Дарья Калинина - Куда исчезают поклонники?
Подругам даже смешно стало. Сиротка в полтора центнера весом! Надо же такое сказать!
Но тетя Рая искренне считала, что ее обидели, обобрали, да что там – попросту обокрали!
– Отец оставил свои средства нам троим, – упрямо твердила она. – Тебе, мне и этой Олечке. А захапала себе все Варвара! Приехала первой, порылась в вещах отца, в его бумагах, нашла документ и уничтожила его!
– Мы не знаем этого точно. В последнюю минуту отец мог передумать.
– С чего бы это?
– Ну... Просто так.
– Просто так даже мухи не дохнут!
Пока брат с сестрой препирались по поводу потерянного завещания своего отца, которое должно было сделать их богатыми людьми, но так и не сделало, подруги шепотом обсуждали услышанные новости.
– Мне кажется, они врут насчет завещания, – сказала Вика.
– Почему?
– Моей маме никто про завещание ничего не говорил. Этим двоим своим детям Лев Илларионович про завещание сказал, а маме нет. А почему?
– Тетя Рая тоже узнала про завещание только от своего брата.
– Но ведь узнала! А мама ни сном ни духом!
– Лев Илларионович почему-то прятал твою маму от двух других своих детей. Даже полного ее имени им не сказал.
– Почему же? Сказал! Олечка.
– Олечка! – фыркнула Мариша. – Олечек на свете много. Поди найди среди них нужную!
– Ты считаешь, дед не хотел знакомить мою маму с другими своими детьми?
– По-моему, это очевидно!
– Но почему он не хотел знакомить маму с ее сестрой и братом?
– Возможно, дело было в твоей бабушке. Она была против.
– Почему?
– Хотела сохранить тайну. Чтобы ни ты, ни твоя мама, ни другие родственники никогда бы не узнали о том, что натворила твоя бабушка и что все эти годы она и все вы жили во лжи.
– Но мы бы ее простили! Лучше поздно узнать правду, чем никогда. Или она собиралась так и унести свою тайну с собой в могилу?
– Между прочим, именно это и должно было случиться, – пожала плечами Мариша.
В самом деле, если бы Вика не полезла в чемодан своей бабушки, если бы не нашла ее письма, если бы не начала читать и не заинтересовалась ими, то ничего бы она и не узнала. Ни дядя Толя, ни тетя Рая не знали, где искать свою третью сестру – Викину маму. А раз не знали, так и не нашли бы ее. И жили бы себе Вика и ее мама в полнейшем неведении о том, что у них, оказывается, существует еще много родни. И дядя Толя, и тетя Рая, и Ваня, и Варвара Сергеевна. Была.
– Поэтому, – шепотом произнесла Мариша, – думаю, твои дядя с тетей не лгут. Завещание было. Было и пропало.
Но обсудить эту тему, как она того, без сомнения, заслуживала, ни подругам, ни тете Рае с дядей Толей не дал резкий настырный звонок в дверь. Ваня из своей комнаты не отреагировал. Дядя Толя был забаррикадирован в углу мощным телом своей сестрицы. Самой тетке Рае быстро не подняться. Поэтому тетя Рая повернулась и просительно взглянула на Вику:
– Деточка, если не трудно, поди посмотри, кто там. А то, пока я встану, пока дойду, тот человек уже уйдет.
Вика поднялась и пошла. С замками она справилась без труда, но вот дальше начались неприятности.
За дверью стояла худосочная, стервозного вида блондинка. Впрочем, волосы у нее были откровенно крашеные, под белыми прядями проглядывали черные корни. Маленькое хищное личико было ярко раскрашено. Но одета девица была в черный брючный костюм. Брюки туго обтягивали ее тощую задницу. А сильно открытый корсет при ее сухих выпирающих ключицах и впалой груди девице лучше было бы не носить.
Тем не менее блондинка была уверена в собственной неотразимости. Во всяком случае, при виде открывшей ей дверь Вики она громко завопила:
– Ты что тут делаешь, потаскуха?!
Приветствие было настолько неожиданным, что Вика просто шарахнулась от сумасшедшей. А девица продолжала наступать на нее с кулаками.
– Тебя кто приглашал сюда?! – верещала она. – Вали отсюдова! Тут я жить буду, а ты проваливай!
Вика не знала, что и сказать. Кто эта девица? Сумасшедшая, которую выпустили из дурки на прогулку и она случайно забрела к ним? Или еще одна родственница, только очень агрессивная и малоприятная?
– Вали отсюда! – заходилась в крике девица, делая попытку вцепиться Вике в волосы.
Тут уж Мариша отмерла. Первоначальный ступор, вызванный появлением и атакой девицы, у нее прошел. И она кинулась на помощь подруге.
– А-а-а!!! – заверещала та. – Да ты еще и не одна! Подружку свою с собой притащила! Вдвоем моего Ванечку обрабатываете! Но ничего! Обеих порву! Сучки!
