Маша Стрельцова - Записки падшей ведьмы
Роскошный джипяра остановился около ворот, распахнулись дверцы и на землю выскочили коротко стриженные крепкие ребята, количеством двух штук. Блондина я знала на рожу — он в козыревской гвардии состоял. Парни молча пошли в дом, а я приникла к щелочке, пытаясь рассмотреть оставшихся. Чуть позже мои усилия были вознаграждены. С переднего пассажирского сидения вышел не кто иной, как сам Козырь. О-о… Все чудесатее и чудесатее. Чего надо новому смотрящему от алкоголички Таньки? Фирменный рецепт бражки?
Козырь, грузный мужик под полтинник, меж тем оглядел пустынную улицу, закурил и оперся о сияющий бок машины. Так прошло минут пять. Он терпеливо чего — то ждал, я тоже не шевелилась.
Наконец его ребятки, оба мрачнее тучи, вышли из дома и хмуро доложили:
— Не потянет она на вдову. Готовальня.
— Совсем? — Козырь сплюнул недокуренную сигарету на землю и вперил в них мрачный взор.
— Совсем, — кивнул блондинчик. — Пьяная вусмерть, рожа пропитая. Такую выставлять — только Зыряна позорить.
— Пойду, посмотрю, — кивнул он.
— Козырь, — нерешительно сказал тот же блондинчик. — Ее там мужики по очереди жарят, ты б не ходил…
— Чего-о? — рявкнул Козырь. — Ты с кем говоришь — с целкой — малолеткой?
— Да я чего? — отвел парень глаза. — Все ж вдова, неудобно.
— Да я таких вдов…, — сплюнул Козырь, махнул рукой и пошел в дом.
Через несколько секунд начались репрессии. Из дома сначала повылетали мужики, громко матерясь. Пьяные, мало что соображающие, большей частью полуодетые, один и вовсе голый. Очумело тряся башкой, он стыдливо прикрывал ладошкой эрегированный пенис и жалостливо скулил : «Это чо ж такое деется, люди?»
Потом с визгом посыпались бабы. Вой стоял во дворе — будь здоров.
Парни Козыря не растерялись и тут же принялись раздавать тумаки направо и налево. Пьяные, мало что соображающие люди ломанулись в ворота, давя друг друга. И лишь голый незадачливый любовник стоял в сторонке и тупо смотрел на это столпотворение.
«Да, устроил тут Козырь шухер», — уважительно подумала я о нем. Уже одним этим деянием он заслужил мое уважение. Не люблю разврат в чистом виде и пьянки. Козырь, похоже, тоже.
Под конец, когда уже был выгнан со двора последний алкаш, и когда голый любовник потрусил по улице, прикрывая ладошками хозяйство, Козырь выволок из дома неопрятную тетку в небрежно застегнутом халате.
— Воды! — рявкнул он.
Парни понятливо потрусили к колодцу, который был прямо во дворе и быстренько достали полное ведро. Козырь перехватил его и не долго думая махом вылил ледяную воду на тетеньку.
— А-аа — буль-буль — а-а-а! — пьяно заверещала она.
— Еще, — рявкнул он, отбрасывая ведро. Потом ухватил тетеньку за волосы и принялся жестко хлестать ее по щекам, тихо и страшно говоря при этом: — Так ты, пьянь, Ваську поминаешь? Так ты, гадина, его память чтишь? Да я тебя сейчас как козявку раздавлю, мокрица!
Мне от его тона как — то сразу жутко стало. Видно было, что он еле сдерживается. А еще я поняла, что только что узнала имя Зыряна — Вася. Непрезентабельное имя, чего и говорить…
Тут блондинчик снова передал ему ведро, и Козырь снова окатил незадачливую невесту.
— Ой не надо, ой не надо! — пьяно залепетала она.
— Я тебе покажу сейчас не надо! — рявкнул он и хорошенечко пнул Татьяну.
— Ай! — взвизгнула она, вскочила на четвереньки и понеслась прямо к моему сарайчику.
Я обмерла…
Кровь мгновенно заледенела, в голове не осталось ни одной мысли — лишь звенящая пустота.
— Куда! — рявкнул брюнет и ловко подсек ее ногой.
Татьяна тяжело завалилась на спину, раскинув ноги. Халат практически распахнулся, и она не сделала попыток прикрыться.
Это было омерзительное и жалкое зрелище. Пожилая женщина, упившаяся до состояния животного, с рыхлым синюшно — белым телом, с вывернутыми наружу мясистыми половыми губами, еле прикрытыми редкими волосёнками.
Блондинчик, перехватив взгляд Козыря, который словно уксуса хлебнул, торопливо прикрыл полами халата «прелести» Зыряновской невесты. Та блаженно всхрапнула.
— Свинья, — с видом крайнего презрения сказал Козырь, развернулся и пошел в джип.
И я была с ним согласна.
Я не люблю осуждать людей. Я стараюсь понять и простить каждого человека, пока он не докажет что он — окончательная мразь. Я демократична, меня всегда тянет защитить всех обиженных.
