Дарья Донцова - Белый конь на принце
Я вытаращила глаза и прижала руки к груди.
– Веру не убили?
– Нет, – натужно засмеялся управляющий.
– Охранники тоже актеры?
– Верно, – кивнул он.
– И грабители?..
– Талантливые ребята!
– Том Круз отдыхает, – ахнула я, – одно непонятно, как Касаткина вернется на работу? Представляю шок коллег, ведь все знают про налет и ее смерть, а заведующая как ни в чем не бывало выйдет на службу!
Михаил почмокал губами:
– М-м-м, как вкусно. В «Лермонтове» отличная кухня, слава богу, без итальянских заморочек. Ненавижу салат «Цезарь» и рукколу с козьим сыром. Вера в Москве не появится. Ей предложили место с повышением, она займет пост управляющей новым филиалом в Новосибирске. Касаткина не имеет семьи, родителей у нее нет, переберется в другой город без проблем.
Я разозлилась. Конечно, Михаил держит меня за дуру, но всему же есть предел!
– Не боишься слухов, которые неминуемо поползут по офису? – спросила я. – Народ будет болтать.
– Нет, – отрезал Михаил, – банки иногда устраивают учения. Инсценируют грабеж и никого из работников об акции не предупреждают. А как иначе выяснить их готовность к нападению? Вчерашняя учебная атака выявила массу недочетов. Например, кассирша. Она действовала по инструкции, отдала деньги, но не положила в купюры ни пакет с краской, ни радиомаяк, охранники не воспользовались тревожной кнопкой. Кругом сплошная лажа! Сегодня я всем объявил: вчерашнее происшествие – проверка, и вы ее не выдержали.
– А от меня ты чего хочешь? – прямо спросила я.
Михаил оперся о стол.
– Дашенька, не рассказывай никому об ограблении. Ты очутилась в центре событий случайно. Если народ узнает, как «Комобанк» поступил с вип-клиентом, начнется отток вкладчиков. Я готов оказать тебе любую услугу. Сейчас нелегкое время…
– Понимаю, – прервала я очередное исполнение припева про тяжелое финансовое положение, – и не собираюсь причинять тебе вред. В том, что случилось, никто не виноват, я уже забыла о происшествии.
– Ты ангел! – заломил руки управляющий. – Подобных тебе людей нет!
– Но что ты сделаешь с еженедельником «Фонарь»? – с самым наивным видом поинтересовалась я.
– С кем? – на этот раз искренне поразился Михаил.
Я вынула из новой сумки сложенный вчетверо листок и протянула «другу».
Глава 11
Пока Михаил наслаждался опусом журналиста Сержа Вита, я с плохо скрытым удовольствием наблюдала за его вытягивающимся лицом.
– Что за дрянь, – выпалил наконец управляющий, – где ты откопала эту мерзость?
– В ларьке, в двух шагах от входа в твой банк, – злорадно сообщила я. – Ох уж эти папарацци! Везде пролезут!
– Посиди секундочку, – засуетился Михаил, – я сейчас вернусь!
Схватив со стола свой мобильный, управляющий почти бегом порысил в сторону черной бархатной занавески, за которой скрывался вход в туалеты. Я досчитала до двадцати и последовала за ним.
На мое счастье, в просторном помещении с писсуарами никого не было, а вот из кабинки с плотно закрытой дверью доносился судорожный шепот. Я приблизилась к ней и вся обратилась в слух.
– Катастрофа, – шипел Михаил, – я тут ни при чем. Видела «Фонарь»? Откуда мне знать? Господи, зачем я согласился! Скоро приеду! Не знаю! Сижу с одной дурой в «Лермонтове»! Прямо отсюда к тебе! Нет! Только у тебя! Больше нигде! Ты с Анатолием поработала? Ответь! Ей-богу, я ни при чем! Ограбление было настоящее!
Из коридора в туалет вошел мужчина, не заметив меня, он расстегнул брюки и устроился у писсуара.
– Что значит день рождения? – шипел Михаил. – Произошла катастрофа. Надо это срочно обсудить.
Посетитель вздрогнул, обернулся, встретился со мной взглядом и медленно приоткрыл рот. Я прижала палец к губам и на цыпочках покралась к выходу.
– Тебе придется выполнить договор! – взвизгнул в кабинке управляющий. – Ты получила, что хотела!
Я поравнялась с остолбеневшим мужиком и шепнула:
– Простите, вы писаете на пол!
Он икнул, я выскочила из туалета и в три прыжка оказалась за столом. Аппетит пропал, рыба, лежавшая на тарелке, не вызывала ни малейшего желания ее съесть.
– Извини, бога ради, – загудел, возвращаясь, Михаил, – мне захотелось покурить. Ничего не могу поделать с никотиновой зависимостью. Выберем десерт?
– Ой, только не сладкое, – закатила я глаза, – спасибо за перекус, меня ждут в кино! Пока тебя не было, мне пять раз звонили! Не хочешь пойти с нами? Шикарный триллер! Вся Москва в экстазе!
– Увы, – скорчил мину Михаил, – мне предстоит вернуться на работу. Завален отчетами по брови. Дашенька, я тебя обожаю!
