Маргарита Южина - Пончик с гвоздями
Руки у Клавдии проворно лепили «развалины», а слезы сами по себе катились по круглым яблочным щекам.
– Клава, ну Клавочка! Что с тобой? – кинулся к ней Акакий, увидев жену плачущей. – Ты отчего так расстроилась? Не хочешь готовить этот чертов торт? Да и ну его на фиг!
Муж в гневе швырнул готовый наполовину торт в раковину.
– Что ты делаешь, изверг? – взвилась Клавдия. – Я на него столько времени угробила!
Акакий немедленно достал кулинарный шедевр обратно. Торт немного размок, пышные безе осели, получилась совершенно бесформенная лепешка.
– Ну и чем теперь кормить маменькиного кавалера? Я же так старалась! – еще больше расстроилась Клавдия.
Акакий молчком достал из хлебницы недоеденные с вечера вафли и принялся мять их, щедро посыпая крошками безейную лепешку.
– Такой замечательный получился, пышный… – скулила Клавдия.
– А чего ты тогда ревела коровой?
– Жора… Понимаешь, Кака, теперь с нами нет… близкого… очень близкого человека – Жоры. Он… безвременно ушел от нас… к праотцам… – снова зашлась в плаче Клавдия. – Еще вчера…
Акакий недоверчиво покосился на супругу.
– Так он тебе сегодня с того света звонил, что ли?
– Нет, Кака, больше мне никогда не позвонит Жора… Ах, он был такой милый… он меня своей ма…
– Так я тебе говорю же – он сегодня звонил! Тебя не было, он позвонил, поздоровался, представился, потом сказал, что ему очень надо с тобой переговорить и что он перезвонит позже.
У Клавдии Сидоровны немедленно высохли все слезинки, и она налетела на супруга чуть ли не с кулаками:
– Так чего ж ты молчал, лысое отродье? Я с ума схожу, а ты!
– Ну знаешь, – петушком отпрыгнул Акакий Игоревич, – если бы я знал, что ты по Жоре с ума сходишь, я бы… Я бы вообще тебе ничего не передавал!
– Гад! Три раза гад! – взвизгнула Клавдия и нацелилась муженьку в темечко своим кулинарным произведением.
– А вот и тортик подоспел! – неожиданно возникла в дверях свекровушка и поймала подоспевший тортик прямо счастливой физиономией.
Клавдия и Акакий оторопели, зато Катерина Михайловна взорвалась воплем:
– Меня! В моем же доме! Графскими развалинами?!
На кухню ворвался новый знакомый и, тряся кудрями, зычно гаркнул:
– Всем стоять! Ррруки на ширине плеч! Ноги на уровне груди! Пррекррратить атаку на пожилую женщину!
Теперь заткнулась и Катерина Михайловна. Курчавый гость схватил ее за руку и потащил в коридор.
– Где тут твои шмотки? Собирайся немедленно! Едем ко мне в деревню!
– Кирюша, но мне же надо хотя бы умыться… – снова принялась жеманиться престарелая кокетка. – Я же не могу вот так, с тортом на роже… на лице…
– Ничего, на вот мой шарф, утрешься! – гремел Кирюша.
Однако Катерина Михайловна успела заскочить в ванную и смыть десерт. Плюхалась она недолго, вероятно, боялась, что у кавалера пропадет такой замечательный порыв.
– Я готова, Кирюша, едем.
– Так ведь у вас же электричка только завтра… – затравленно проговорила Клавдия Сидоровна.
– Ничего, у меня машина под окном, – буркнул кучерявый ухажер. – Катерина, теплые штаны возьми! И валенки. А, черт, какие там валенки, так едем!
Они унеслись так быстро, что покинутые «дети» даже не успели собрать матушку в дорогу.
– Вот это чувства! – уселась Клавдия возле разрушенного торта и остекленевшими глазами уставилась в пол. – Кака, вот если бы ты меня так же… хоть раз в жизни…
– А чего? Я могу. Как только кто-нибудь в тебя тортом заедет, я тебя тоже куда-нибудь на машине увезу. От глаз подальше. Клава, я вот что думаю… А ведь этот Кирилл, пожалуй, моложе меня будет, да?
Клавдия только сильнее вытаращила глаза.
Поздно вечером, убрав следы скандала, Распузоны сидели на кухне, и Клавдия Сидоровна делилась с мужем переживаниями. Ее теперь волновало только одно – что же на самом деле приключилось с Жорой? С одной стороны, он, видимо, все-таки живой, если умудрился ей дозвониться, а с другой… Ну куда он мог деться? Жора, который увлекается любыми детективами настолько, что забывает про работу, сейчас, когда у него в руках начатое дело, просто не может никуда подеваться по собственной воле.
