство. Надо было предупредить удар. Для этого я сделал обманный манёвр и пошёл преступнику прямо в руки. Я послал телеграмму, в которой сообщил всему Парижу, включая Фантомаса, когда я прибуду и где остановлюсь. Таким образом, я знал, откуда будет нанесён первый удар.
— Всё это очень логично, но как вы узнали, что именно в комнате…
— Очень просто. Фантомас знал, в каком номере я остановлюсь, так как этот номер был заказан заранее. Следовательно, именно здесь он должен был подстроить главную ловушку. Однако я был осторожен с самого начала. Если вы помните, я отказался подняться на лифте.
— Но как вы предвидели, что именно ружейные выстрелы…
— О, это могло быть что угодно, любой другой способ. Я опасался, что ночью будет пущен сверху отравляющий газ, потому-то я и спросил коридорного, когда был занят верхний номер. Но вскоре я почувствовал в комнате запах трута. Помните, я ещё сказал, что у вас нет носа?
Фандор был поражён простотой и чёткостью всех этих выводов.
— В самом деле, — произнёс он запинаясь, — мне тоже показалось, что пахнёт горелым, но…
— Но вы не обратили на это внимания, — закончил за него Том Боб. — А я сразу понял, что где-то горит трутовый фитиль. Но где? Искать было опасно. Дорога была каждая секунда… Что делает уставший человек, входя в комнату? Садится, не так ли? Следовательно, если где-то в комнате укреплены ружьё или револьвер, то наверняка они должны выстрелить на уровне головы сидящего человека. Вот я и стал подпиливать ножки стула.
— Это достойно Жюва! — восхищённо выдохнул Фандор.
— Да, это действительно неплохо. А теперь, если угодно, разберёмся, как Фантомасу удалось всё это устроить. Сначала посмотрим вот на этой этажерке… Ага! Ну, что я говорил?
С этими словами Том Боб достал с этажерки тщательно замаскированное хитроумное устройство. Это было нечто вроде миниатюрного самострела с шестью дулами, направленными в разные стороны и державшими под прицелом всё пространство комнаты.
— Смотрите, теперь всё ясно как день. Фантомас заранее снял эту комнату и выехал за час — за два до моего приезда. За это время он установил здесь свой прибор. А привести в действие его должен был горящий трутовый фитиль.
— Постойте, — сказал Фандор, захваченный этим необычным расследованием, — вы забыли одну деталь. Если бы Фантомас зажёг фитиль перед уходом, то дым давно уже наполнил бы комнату. Кроме того, сами выстрелы должны были раздаться гораздо раньше, чем мы вошли.
Том Боб загадочно улыбнулся.
— Фантомас, действительно, не зажигал фитиль перед уходом. Он зажёг его не раньше, чем часа в два — в три. Не удивляйтесь, Фандор! Посмотрите на ковёр. Видите осколки стекла? Я думаю, что преступник использовал лупу.
Журналист смотрел на флегматичного американца и от восхищения не мог вымолвить ни слова. Том Боб как ни в чём не бывало сказал:
— Ну вот, господин Фандор, с этим делом покончено. Фантомас хотел расправиться с двумя своими личными врагами, и этот инцидент никого, в сущности, кроме нас, не касается. В Париже происходят куда более серьёзные преступления; взять хотя бы убийство кассира, о котором вы только что говорили. Итак, вы подозреваете господина Моша?.. Гм… Думаю, что вы ошибаетесь. Расскажите мне поподробнее о людях, которые его окружают.
— Мош находится в самом центре преступной шайки. Наиболее знаменитые бандиты — это Бородач, Звонарь, Бочечник, Эмиле… и женщины тоже: Эрнестина, Пантера, маленькая Нини, подружка этого сутенёра, Поле, о котором я вам говорил. Поле, кстати, для отвода глаз иногда подрабатывает каменщиком. Он даже что-то строил для Моша. Ещё в этой банде есть скупщица краденого, старуха Тулуш…
Том Боб жестом прервал журналиста.