Помахав кавалеру ручкой, я убежала и затаилась в своей машине. Минут через пять из ресторана вышел управляющий «Комобанка». На его лице застыло хмурое выражение. Он открыл черный «Бентли» и сел за руль. Я завела мотор. Будем надеяться, что наглый врун не принадлежит к породе дорожных хулиганов и не погонит свою тачку на огромной скорости, наплевав на светофоры и сплошные двойные линии. Хотя «Бентли» не тот автомобиль, на котором безобразничают.
Слава богу, Михаил водил машину не очень уверенно – то ли он недавно уволил шофера и сам сел за руль, то ли у новенького блестящего «Бентли» не закончился период обкатки, – но объект моей слежки скорость не превышал, аккуратно включал поворотники, никого не подрезал и резко не тормозил. Потолкавшись в пробке на Третьем транспортном кольце, мы оказались на Велозаводской улице. Михаил остановил машинку у большого кирпичного дома, построенного в середине пятидесятых годов прошлого века, и нырнул в подъезд. Я последовала за ним, но не стала вызывать лифт, а побежала по лестнице пешком. Едва добралась до третьего этажа, как сверху донесся женский голос:
– Без паники!
– Ужасно… – взвизгнул Михаил.
– Не стоит нервничать, – засмеялась незнакомка, – дело закончилось.
– Ты меня бросишь? Мы договаривались о другом!
– Не вопи! Соседи услышат.
– Пошли в квартиру.
– У Вити день рождения, у нас гости, – пояснила женщина, – около пятидесяти человек, и большую часть из них я не знаю.
– Нам надо поговорить, – понизил голос Михаил, – я не хочу в тюрьму.
– Так и я не предполагала, что ты убийство устроишь, – возразило контральто, – мы о другом речь вели.
– Я не трогал Веру!
– Ну да, она себе сама башку прострелила!
– Говорю же, я сам в шоке.
– Да ладно тебе, не ври.
– Хорошо, встретимся завтра, – дал задний ход управляющий, – но пообещай, что займешься Анатолием.
– Нет уж, стой! Ты не затевал пиф-паф?
– Нет, – гаркнул Михаил.
– Тогда почему Касаткину пришили? – поинтересовалась незнакомка.
– Понятия не имею. Кто растрепал газетам про налет? – вскипел Михаил.
– Откуда мне знать? – возмутилась дама.
– Хэппи берздей ту ю! – взвыл хор пьяных голосов. – Хэппи берздей ту ю, хэппи берздей ту Виктор, хэппи берздей ту ю!
Послышались крики и нестройные аплодисменты.
– Пей до дна! – заорал нетрезвый баритон. – И об пол рюмаху!
– Нас посадят, – захныкал Михаил.
– За что? – с отлично сыгранным изумлением поинтересовалась хозяйка квартиры. – Я к банку и на километр не приближалась!
– Юля, мне плохо!
– Тогда спускайся вниз, не вздумай помереть под моей дверью!
Послышались топот, скрип, стук, и зазвенел детский дискант:
– Мама, ты где?
– Здесь, Никиточка, я курю, – отозвалась Юлия.
– А где сигарета? – мигом поймал ее на лжи дотошный мальчик. – Папа хочет торт.
– Уже иду! Сделай одолжение, налей воды в чайник.
Снова донесся топот, скрип и стук.
– Я боюсь! – еле слышно ответил Михаил. – Зачем только согласился?
– Поздно пить «Боржоми», – хмыкнула Юлия.
– Не понимаю, – гундел Михаил, – что произошло? Мы четко договорились. Я выполнял наш договор.
– Мама! Я наполнил чайник, – снова перебил их Никита.
– Теперь включи его, – без малейших признаков раздражения велела мать.
– Я офигел, когда узнал, – бубнил Михаил, – хожу как пыльным мешком оглушенный, не знаю, что делать.
– Ступай домой, – посоветовала Юля, – жена забеспокоится.
– Уже шесть раз звонила, – устало сообщил Миша.
– Не надо сейчас ее бесить, купи цветы – и в норку. Подумаешь, газета написала хрень, кто это читать будет?
– Люди, – сказал управляющий.
– Прекрати, статья интересна лишь один день, завтра о ней забудут! Случится новая сенсация!
– Может, ты и права, – повеселел банкир.
– Я никогда не ошибаюсь, – засмеялась Юля. – Завтра поговорим.
– Когда… ну… это… того, – забурчал Михаил, – ты свою часть выполнишь?
– Дорогой… – начала было женщина.
– Юляша! Ты где? Народ жаждет торта! – забасили на лестнице.
– Проваливай, – приказала Михаилу Юлия, – живо сматывайся и больше здесь не показывайся. Мы не знакомы.
Я развернулась, опрометью кинулась вниз, добежала до первого этажа и спряталась в темном углу, где заканчивалась труба мусоропровода. Лифт с грохотом раздвинул створки, хлопнула железная входная дверь. Я выскочила из укрытия и посмотрела в окно на улицу: шикарный «Бентли» торжественно отъезжал от тротуара.