– Ну чего ты мучаешься? – успокаивал жену Акакий. – Это ты вынуждена вести расследование, чтобы очистить свое имя. Деваться некуда – пока милиция найдет преступников, тебе ни одна собака руки не подаст, все будут думать, что имеют дело с убийцей. А Жора у нас человек свободный, бизнесмен опять же, значит, начальников над ним нет, куда мужик захотел, туда и подевался. Звонил же, значит, жив-здоров.
Клавдия позволила себя успокоить, тем более что ей больше ничего и не оставалось, и наконец улеглась на диван посмотреть телевизор. Да так и заснула, прижимая к себе теплого урчащего Тимку.
Ночью ударил такой мороз, что у Клавдии замерзли цветы на окнах. Утром по полу несло невыносимо. Клавдии Сидоровне не хотелось вставать, но и валяться в кровати она уже не могла. Клавдия поежилась и решила, что лучше всего ее сейчас согреет чашечка горячего кофе с ложечкой коньяку, а потому нащупала ногами тапки и поплелась на кухню.
– Кака! Ты свихнулся? – испуганно вскрикнула она.
Акакий Игоревич, как оказалось, уже проснулся и теперь высунулся наполовину из форточки и что-то там ковырял за окном. И это в такой-то мороз!
– Акакий, немедленно признавайся! Ты подаешь кому-то тайные знаки?
– Клавочка! Проснулась? Ты что-то сказала? Я не слышу, вот тут сетку прицепляю.
Он и в самом деле прицеплял на форточку сетку… от комаров.
– Ты думаешь, именно в такой мороз к нам ринется туча комаров? – опасливо спросила Клавдия, предположив, что последние события не прошли для мужа бесследно.
– Да ты сдурела! Какие комары? Последние события, Клавочка, для нас не прошли бесследно, – произнес, покачав головой, Акакий Игоревич, буквально озвучив мысли супруги. – Это я от синиц. Летят, паразитки, прямо в форточку. Тимка уже одну поймал, я еле у него вырвал. Такой, понимаешь, охотник выискался, дома-то!
Клавдия с облегчением вздохнула. И правда, Тимка всегда очень крут с синицами.
После завтрака позвонил зять:
– Клавдия Сидоровна, боюсь, что с нашей поездкой ничего не получится. Никак не могу машину завести.
Клавдия вздохнула, а потом посчитала: может, оно и к лучшему – куда, собственно, зудовский муж денется? Ах, еще же в фотосалон собиралась, но по морозу как-то не очень хотелось на общественном транспорте тащиться на другой конец города. Не пришлось переживать и за свекровушку – женщина тоже позвонила и сообщила, что сейчас она находится в гостях у дорогого друга, и поскольку на дворе сильный холод, то и гостить ей придется долго.
– Ну и замечательно. Сегодня включу телевизор и буду смотреть что попало, – решила Клавдия и щелкнула пультом.
Акакий устроился рядом. Интересно, почему это считается, что сидеть дома – самое нудное занятие? Нет, конечно, если сидеть неделями безвылазно, тогда понятно. А вот если иногда лежать на диване, да еще когда рядом пыхтит родной муж с тридцатилетним стажем, да когда можно толкать в рот куски «Графских развалин», пусть даже помятые, это ж совсем другое дело.
– Клава, ну что за ересь ты смотришь, – ворчливо вырвал пульт из рук жены Акакий Игоревич и принялся перепрыгивать с одного канала на другой. – Кстати, я звонил Данилу – его нет на работе. Он тоже куда-то уехал?
– Сто-о-ой! – завизжала Клавдия совершенно поросячьим голосом. – Щелкни обратно!
Акакий послушался.
– Клавочка, это же реалити-шоу «Кто хочет съесть миллионера». Ты давно такие не смотришь, – попытался перескочить на другой канал Акакий Игоревич.
Шоу Клавдия и в самом деле смотрела. Всего двенадцать раз. Передача была не столичного, а краевого телевидения. Скорее всего, создатели насмотрелись на центральные телевизионные забавы и решили – а почему у нас такого еще нет? Конечно, своих игроков режиссеры не закидывали на необитаемые острова, но зато шоу шло в прямом эфире, и никто не успевал вырезать самые закрученные моменты. Суть игры заключалась в том, что двадцать человек помещают в изолированную комнату и морят информационным голодом. Среди двадцати весьма среднестатических молодых людей должен находиться вполне реальный миллионер. Каждую субботу все участники собираются за столом и решают, кто же из них миллионер. Общим собранием выгоняется один участник. Если он обычный игрок, то никому ничего не светит, а если это вдруг окажется настоящий миллионер, то все его миллионы по правилам шоу должны перекочевать в карманы оставшихся счастливчиков.
Акакий миллионера уже давно вычислил, сообщив жене.
– Да вон он, видишь? Тот, который с толстыми губами. У него самые белые зубы, большущих денег, наверное, стоят. Остальным-то не по карману такие.
После этого Клавдия охладела к передаче. Но сейчас, потребовав оставить на экране шоу, она сидела на подушке и нервно толкала супруга в бок.
