Кира Медведева - Убийство из тюбика с кремом
— Прямо так и просадили, — вырвалось у меня. — Сразу?
— Нет. — Филипп опять улыбнулся. — Сначала они выиграли около четырех тысяч, ну а потом все проиграли, включая и то, что у нашего друга было с собой. Потом отправились к юной леди домой, где и провели остаток времени. Не могу сказать точно, что они там делали, но предполагаю!
Улыбка вновь появилась на его лице.
— Мы сможем узнать, о чем они разговаривали? — спросил Ниро.
— За вчерашний день только кусками, — ответил Филипп. — В основном из «Максима» и «Габриеллы». А сегодня с часов трех дня, — он поглядел на часы, — сплошную запись с квартиры.
— Их обоих, — встряла я.
— Ну, конечно. — Филипп Удивленно посмотрел на меня.
— Удовлетворительно, — пробормотал Ниро. — Но мне нужно, по возможности, полное досье на эту парочку.
— Я уже работаю в этом направлении, — опять улыбнулся Филипп.
Такого улыбчивого молодого человека я давно уже не встречала. Мне казалось, что люди, посвятившие себя слежению за другими им подобными, должны быть более серьезными.
— А второй наш друг? — спросил Ниро.
— Ну… — протянул Филипп. — Здесь все выглядит иначе. — Он живет со своими родителями в двухкомнатной квартире в Бескудникове. Если он не дома, то приблизительно каждый час бегает в телефонную будку и отзванивается своей мамочке с подробным докладом, что он делал в последние полчаса и что со здоровьем у него все в порядке. С этой целью карманы его набиты телефонными жетонами, и он очень нервничает, когда пропускает контрольное время. Судя по всему, мамуля устраивает изрядную взбучку, когда сынок пропускает очередной звонок. Вчера это случилось дважды, и оба раза он изрядно оправдывался. Так что, с вероятностью девяносто девять процентов, во время от нуля минут каждого часа до нуля пяти минут вы найдете его в обществе телефонной трубки. Вчера он пропустил эту сессию только дважды. Первый раз они обрабатывали клиента, и мальчишка не мог отойти. Причем, улыбка вновь появилась на лице Филиппа, — мальчишка переживал гораздо больше из-за того, что он опаздывает позвонить мамочке, чем из-за того, заполучат они того клиента или нет. А ведь каждый клиент для них — это предполагаемые сотни тысяч долларов.
— Маменькин сынок, — прокомментировала я.
— Похоже, старший вертит младшим, как хочет, — сказал Ниро задумчиво.
— Да он просто его использует, — это уже я.
— По-видимому, так, — подтвердил Филипп. — Во всяком случае, младший нужен старшему для того, чтобы иметь возможность официально вести дело в суде. Ведь старшему путь в судебный зал заказан…
— А младшего писали?.. — Ниро налил себе еще кофе.
— Вчера нет. — Филипп покаянно помотал головой, — Сегодня постараемся.
— Может быть, тебе налить кофе? — спохватился Ниро.
— Да я бы и съел чего-нибудь, — ответил Филипп, вновь улыбаясь.
Теперь уже и Ниро улыбнулся в ответ:
— Ева, ты сможешь что-нибудь приготовить? А мы на пять минут уединимся.
Они направились в кабинет, я — на кухню.
Я задумчиво стала готовить яичницу. Причем так задумчиво, что яичница получилась тоже, как бы это сказать, задумчивой…
Если представление было рассчитано таким образом, что многоуважаемый представитель фирмы «Милена» должен был окочуриться непосредственно на сцене, в присутствии журналистов, значит, кто-то хочет на этом сильно заработать, рассуждала я сама с собой. Ведь вряд ли убивают кого-либо просто так. Это довольно хлопотное занятие. Получается, что некто не просто хочет заработать на товарах, похожих на товары «Милены», или под видом ее торговой марки, а желает дискредитировать эту фирму, делая все, чтобы отвадить от нее покупателя. Либо, я подумала опять о юристах, хочет очень сильно заработать на исках с этой фирмы. Надо бы постараться узнать об этих ребятишках побольше. Услышав запах горелого, я спохватилась и сняла яичницу с плиты.
Филипп спустился на кухню. Ниро уже не было видно.
— Замечательная яичница, — пробормотал он, глядя на дымящуюся сковородку, — Еще немножко кофе, — он подмигнул мне, — и я буду опять человеком. Когда целый день не ешь, — пробормотал он с набитым ртом, — еда возвышает…
— А где Ниро?
— Он там факс от немца принимает. Они там ему какое-то жуткое уведомление прислали — множество страниц, а проходит плохо.
Учитывая, что в этот момент он уплетал яичницу, это звучало примерно так: «Аи еу прии… лали аакс».