— Простите, но я умираю от усталости… Что касается всей этой истории с кассиром, то здесь необходимо провести расследование. Я обещаю вам заняться этим.
12. ИДЕЯ ПАПАШИ МОША
Как ни был весь Париж озабочен и потрясён страшными преступлениями, совершёнными в эти последние дни, он всё же не мог оставить без внимания приезд знаменитого американского детектива, который начал своё пребывание в столице с того, что задержал профессионального вора-карманника и избежал дьявольской ловушки, расставленной Фантомасом. Кроме того, Том Боб уже успел дать несколько сенсационных интервью парижским газетам, в которых он категорически заявлял о своём несогласии с официальной версией, утверждающей, будто Жюв — это Фантомас, а Фандор — его сообщник. Одним словом, вмешательство американского сыщика грозило ещё больше запутать и без того непонятное дело. Впрочем это было очень на руку тем, кто хотел отвлечь внимание префектуры от своих собственных преступлений, в частности, жильцам двух верхних этажей в доме на улице Сен-Фаржо. Этот дом вызывал у полиции пристальное внимание. Ведь именно здесь была найдена пуговица с формы кассира, а также убито трое полицейских. Весь дом был обыскан сверху донизу, а его обитатели были подвергнуты подробнейшим расспросам. Однако соседи не смогли сообщить ничего принципиально нового. Следствие же было уверено в одном: убийцей полицейских, а может быть, и разъездного кассира был журналист Фандор, которого приютил, на своё несчастье, жилец пятого этажа г-н Мош. Но теперь предстояло выяснить самое главное: куда же убийца кассира запрятал труп. Именно с этой целью весь дом № 125 по улице Сен-Фаржо был тщательно обыскан с подвала до чердака. Жильцы порядком устали от постоянных визитов полиции и были довольны, что, благодаря сенсационным заявлениям американца, она направила свою деятельность в иное русло.
Однажды утром, три дня спустя после приезда Тома Боба в Париж, папаша Мош возвращался в свою квартиру на улице Сен-Фаржо. Он прошествовал мимо консьержки, которая уже давно перестала удивляться его неожиданным приходам и частым отсутствиям, и начал неторопливо подниматься на пятый этаж. Легонько насвистывая, он вошёл в свою квартиру и тщательно закрыл за собой дверь, как он всегда теперь делал, наученный горьким опытом своего соседа Поле. Затем папаша Мош широко открыл окно в первой комнате, где стоял затхлый запах пыли, плесени и табака. Потом старый стряпчий снял редингот и облачился в свой домашний пиджак, а на голову, вместо шляпы с высокой тульёй, водрузил красную бархатную шапочку. Проделав всё это, он принялся за разбор многочисленной почты. Эта процедура, впрочем, никогда не занимала у него много времени, поскольку все письма — каждый день не меньше двенадцати — Мош отправлял себе сам, исключительно для того, чтобы произвести впечатление на консьержку внушительным объёмом своей корреспонденции. Мош даже не трудился вскрывать конверты, так как, естественно, знал, что там нет ничего, кроме пустых листов бумаги и газетных вырезок. Однако в этот день среди вороха бутафорских посланий Мош обнаружил, к своему немалому изумлению, одно всамделишное письмо. Старый стряпчий с лихорадочной поспешностью вскрыл дорогой конверт и начал читать:
«Милостивый государь, сообщаю вам, что завтра я прибуду в Париж и в среду утром приду в вашу контору, чтобы вернуть деньги, которые вы любезно ссудили мне некоторое время назад…»
Г-н Мош прервал чтение и радостно потёр руки.
— Хе-хе! Вот так приятный сюрприз! В первый раз должник приходит ко мне сам, без лишних напоминаний… Впрочем, если это тот, кто я думаю, то ничего удивительного здесь нет… так… а вот и подпись. Ну конечно! Это же мой молодой друг Аскотт, тот самый неврастеник-англичанин. Итак, сколько же мне должен этот благородный юноша?..
Папаша Мош встал из-за стола, снял с полки какой-то гроссбух и начал его торопливо листать.
