Елена Колчак - У страха глаза велики

— А чего возиться? — удивилась Кристина. — Берешь и дышишь. Вон у меня в ванной флакон на полке.

… А все моя дурная привычка — проверять перед использованием любое устройство сложнее канцелярской скрепки. Да еще странный тип простуды — без насморка.

Сняв колпачок с ингалятора, я слегка нажала на головку — убедиться, что клапан не засорился и работает как положено. Должно быть, сумма моих прегрешений перед Всевышним оказалась не так уж велика — первую порцию, и то крошечную, я направила на раковину, не в собственное горло. Запах, который почуял при этом мой бедный нос, в обыденной жизни, к счастью, встречается крайне редко. Но спутать его ни с чем не спутаешь.

Я сунула ингалятор в карман и вышла из ванной.

— Крис, у меня, похоже, температура, пожалуй, пойду прилягу, там и подышу, ладно?

— Забирай, конечно. Я тебе попозже молока горячего принесу.

«У себя» в мансарде я закрыла дверь и внимательно осмотрела «флакон». Ингалятор как ингалятор. Может, мне уже мерещится? Как та салфетка в ресторане? Зашла в ванную, задержала на всякий случай дыхание и легонько пшикнула еще раз…

Нет, не мерещится.

Горло болело по-прежнему, но черт с ним, с горлом, не до него. Ничего особенного я придумывать не стала, поскольку точно знала — кто мне сейчас нужен. Есть у меня один такой знакомый химик, Вадим Стрельцов зовут, если он сейчас в городе, будет мне счастье.

Выглянув в окно, я увидела у гаража Германа — похоже, он собирался куда-то ехать. Ну, слава богу, хоть в чем-то повезло. Не гневи бога! — рявкнул внутренний голос, — тебе сегодня на полжизни вперед повезло! Ну да, грустно согласилась я.

Герман поднял голову, заметил меня, я, как смогла, показала ему жестами, что подожди, мол.

Так, быстро. Натянуть джинсы, ингалятор в сумку, нет, знобит, накину ветровку, тогда ингалятор лучше в карман… Все, бегом.

— Ты чего такая встопорщенная? Случилось что?

— Так, пустяки, — отмахнулась я. — Ты в центр? Подбросишь?

Герман пожал плечами.

— Да бога ради, садись.

Когда мы выехали из поселка, он поинтересовался:

— А тебе, собственно, куда?

В самом деле, а куда мне?

— Позвонить можно?

Герман удивленно глянул на меня — дескать, могла бы и из дома позвонить — но трубу выдал. К счастью, сессия в институтах еще не закончилась, Стрельцов был в городе и вычислился за три звонка. Отлично, помочь он мне наверняка поможет, а до того хорошо бы еще кое-что выяснить.

— Герман, а Кристина часто простужается?

Если он и удивился, то ничем этого не показал. Вроде так и надо: вскакивать на последней минуте в машину, как будто за тобой гонится стая взбесившихся калькуляторов, уже на ходу выяснять, куда тебе, собственно, надо, да еще задавать странные вопросы. Большинство людей в такой ситуации начнут вытрясать из тебя душу на предмет «что случилось», Герман же просто сообщил требуемую информацию:

— Да каждые два-три месяца.

— А последний раз это давно было?

— Где-то перед майскими праздниками.

Н-да. Дело ясное, что дело темное. За это время ингалятор мог побывать в руках у миллиона людей. А хватило бы и одного. Хотя бы того же Тимура, светлая ему память.

Я попросила Германа подбросить меня к политеху, ухитрившись не ответить ни на один из его вопросов. Впрочем, он особо и не настаивал.

23

Подарки делятся на две категории: те, которые вам не нравятся, и те, которых вам не подарили.

— Что, опять? — ехидно поинтересовался Вадим, едва завидев меня на пороге кабинета. — Типа что с меня взять, кроме анализов, так, что ли?

На мгновение я усомнилась в правильности выбора помощника. Быть может, стоило обратиться к Никите? Сделал бы необходимый анализ по своим милицейским каналам. Но нет. Насколько я представляю, официальные эксперты загружены работой по самое «не хочу». Так что, даже если ненаглядный мой майор Ильин и уговорит их сделать все максимально быстро, это «быстро» окажется чересчур долгим. Но главное — какой бы Никитушка не был лапочка и душка, он сыщик далеко не из последних. Ему ведь беспременно захочется выяснить, откуда это у Маргариты Львовны завелись такие опасные игрушки, во что она опять вляпалась. И ведь выяснит. Веселье, которое после этого начнется в доме Шелестов, даже представить себе трудно. В каком-то смысле я понимаю Германа, который категорически против любых официальных вмешательств.

А Стрельцов — человек свой, к моим фокусам привычный, так что лишних вопросов задавать не будет и языком трепать тоже. И сделает все быстро. Ну, то есть, действительно быстро. С тех пор, как я сосватала ему «компьютерного Гавроша» Глебова Вадим считает меня едва ли не лучшим человеком на земле. За исключением собственной жены, разумеется. Но та вообще ангел и потому вне конкуренции.

