Маргарита Южина - Пончик с гвоздями
Акакий миллионера уже давно вычислил, сообщив жене.
– Да вон он, видишь? Тот, который с толстыми губами. У него самые белые зубы, большущих денег, наверное, стоят. Остальным-то не по карману такие.
После этого Клавдия охладела к передаче. Но сейчас, потребовав оставить на экране шоу, она сидела на подушке и нервно толкала супруга в бок.
– Кака, смотри, кто это?
– Кто, кто… Жора. Клавочка, ты мне прямо синяк набила. Клава, это же и правда Жора! – наконец дошло до Акакия Игоревича.
– Значит, у меня не галлюцинация, – еле пошевелила губами потрясенная Клавдия Сидоровна, продолжая толкать мужа. – Кака, а что он там делает?
Акакий Игоревич отсел от жены подальше и закутался пледом.
– А хрен его знает. Может, его выбрали?
– Только ведь шоу уже второй месяц показывают, а я Жору позавчера видела.
На это Акакий Игоревич не нашел, что сказать. И он тоже видел Жору совсем недавно.
– Может, двойник? – со слабой надеждой проговорил он.
– Не-а. Не похоже. Вон, видишь, у него на щеке царапина. Это он неделю назад к нам с собакой приходил, и Тимка тогда его вместе с псом гонял по всей комнате, помнишь? А потом Тимка по Жоре на шкаф взобрался, вот царапина и осталась. Господи, кто ж его в телик-то засунул? – горько запричитала Клавдия Сидоровна. – И ведь ты посмотри, Кака, специально выбрали шоу, где прямая трансляция! Ах ты ж, боже мой!
Акакий Игоревич как-то судорожно всхлипнул и погладил супругу по белому, как простокваша, плечу.
– Да уж… После этого новогоднего убийства у нас какие-то непонятности стали происходить. Мама нашла себе ухажера-младенца, тебя целыми днями дома нет, теперь вот еще Жора в телевизор убежал. Ты вообще-то ведешь расследование или нет? Почему сегодня дома? У тебя что – выходной? – вдруг начал проявлять недовольство Акакий.
– Сегодня не у меня выходной, а у Володи не заводится машина. Чего же я неизвестно куда потащусь на своих двоих?
– А куда нам сегодня надо? – бодро откликнулся супруг.
– В фотосалон, к Зудовой твоей. Она, если хочешь знать, фотохудожницей трудилась. И еще у нее муж есть, между прочим.
Акакий молчком вскочил, нарядился потеплее и направился из дома.
– Я через полчаса машину пригоню, ты будь готова. А то, ишь, лежит она, по телевизору Жорочку смотрит, – ворчал себе под нос Акакий Игоревич.
Этим летом сын Данил помог купить родителям новую «Волгу», и Акакий Игоревич так трясся над светлой красавицей, что ни разу еще за зиму не выводил ее из гаража. Даже в сильные морозы они с женой тащились на автобусе, если появлялась нужда. А вот теперь он решился. И Клавдия не стала упрашивать себя, она была готова уже через пять минут. Через полтора часа со двора до нее донесся родной сигнал, и супруги направились в фотосалон.
Салон находился на правом берегу реки, в доме возле какого-то смердящего завода. Ни отдельного входа, ни богатой вывески заведение не имело, обычная квартира на первом этаже со скромной надписью «Мастерская Зудовой».
– Да, что-то не очень похоже, что эта мастерская пользовалась сногсшибательным успехом, – покачала головой Клавдия Сидоровна.
Акакий молчком воевал с блестящей ручкой – дверь не открывалась.
– Чего бушуете? Не видите – нету никого! – грозно гаркнула пожилая женщина с мусорным ведром.
– А куда они все подевались? – спросила Клавдия Сидоровна.
– Так убили всех. Перестреляли. Говорят, какая-то маньячка за своего мужа мстит. Эх, мне бы эту маньячку встретить! Что за мода такая появилась – за мужиков невинных баб стрелять? А милиция и не чешется. Один только раз приезжали. А нам тут ходи да бойся!
Клавдия Сидоровна набрала в себя побольше воздуха и, резко выдохнув, козырнула:
– Начальник милиции Распузон Клавдия Сидоровна. Прибыла по делу Зудовой Марии… Ага, по ее, значит, делу. – Клавдия совершенно не знала отчества несчастной, потому и запнулась в своем заявлении. – Пройдемте… да вот хоть в машину, там и поговорим. Вы должны помочь следствию.
– Клава, ты ей скажи, чтобы она ведро здесь оставила, а то еще его в салон потащит, – предупредил ее тихонько муж.
Однако женщина не торопилась в машину. Она как раз решила проявить бдительность и, уперев руки в крутые бока, прищурила глаза.
– А документы у вас есть, начальник милиции?
– У нас все есть. Кака, покажи ей свои права и паспорт.
Женщина долго изучала водительское удостоверение Акакия Игоревича, потом паспорт и наконец разочарованно протянула:
– Так здесь же не написано, что вы милицейский начальник.
