Дарья Калинина - Куда исчезают поклонники?

Дарья Калинина

Куда исчезают поклонники?

Глава 1

Денек выдался так себе. Даже, прямо сказать, скучный получался денек. Как с раннего утра зарядил проливной дождь, так и лил до самого обеда. И что прикажете делать в такой день? Гулять по улице, портить свои новые босоножки и превращать очень удачно приобретенный недавно шелковый нежно-бирюзовый костюмчик в половую тряпку? А про сделанную в салоне прическу после такого дождя можно вообще забыть. Да и простуда тут как тут явится. И что с того, что на дворе лето? Насморк, он и летом случается, особенно когда сырость просто пронизывает насквозь.

Нет уж, если есть возможность, то лучше пересидеть непогоду в тепле, уюте и комфорте родной квартиры. Вкусно позавтракать, поваляться на диване, посмотреть по телевизору про теплые страны, где жара и негры ходят почти голые. И немножко позавидовать им. А еще можно позавидовать жителям Западной Европы. Почему у них вечно тепло и люди летом купаются даже в городских фонтанах? И мечтают хотя бы о слабеньком дождике? А у нас если уж дождь, то льет как из ведра, но никого это не радует!

Одним словом, до обеда Вика прожила в состоянии сонного оцепенения. Но пообедала она с большим аппетитом. Мамины блинчики с мясом и сметанкой были хороши в любую погоду. Так что Вика умяла целых пять штучек. И снова переместилась на диван.

Телевизор надоел. Она взяла любовный роман и попыталась читать. Но роман был тоже так себе. Героиня невыносимо страдала от одиночества до самой тридцать первой страницы, где она наконец познакомилась с героем своей мечты и стала страдать уже от неразделенной любви. То есть она думала, что любовь у нее неразделенная. А на самом деле тот буквально сходил с ума по ней. Но признаться, олух этакий, не решался. И мало того, что не признавался, так он еще и делал все, чтобы его любимая ни в коем случае не заподозрила, насколько он ее обожает. Хамил ей, говорил гадости, подчеркнуто не замечал, крутил на ее глазах романы с другими женщинами. И так на протяжении еще ста страниц.

Ясное дело, героиня переживала, мучилась, страдала, а потом решила взять себя в руки и закрутила роман с видавшим виды, но красивым злодеем. Вот тут-то наш герой спохватился, да, увы, поздно. Его самого окрутила какая-то предприимчивая стерва, судя по всему, родная сестра того самого видавшего виды злодея. Злодей и злодейка страшно мешали героям поговорить по душам и наконец-то воссоединиться в счастливом браке. И дело уже катилось к настоящей драме, когда Вика наконец плюнула на этих двух влюбленных друг в друга идиотов. И отшвырнула книжку в сторону.

– Кретины! – возмутилась она. – Мне бы только встретить своего суженого, уж я бы не оплошала. И мямлить бы тоже не стала. Сразу же сказала бы ему: милый, я тебя люблю, ты меня тоже любишь, так чего время зря терять? Пошли они все на фиг, а мы с тобой – под венец.

Таким образом, Вика была человеком действия. Отвлеченные размышления были ей чужды. Она привыкла реально мыслить и четко действовать. А вынужденное безделье буквально убивало ее.

– Хотя бы погода улучшилась! Я бы в магазин сходила.

Когда стало смеркаться, а дождь все лил, терпение Вики лопнуло.

– Пропади оно все пропадом! Целый день дурью промаялась! – возмутилась Вика, решив заняться хотя бы уборкой. Увы, даже тут ее ждало разочарование. Мама у Вики была просто образцовой хозяйкой. И уехала с папой на Черноморское побережье Кавказа со всеми его прелестями только вчера. Вика на Кавказ лететь отказалась.

Дело в том, что родители отправились не столько отдыхать, сколько к своим друзьям на свадьбу их сына. У Вики с этим парнем в прошлом году случился маленький курортный роман. Маленький-то маленький, но видеть, как бывший кавалер предпочел ей другую девицу и даже женится теперь на ней, Вика не хотела. Ей и без того неприятностей в личной жизни хватает. К чему травмировать себя добровольно?

– Да еще подарок этому мерзавцу дарить! Нет уж, не дождется он от меня подарка!

К слову сказать, злилась Вика совершенно напрасно. Скорей всего, молодой человек поступил совершенно правильно. Потому что еще прошлым летом Вика совершенно четко сказала ему, что замуж она за него не пойдет, поскольку у него всего лишь двухкомнатная квартира на окраине Адлера. А ей хотелось бы жениха с квартирой раза в два больше. И не в Адлере, а в Москве или, на худой конец, в любой европейской столице, хоть в Париже, хоть в Вене, хоть в Мадриде. Она не привередлива.