— Не язви, сам понюхай! — огрызнулась я и протянула ему ингалятор. Он отвернул его от себя, легонько нажал… От язвительности не осталось и следа. — Ну, ты даешь! Кто же тебе такое преподнес? Быстро надо?

— Это не мне преподнесли. Вадим, я знаю, что сессия, я знаю, что я самая наглая из твоих знакомых. Сейчас сделаешь, а? А я тут где-нибудь подожду.

— Да ладно, я добрый. Хоть каждый день можешь всякую дрянь приносить. Даже такую, в которой ничего нет.

Вот ведь язва, до сих пор мне тот «безрезультатный» кофе забыть не может. Ну перестраховалась, бывает и на старуху проруха.

— Не напрягайся, анализ-то простенький, сейчас сделаю, — пообещал Вадим. — На улице подождешь?

На улицу я не пошла, устроилась в курилке на подоконнике. И времени ожидания, по чести сказать, не заметила. Подоконник был горяч от солнца, но стоила сделать шаг от окна, и прохладная гулкость старинного здания вызывала почти озноб. Город клубился разноцветным пыльным маревом. Мальчишки поджигали тополиный пух, огненные змейки, извиваясь, бежали по пухлым сугробам, оставляя за собой неожиданно пустой асфальт или упрямо зеленую траву.

Вадим уселся рядом со мной на подоконнике, достал сигареты, щелкнул зажигалкой.

— Может, тебе помощь нужна?

— Что там?

Он задумчиво почесал кончик носа. За то время, что мы не виделись, Вадим начал отпускать бородку, делавшую его похожим не то на героя-народовольца, не то на допетровского боярина. Он пощипал растительность на круглом подбородке — надо сказать, пока довольно чахлую.

— Из того, что тебя, насколько я понимаю, интересует — синильная кислота.

— Так она же… это, испаряется быстро? — удивилась я.

— Ну-у… — укоризненно протянул Вадим. — Не разочаровывай меня. Ингалятор-то герметичный. Слушай… Может, все-таки… А? — он побарабанил по столу. — Меня ты этим не напряжешь, Катерина на даче служит переводчиком между старшим и младшим поколениями, так что я пока свободен, как ночной троллейбус. Ты уверена, что своими силами обойдешься?

— Уверена, — честно соврала я. — И много ее там, кислоты то есть?

— Ну, как тебе сказать, я ж не токсиколог. За один вдох ручаться не стану, а двух-трех, я полагаю, за глаза хватило бы.

Как раз в этот момент очередной вдох делала я. Точнее, попыталась сделать: вдох куда-то подевался, вместо него горло перехватило резкой тошнотой. Я напряглась изо всех сил, сглотнула слюну, еще раз, еще… Отпустило. Стрельцов поглядел на мои «дыхательные» упражнения с некоторым сомнением, но, к счастью, обошелся без комментариев. Я еще немного подышала, потом пару раз сглотнула. Чудны дела твои, господи! Горло не болело. То есть совсем. Как новенькое, представляете? Хоть в патентное бюро: уникальный метод лечения ангины — посредством сильного испуга. Непонятно, но здорово. С любым ударением.

— Ясно. Ее трудно достать? Кислоту эту.

Стрельцов пожал плечами.

— Да нет. Яд, конечно, но ничего сложного. Можно на кухне синтезировать, можно так добыть. Это же не наркотик, кому она нужна.

Кому-то все-таки нужна, оказывается. Я поблагодарила и поспешила распрощаться. Он еще раз попытался заикнуться на предмет помощи, но я отмахнулась.

Пока я шла к выходу, вернулся озноб. Прохладно тут у них, что ни говори. Что же это такое делается?!! Ну, авария, что бы там Стас не утверждал, могла быть и случайной. А тут уж никаких сомнений. Черт знает что!

Что ж, для всяких нештатных ситуаций, как известно, существует две классических схемы поведения: тигр и черепаха. Если ты черепаха — постарайся стать как можно более незаметным, забейся в угол, в норку, под камень, сиди тихонечко и не высовывайся. Можешь только принюхиваться и иногда приглядываться. Принцип поведения тигра прямо противоположный: я круче горы Эверест, сильнее отряда спецназовцев и не ведаю глупого чувства страха. Правило Наполеона, в общем: главное — ввязаться в драку, а там посмотрим.

В общем, кому что нравится. Мне «по условиям игры» положено наблюдать. Делать это из-под панциря явно спокойнее. Это плюс. Сидя на одном месте, можно чего-то и не заметить. Это минус. Тигр, нарываясь на конфликты, — а он делает это просто по своей тигриной сути — провоцирует окружающих на какие-то действия. Экспериментируя таким образом, можно получить куда больше всяко-разной информации — как нужной, так и не очень. Это плюс. А вот явный минус метода — результатом «экспериментов» может стать не только информация.