– Правильно, он просто мой шофер. Женщина! Пока мы с вами здесь будем анкетами интересоваться, преступник может и еще что-нибудь выкинуть. Между прочим, вы соседка потерпевшей, то есть она с вами работала по соседству, одно это уже небезопасно. Если вы не хотите говорить, что ж, мы не заставляем, пожалуйста. – Клавдия Сидоровна оскорбленно повернулась к выходу.
Женщина засуетилась. Ей хотелось мира и безопасности.
– Пойдемте в вашу машину. У вас хоть не «воронок»?
Через пять минут они уже сидели в «Волге», и Вера Аркадьевна, так звали женщину с ведром, охотно рассказывала все, что знала про Зудову. А знала она немало.
… Вера Аркадьевна жила в этом подъезде очень давно, прекрасно знала всех жильцов, и когда к ней заявилась Никитична, бабушка с первого этажа, она не удивилась. К ней часто наведывались соседки.
– Слышь-ка, Аркадьевна, я ить попрощаться с тобой зашла, – выложила старушка на стол вафельный тортик. – Сменялась я.
– На что сменялась-то?
– На однокомнатную и доплату. Ты сама знаешь, у меня три комнаты было, куда мне столько. А теперь вот денег дали, хоть скоко-то поживу как человек. Да и на смерть теперь есть чего оставить.
– И кто ж с тобой сменялся? В наш район люди не больно-то рвутся. Ты смотри, Никитична, облапошат тебя, останешься на улице.
– Ну чего ты! Вон деньги-то, вишь, в плат завязаны! – показала бабка деньги.
Денег было немало за такой-то район.
– Я ить чего к тебе. Баба эта покупала квартиру не для житья, а для работы, стало быть. И на деньги не жадная. Так ты к ей сразу прибеги, мол, возьмите на работу – может, полы каки помыть иль же мусор выкинуть. Копейка-то тебе нелишня будет, и ходить недалеко, все одно на пенсии от безделья сохнешь.
Не так уж и сохла Аркадьевна на пенсии, но к новой соседке спустилась.
– Ну что же, возьму, – махнула ухоженной рукой женщина в дорогом рыжем костюме. – Приходите завтра.
Вот так и стала Вера Аркадьевна работать у Зудовой Марианны. Хозяйка платила регулярно. Правда, не так щедро, как рассчитывала Вера Аркадьевна, зато никогда не придиралась, на все смотрела сквозь пальцы и охотно отпускала по малейшему требованию. Да и удобно было Вере Аркадьевне. Где еще найдешь такое место, чтобы никуда не ездить, а только спуститься из собственной квартиры на два этажа ниже? Нет, она была довольна.
– Скажите, а много посетителей было у Зудовой? – поинтересовалась Клавдия Сидоровна.
– Да нет, какое там. Я каждый раз боялась, что зарплату мне не с чего платить будет. Ан нет, Марианна выдавала аккуратно.
– Вы никого из посетителей не припомните, раз их мало было?
– Да как же я припомню? Я же утром приходила. Полы помою, и бежать. Потом еще вечером, бывало, забегу. При мне-то не шибко кто приходил.
– Так откуда же вы знаете, что посетителей не было? – допытывалась Клавдия.
Женщина довольно хмыкнула:
– Я ж вам говорю – живу я здесь. Каждого человека у нас в подъезде знаю и вижу, кто к нам заходит. Ежли б в мастерскую-то народ стаями шел, неужели б я не заметила? А так, бывало, целый день у окна просидишь, никто дверью не хлопнет. Ну и какие тут посетители? Марианна и рабочих-то себе никого не брала, говорила, что сама не знает, на кого работать.
– Это она вам рассказывала?
– Да не мне. Чего вдруг она со мной делиться станет? Нет, это к ней какая-то дама из страхового агентства приходила, когда я как раз полы мыла. Хотела ее застраховать, а Марианна ей – не надо, я и так вся из себя застрахованная на триста рядов. Еще пошутила: работы не будет, стану на страховку жить. Ну та и говорит, мол, позовите кого-нибудь из сотрудников. Вот тогда Марианна и сказала, что сотрудников не держит, потому как самой обрабатывать еще некого.
Клавдия призадумалась. Интересно. А кто ж это сказал Красиковой, что салон Марианны сейчас самый модный?
– У вас есть ключи? – неожиданно спросил Акакий у женщины.
– А как же! Конечно. Только я вас не пущу. Неизвестно, что вы там наделаете, а мне потом отвечай.
– Пойдемте вместе. Ничего мы там не наделаем, и отвечать вам все равно не перед кем. Пойдемте.
Женщина, охая и стеная, вывалилась из салона автомобиля, схватила свое ведро с мусором и поплелась в мастерскую.
Вид фотосалона изнутри ошарашил чету Распузонов. Первым вопросом, который возник у Клавдии Сидоровны, был такой: что искали в этой мастерской? Кругом были разбросаны тряпки, валялись глиняные вазы, целые клумбы искусственных цветов были раскиданы по полу, а на стенах красовались полотна с немыслимыми изображениями.