Но эту женщину — ее я понять не смогла. Действительно свинья, зарывшаяся в своем хлеву, по уши в дерьме и блаженно при этом похрюкивающая.
Парни, пнув на прощание Татьяну, вышли, уселись в джип и уехали. Я, выждав пару минут, выбралась из сарайчика и подбежала к женщине.
— Тетенька, — потрясла я ее за плечо.
Тетенька раскрыла рот, окатила меня непередаваемо гнусным ароматом и послала на три буквы.
Ну и фиг с тобой, золотая рыбка.
Больше мне тут делать нечего.
Я осторожно высунулась из ворот, убедилась что джипа поблизости не видать и пошла отсюда подальше.
Мой пастор Тим обязательно заставил бы меня напомнить ему первый псалом — «Блажен муж, не входящий в собрание нечестивых» и так далее. Вот только хорошо ему, праведному, сидеть в своей деревеньке и проповедовать Слово Божье. А мне вот и такое видеть приходится. Ну да ладно. Ведьма я или не ведьма?
Я пошла на остановку, села на ближайший автобус и вышла, углядев какой — то парк. Сев на лавочку, я достала мобильник и позвонила Витьке.
— Жива еще? — тон его был как у постели смертельно больного — такой фальшиво — ободряющий. Поправляйся, мол, Иваныч, да на рыбалку поедем. Ага, как же. Вперед ногами Иваныч завтра из палаты поедет, и все это понимают.
— Жива, — хмуро подтвердила я. — У тебя есть связи в Екатеринграде среди ментов?
— Говори зачем, — потребовал он.
— Хорошо, — согласилась я. — Надо разузнать, смотрящий, отец Татьяны Буймовой, составил ли завещание, и если составил — то в пользу кого?
Витька помолчал, потом с сомнением произнес:
— Машка, ты если хочешь этот клубок распутать — так хоть со мной, старым сыскарем, посоветуйся. При чем тут это завещание? Убили — то Зыряна, а не Буйвола.
— Ох, Витенька, — печально сказала я. — Понимаешь, чего — то мне интуиция шепчет, а аргументировать не могу. Давай ты просто поможешь мне узнать насчет завещания, а?
— Маш, — ответил он. — Дело твое. Только менты тебе тут не помогут. Обращайся в детективное агенство. Заплатишь им, ты девочка небедная, они тебе это завещание на тарелочке принесут.
Я обрадовалась.
— Точно!!! А они с меня паспорт там и все дела не будут спрашивать?
— По идее — должны, когда договор заключать будешь, — подтвердил он. — Но, думаю, поплачешься что документы дома оставила, накинешь немного, там глаза и закроют на то. Светить тебе свои ФИО сейчас совсем ни к чему, хоть они и гарантируют конфиденциальность.
— Витенька!!! — внезапная мысля пронзила меня. — Витенька!!! Так, может быть, мне и расследование смерти Зыряна заказать им, а? Заплачу — а они мне на тарелочке потом все принесут.
— Дура, — преувеличенно — ласково сказал Витька. — Как только они начнут копать эту тему, наши бандиты их тут же за бочок цапнут. И что, ты думаешь, они Павлики Морозовы? Сдадут тебя к чертям, и аванс не отдадут.
— Гады, — буркнула я.
— А ты сама не подставляйся, и другое тебя не подставят, — вздохнул он. — Агенство хорошее я тебе подскажу — «Бастион». Вот только ни телефона ни адреса сейчас не припомню.
— В справочную позвоню, — отмахнулась я.
— И то верно, — согласился он. — Ни пуха ни пера?
— К черту! — решительно откликнулась я, отключилась и принялась названивать в справочную.
Через полчаса я уже входила в большое офисное здание. «Бастион» располагался на седьмом этаже. Принял меня худощавый дядька, назвался Игорем Петровичем и предложил кофе.
На кофе я согласилась и потребовала подтвердить, что дальше этого кабинета наш разговор не выйдет.
— Ну о чем вы эээ…, — дяденька сделал паузу, ожидая что я представлюсь.
— Ольга, — не моргнув глазом соврала я.
— … Ольга, говорите, — как ни в чем не бывало, укоризненным тоном продолжил дяденька. — Если б мы не соблюдали конфиденциальность — мы бы семь лет проработали.
— Надеюсь, вы правы, — сухо кивнула я и принялась за изложение цели визита. — Видите ли, Игорь Петрович, я внебрачная дочь одного достаточно богатого человека.
В кабинет тенью скользнула секретарша, ловко поставила на столик чашечки с кофе и вазочку с печеньем. Я дождалась пока она вышла и продолжила:
— Так вот, меня интересует — упомянул ли он меня в завещании.
— Цель? — слегка напрягся дяденька.
— Боже! — захлопала я глазками, изображая невинность. — Так а как? Папенька у меня уже в возрасте, не дай Боже чего с ним случится, и останусь я с голой задницей. Не-ет, я девочка умная, если упомянул — буду с ним ласкова, что б не передумал, ну а если позабыл — так придется конкретно перед ним прогнуться, что б он вспомнил о своем отцовском долге.
