Дарья Донцова - Шопинг в воздушном замке
Энергично работая руками и ногами, я на животе стала пробираться к выходу. Обезумевшее АТМУ фонтаном раскидывало нарубленные куски кожи, очевидно, целыми осталось лишь несколько пар обуви, попавшие в барабан последними, остальные превратились в лапшу. Лучше не думать о том, что стало с халатом, полотенцами и рубашкой Павла.
Услышав о просьбе Сиди, Матвей воодушевился:
— Сейчас, уже лечу к шкафу.
— Вы уверены, что пульт в пиджаке? — спросила я.
— А куда ж ему деться? — удивился Матвей. — Я сюртук в последний раз на представление АТМУ надевал, с тех пор не трогал, не хотел занашивать дорогую вещь. Купил его для конференции в Берлине, там в нем пощеголял, а потом в нашем институте в нем красовался. С тех пор его берегу.
— В прихожую надо вползать, — предупредила я его, — офигевшая АТМУ, наверное, уже выплюнула ботинки и изрыгает воду.
— Хорошо, — сказал Мотя, — понял, спасибо. Ползать по лужам придется? Очень не люблю пачкаться. Фу!
— Пожалуйста, поторопитесь!
— Разовью крейсерскую скорость, — пообещал Матвей и скрылся в глубине такой же необъятной, как и соседняя, квартиры.
Я вернулась назад и доложила:
— Сейчас принесут пульт.
— Остановите дрянь!
— Жесть, жесть!
— Отличная работа, девочка, — похвалил меня Сидя. — А теперь помоги мне встать… О-о-о… моя спина…
С крайней осторожностью я подхватила Исидора с пола, вернула его в кресло и уставилась на входную дверь. Где же Мотя?
— Остановите дрянь!
— Жесть! Жесть!
— Зачем вы все тут собрались? — удивился Исидор. — Идите в кухню. Верушка, организуй чаек. Павлик, открой бутылочку шерри, ликер тебя успокоит.
— Но как же? — растерялся Брыкин. — Нельзя же оставить эту дрянь в прихожей!
— АТМУ работает в заданном режиме, — отрапортовал Сидя, — я наблюдаю за экспериментом, вам лучше покинуть площадку испытаний.
— Действительно! — опомнился вдруг Павел. — Вера, пошли, все нормально.
— Ты считаешь обычным делом бешеный агрегат, работающий гейзером в холле? — возмутилась невеста.
— Дорогая, займись чаем, — велел жених.
— Не смей мне указывать!
— Не злись.
— А ты не дергай меня за плечо.
— Ты устала.
— Нет! Нет! Нет!
Павел схватил невесту за руку и утянул прочь.
— Вера хорошая женщина, но не умеет владеть собой, — укоризненно заметил Сидя. — Помню, в пятьдесят седьмом у нас на полигоне…
— Сидя, — прошипели из коридора, — сейчас я попытаюсь включить пульт.
Я вздрогнула и обернулась — из темноты выступил Мотя, одетый в темную тужурку с атласными лацканами. Я обалдела: каким образом физик очутился во внутреннем коридоре этой квартиры? Я не заметила, чтобы входная дверь открывалась. Или меня отвлекла перебранка между Верой и Павлом?
— Обратный отсчет пошел, — голосом диктора объявил Сидя. — Девять, восемь, семь, шесть, четыре…
— Ты пропустил «пять», — встрял Мотя.
— Неважно. Три, два…
— Очень даже важно! Начни сначала.
— Хорошо, — согласился неконфликтный Сидя. — Девять, восемь, шесть, пять…
— Стой!
— Что опять не так? «Пять» на месте!
— Ты забыл «семь».
— Сделайте одолжение, воспользуйтесь пультом, — взмолилась я, — пусть АТМУ наконец остановится.
— Ноль! — гаркнул Сидя.
— Пуск! — подхватил Мотя. — Ну, давай, контора, заканчивай писать!
«Кастрюля» всхлипнула и заткнулась.
— Это все? — с опаской осведомилась я.
— Да, — кивнул Мотя. — Однако, Сидя, АТМУ живо! Может, зря мы его забросили? Нужно доработать!
— Пошли чай пить, — приказал Исидор. — Деточка, помоги мне встать.
Я взяла математика за руку и воскликнула:
— Вам надо переодеться, вы насквозь промокли!
— Действительно, — согласился Сидя.
— Матвей, а вы? — я повернулась к физику. — Принести вам сухой халат?
— На тужурке нет ни капли, — заверил старик, — и брюки в порядке.
— Хватит болтать, — оборвал друга Исидор, — направляемся в спальню.
Я осталась убирать «полигон» и провозилась около двух часов. В квартире постепенно затихала жизнь. Сначала ушел домой Матвей, слегка замочив обшлага брюк в еще не вытертой мною гигантской луже. Потом скрылся в своей спальне Исидор. Через некоторое время из кухни выскочила взбудораженная Вера, за ней шел сердитый Павел. Путинкова пробежала мимо меня, не забыв сделать замечание:
— Не размазывай грязь, собирай тщательно!