И вот теперь родители улетели. А Вика осталась одна в пустой квартире маяться от безделья. И еще у Вики был отпуск. Целых две недели отпуска! Когда Вика уходила с работы, стояла страшная жара. Но уже на следующий день похолодало, а потом и вовсе пошел вот этот дождь.

– Все, как и следовало ожидать, – философски заметила Вика, призывая себя не расстраиваться.

Но чем бы все-таки заняться? И тут взгляд девушки упал на чуланчик, забитый всевозможным барахлом. Вот оно – необозримое поле для выхода ее накопившейся за день энергии! Насколько Вика знала, в этот чуланчик складывали всякий хлам с незапамятных времен. Во всяком случае, сколько она себя помнила, столько туда совали барахло.

Конечно, время от времени чуланчик чистили. Выкидывали ставшие совсем уж ненужными вещи – поеденную молью шаль, испорченный плесенью плащ, прихваченную из супермаркета корзину, в которой предполагалось таскать на даче сорняки от грядки до компостной кучи, но которая до дачи почему-то так и не доехала. Почему, Вика могла объяснить запросто. Появилась у них эта корзинка осенью, а за зиму и весну ее так основательно загромоздили всяким хламом, что весной про ее существование просто забыли. А когда все же нашли, то дача была уже продана.

Итак, вместо совсем уж пришедших в негодность вещей в чулан запихивали другие, тоже негодные, но в отношении которых теплилась надежда, что они могут еще пригодиться. Но вот до самых глубоких недр чуланчика никто не добирался. Может быть, еще бабушка, когда была жива, туда и заглядывала. Но она, увы, скончалась год назад. А мама Вики, какой бы хорошей хозяйкой ни была, предпочитала поддерживать порядок на поверхности. Что творится во всяких там недрах квартиры, ее мало заботило.

И вот теперь Вика, полная самых благих намерений, решила продолжить дело своей любимой бабули.

– Разберу чуланчик, мама приедет, ахнет!

И, засучив рукава, Вика принялась выгружать из чуланчика залежи хлама. Тот факт, что часы показывали уже восемь вечера, Вику не смущал. Она была «совой». Так что трудовой энтузиазм у нее повышался по мере того, как день клонился к вечеру. Сейчас Вика была бодра, свежа и энергична. А вот рано утром она клевала носом и в выходные редко когда вылезала из-под одеяла раньше одиннадцати-двенадцати часов дня.

Первый ряд хлама был Вике хорошо знаком. Вот швейная машинка, еще хорошая, но отправленная в ссылку, поскольку была куплена другая, куда более навороченная. Вот электрочайник, грех которого состоял в том, что на его спирали образовался слой известкового налета, а на стенках осела ржавчина. Казалось бы, подумаешь, ржавчина! Подумаешь, налет! Прокипяти воду с уксусом, и чайником можно будет пользоваться еще много лет. Но мама Вики считала, что старую вещь лучше выкинуть, чем возиться с ней.

– Чайник морально устарел! – заявила она и купила новый.

Потом показался детский велосипед Вики (чего выбрасывать, скоро Вика выйдет замуж, внуки пойдут, вот велосипед и пригодится!). За ним следом поднос с чуть потрескавшейся эмалью, несколько цветочных кашпо, табуретка с расшатавшимися ножками, ворох кофточек, блузочек, брючек и обуви, еще годной и крепкой, но, увы, вышедшей из моды. И еще куча барахла того же рода.

Вещей, которые в цивилизованной Европе без всяких угрызений совести выбрасывают на помойку, а мы бережно храним, надеясь, что придет день, когда все эти тряпочки нам понадобятся, и одновременно ужасаясь тому, что этот день действительно когда-нибудь придет.

Но после слоя хорошо знакомых Вике вещей пошел куда более старый и поэтому интересный. Тут для Вики было уже много настоящих находок! Вот, например, какой чудесный отрез бархатистой ткани. Потрясающе! Похоже, кто-то из ее предков прихватил из школы флаг дружины. Развернув его, Вика прочитала вышитые золотом слова: «Пионерия! Комсомол! Слава КПСС!»

– Шикарная ткань, как раз мой цвет, – задумчиво пробормотала Вика, оборачивая знамя вокруг себя и прикидывая, хватит ли ей на юбочку или хотя бы топик.

Знамя Вика с некоторым сожалением, но все же отложила в сторону. Ведь в чуланчике было полно других, еще более увлекательных вещей. Игрушечный барабан, толстый альбом со старыми фотографиями, красивая бабочка в рамке под слегка треснутым стеклом, часы с кукушкой. Тут даже нашлись бабушкины босоножки на толстой платформе.

– Прелесть! – воскликнула Вика.

В хорошей обуви она знала толк. И сразу же поняла, что когда-то очень давно эти босоножки были безумно хороши и стоили, должно быть, немало. И главное, были они явно не отечественного производства. Вика еще помнила изделия отечественной обувной промышленности: калоши, тряпочные тапочки, кеды и уродливую обувь с топорными круглыми носами.