Поняв, что нельзя мучить человека, когда он ест, я замолчала и приготовила еще чашечку кофе.
Когда Филипп ушел, я стала допытываться у Ниро, о чем они секретничали.
— Ну, во-первых, надо заплатить человеку, а ему получать деньги в твоем присутствии неудобно, во-вторых, мне его надо снабдить кой-какой аппаратурой.
Я вспомнила про склад всяческих штуковин у Ниро в кабинете.
— Ну а поскольку это не совсем вписывается в рамки действующего законодательства, то лучше это делать с глазу на глаз. Так что, в случае чего, ты ни о чем даже не подозреваешь.
Он почесал подбородок. — Кроме того, мне надо было дать ему некоторые инструкции.
Я помолчала. Подумала, надо ли мне обидеться, что он делает что-то без меня, и решила, что не стоит. В конце концов, в словах Ниро была своя логика.
— Ну, как ты думаешь? — спросила я. — Какую же роль здесь играют ребятишки?
— Ты о юристах или наружном наблюдении? — не понял Ниро.
— О юристах, конечно.
Ниро молчал и вертел в руках свои любимые шарики.
— Ты же понимаешь, что реальных фактов у нас мало. Так что можно только строить предположения с той или иной степенью вероятности.
— Но, любовь моя, — подлизывалась я к нему. — Ты же такой умный, ты же такой мудрый, просвети глупую женщину!
— Хотел бы я, чтобы все женщины были такими же глупыми, как ты. — Он улыбнулся. — . Хотя нет, скорее наоборот, не хотел бы. Иначе с вами, подругами, было бы так трудно иметь дело. А так…
— Понятно, понятно, — поспешно прервала я его. — Чем женщина глупее, тем с ней проще.
— Ну, — протянул Ниро. — Я не хочу, конечно, цитировать господина Жириновского, но здесь можно процитировать и других авторов.
— Ладно, ладно, — прервала я его, заметив, что дискуссия уходит сильно в сторону. — Это мы все слышали. Такты все-таки просвети глупую женщину.
— Ты же большинство фактов и так знаешь. Мы имеем двух юристов. Одного более или менее выраженного проходимца, другого маменькиного ребенка.
— Сынка, ты хотел сказать?
— Да-да, — поправился Ниро. — Маменькиного сынка. Так их можно и называть. Аферу в той или иной форме явно придумал «проходимец». Дальше он использует «сынка» для того, чтобы осуществлять законную часть операции. Он вертит «сынком» как хочет. Каким образом, я пока не знаю, но это достаточно очевидно. Что мы знаем, кроме этого?
— Ну, — я задумалась, — «проходимец» тратит большие деньги на свою подружку, а «сынок» часто звонит своей мамочке.
— Информация о том, что «сынок» часто звонит мамочке, не такая уж важная, хотя очень четко очерчивает психологический портрет «сынка». И это впоследствии нам может сильно пригодиться. А вот данные о том, что «проходимец» живет с подружкой на широкую ногу, гораздо более важны. По подсчетам Филиппа получается, что он спустил за последних три месяца от сорока пяти до девяноста тысяч на свою спутницу. А если он с ней расплачивается по ее прежним ставкам, ну скажем, тысяч… семьдесят, наверно.
— А если она воспылала к нему большой любовью?
— Даже если и так, — ответил Ниро, размышляя. — Хотя я в этом сильно сомневаюсь, но ужины в «Максиме» и игра в «Габриелле» все равно требуют больших денег. Так что в любом случае нашему «проходимцу» нужны большие средства. И более того, не только необходимы, но он их и имеет. Потому что три месяца в обществе такой подруги нельзя жить только обещаниями. Большую часть денег приходится выкладывать сразу, и наличными. Получается, что наш приятель за последних три месяца где-то разжился весьма изрядной суммой денег. А учитывая, что все проблемы с косметикой начались месяц назад…
— А разве не неделю? — удивилась я.
— Нет, — ответил Ниро. — Первые ласточки попали в магазины уже месяц назад. Но — в небольших количествах. Ты же сама забрала накладные в магазинах. Так что, в общем, все сходится.
— Но почему люди молчали?
— Молчали… ты забыла, сколько лажи продается сейчас в стране.
— Но тогда зачем?
— Думаю, чтобы подготовить случай в кафе. Об этом-то узнали во всех концах. И те, кто уже пострадал от фальсифицированной «Милены», наверное, были первыми, кто пришел к представительству требовать возмещения. Правда, — он опять задумался, — если наш «проходимец» крутит это все сам, то он может только рассчитывать получить большие деньги. А откуда он брал в предыдущие три месяца, непонятно.