Павел подождал, пока невеста исчезнет в одном из нескончаемых коридоров, и бормотнул:
— Накануне свадьбы все женщины нервничают.
— Торжество состоится? — забыв о приличиях, поинтересовалась я.
— Да, очень скоро. Мы сегодня отправили приглашения.
— Вы не боитесь?
— Чего?
— Проклятия.
— Нет, — усмехнулся Павел. — Это лишь сказка, которая в моей семье передается из поколения в поколение. Вы ведь не дворянка?
— Не могу похвастаться благородным происхождением, мой отец из крестьян, а мама родилась в семье прачки. Но у нас тоже имелось предание.
— Да? И какое? — заинтересовался Брыкин.
— Мой прадедушка потерял ключ от дома, пришлось ломать дверь, и с той поры все потомки носят связку на колечке, прикрепленном либо к ремню, либо к сумке.
— Забавно, — улыбнулся Павел.
— Действительно, — кивнула я, — не знаю, как звали того родственника, но история с потерей ключей застряла в памяти, мама рассказывала…
— А у нас, потомственных дворян, легенда о проклятии, — перебил меня Павел. — Однако мы с Верой здравомыслящие люди и не собираемся менять свои планы.
— Несмотря на смерть Клары?
— Она просто упала. Думаю, причина ее кончины не криминальная, — неуверенно произнес Брыкин.
— И все же нехорошо устраивать праздник почти сразу после похорон жены друга детства, — вырвалось у меня.
Павел пожал плечами.
— Мне нравилась Клара — спокойная, очень умная, достойная женщина. Но она скончалась, а жизнь продолжается. Почему Вера должна страдать, отодвигая бракосочетание? И мы с Гришей вовсе не друзья детства.
— Да ну? Я слышала, как он рассказывал кому-то на дне рождения, что учился с вами в одном классе.
— Верно, — не стал отрицать Брыкин, — только я пришел в школу на последнем году обучения. Мои родители работали за рубежом, отец служил дипломатом в Анголе. Я вернулся в Москву в шестнадцать лет. Пошел в столичную школу, вот тогда впервые и увидел Селезнева. Парадокс, он учился лучше меня и подавал огромные надежды, но успешный бизнес основал троечник Брыкин…
— Бывает, — кивнула я.
— Паша, принеси мне снотворное, — закричала Вера из спальни, — возьми в аптечке таблетки. Поторопись! И прихвати воды, чтобы запить лекарство.
— Уже иду, — откликнулся жених.
Глава 13
Наведя в прихожей порядок, я прошлась по коридору, в задумчивости осматриваясь по сторонам. Затем попробовала пошевелить книжные полки, но они, очевидно, были намертво прибиты к стенам. Собственно, то, что я вознамерилась найти, не могло находиться в общем помещении. Тогда где? Прихожая исключается, туалет тоже. Гостевая комната? Уже теплее, но маловероятно. Ведь там часто находятся посторонние люди, гостя могут поселить надолго. А вот библиотека!
Я осторожно толкнула тяжелую дверь, щелкнула выключателем, где-то высоко под потолком затеплилась слабая лампочка, практически не осветив темную комнату.
— Гав… — тихо сказала Плюшка, лежавшая на ковре.
— Тихо, — прошептала я, поднимая собачку, — лучше молчи. Хоть ты сейчас обсохла и категорически не похожа на крысу, думаю, не следует злить Веру. Надеюсь, она выпила снотворное и задремала. Давай подумаем, где это может быть спрятано? Под ковром? Сомневаюсь, он прибит к паркету небольшими гвоздями. Тот, кто велел это сделать, боялся, что палас поедет, а идущий по нему упадет и сломает ногу. И я, кажется, могу назвать имя человека, которому абсолютно наплевать на чистоту, но жаль собственное здоровье, это стопроцентно Исидор…
Вот так, прижав к груди Плюшку и бормоча себе под нос, я в полутьме стала расхаживать по библиотеке. Если здесь спрятано то, о чем я думаю, тогда понятно, почему Клару убили именно в этой комнате. Преступник специально заманил сюда жертву. Хотя нет, он ведь ошибся! Значит, Клара вошла в библиотеку… Зачем? Да за книгой. Может, любимой жене Григория надоел шум, ей захотелось провести несколько минут в тишине и покое.
Я стала ощупывать полки, но через минуту реально оценила количество книг и приуныла. Если моя догадка верна, потревожить придется каждый том. Хотя… Я огляделась по сторонам. Надеюсь, память меня не подводит, и я действительно видела здесь свечу и коробок спичек. А вот и они — мирно лежат на небольшом столике у просторного кресла.