И она набросилась теперь уже на Маришу. Очень той надо было, чтобы ей насовала тумаков какая-то облезлая кошка! Поэтому Мариша ловко уклонилась, и девица пролетела мимо нее, врезавшись головой в стену.
– Бум-м!
От удара об стену старинные часы вдруг пришли в движение, из них выскочила кукушка и несколько раз весело прокуковала:
– Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!
– Ой! – подал голос изумленный дядя Толя из комнаты. – Часы закуковали. Сколько времени стояли, а теперь вдруг заработали! Ку-ку! Ку-ку!
– Вот именно, – пробурчала Мариша. – Ку-ку! Кто-то тут у нас точно ку-ку!
– Девочки, что у вас там происходит? – встревоженно спросила тетя Рая. – Кто там пришел?
– Какая-то сумасшедшая!
– Драться лезет!
– С кулаками!
– И орет!
Конечно, пропустить такое тетка Рая не могла. Тяжело или не тяжело, а она вытащила свою тушу из кресла и притащила ее в прихожую. Дядя Толя присеменил следом за ней. И они вдвоем с изумлением уставились на крашеную девицу, которая больше уже ни на кого не бросалась, а сидела на тумбочке и бессмысленно таращила на всех большие, глупые и густо накрашенные глаза.
– Вы кто такие? – пробормотала она наконец. – А где Ваня?
– Сначала скажи нам, кто ты такая?
– Я?! Я – Ванина невеста!
– Ах, так ты Мила! – осенило Вику, которая теперь мигом поняла причину агрессивного поведения гостьи.
Ваня же говорил, что его невеста страшно, просто до жути ревнивая особа. Мила увидела в дверях квартиры своего жениха Вику и приревновала. Хотя еще большой вопрос, стоило ли ревновать такого фрукта, как Ваня.
Но сама Мила ни в понимании, ни тем более в сочувствии явно не нуждалась.
– Где мой Ваня?
И она обвела колючим взглядом всех собравшихся в прихожей. Ну и девица! Просто сгусток злости и плохого настроения. И страшная! И тощая! И что только Ваня в ней нашел? Да у нее же на физиономии написано: женишься на мне – ни дня счастья не увидишь!
– Где он? – зашлась уже в новом приступе истерики Мила. – Где мой Ваня? Куда вы его дели? Убили? Как и его мать?
Чокнутая! И ревность тут совсем ни при чем. Девица просто больная на всю голову.
– Ты что, голубушка? – пророкотала разгневанная тетя Рая. – Ты в чем нас обвиняешь?
– Где Ваня?
– В комнате твой Ваня. У себя!
– Пропустите меня к нему.
– Да кто же тебя держит? Иди!
Кинув опасливый взгляд на них, Мила поднялась и бочком, словно краб, проскользнула мимо них в комнату Вани. И уже через секунду оттуда донесся ее пронзительный визгливый голос. Невеста жаловалась на родственников:
– Представляешь, котик, обступили меня со всех сторон! К тебе не давали пройти! Грозились! А эта наглая девица, которая мне открыла дверь, кто она тебе? Тоже родственница? Ладно, верю, похожа. А вторая? Что? Тоже?! Но они же совсем между собой не похожи!
Тем временем тетя Рая задумчиво разглядывала Вику.
– А ведь писклявая мерзавка права, – сказала она. – Ты, девочка, в самом деле очень похожа на нашего Ванятку. С чего бы это, а?
Вика смутилась. Она не ожидала, что это ее сходство с Ваней будет всем так бросаться в глаза. Хотя почему не ожидала? Ведь Варвара Сергеевна мигом ее раскусила. И была этим очень недовольна. А вот интересно, как отнесутся к этому открытию дядя Толя и тетя Рая?
– Девочка! – возликовала тетя Рая, услышав правду. – Племянница! Толя, это же наша с тобой племянница! Дочка нашей с тобой сестры Олечки!
Ликовала она громко, бурно и, казалось, вполне искренне. Вообще, тетя Рая была дамой большой и приветливой, с круглым улыбчивым лицом и огромными, заскорузлыми от тяжелой работы, мозолистыми руками. Похоже, жизнь не особенно ее баловала. Но женщина не сдавалась. И не растеряла отпущенной ей природой толики доброты и сочувствия.
– Девочка! – заключила она Вику в свои объятия. – Как я рада! Вся наша семья наконец-то воссоединилась. Вот только папочка, – и она шмыгнула носом, – жаль, что он не дожил до этого светлого часа!
Мариша молчала. Но лично ей казалось, что Лев Илларионович изо всех сил старался как раз и не допустить этого самого светлого часа, когда все его внебрачные отпрыски соберутся под одной крышей и примутся обниматься и лобызаться. Поэтому-то он и не знакомил их при жизни. И своими не признал. Только уже в завещании о них вспомнил. Ну, так ведь к тому времени, когда завещание вступило бы в свою законную силу, Льву Илларионовичу должно было быть уже глубоко плевать на все, что происходило вокруг.
