Проклятие злого Леопольда - Дарья Александровна Калинина
И вот теперь Сил ехал на метро к станции «Площадь Мужества», чтобы попытаться разыскать старую мамину подругу. Впрочем, почему старую? Женщина в пятьдесят с небольшим хвостиком старой считаться никак не может.
Но открывшая ему дверь женщина, которая откликнулась на имя Леночка, выглядела как древняя бабка. Сил едва удержался, чтобы не спросить, что с ней случилось? Может, это вообще была какая-то другая женщина с тем же именем?
Но Леночка оказалась той самой. И прежде чем Сил успел что-то сказать, она его уже узнала.
– Никак, Настин сынок ко мне в гости пожаловал! – каким-то неестественным скрипящим голосом спросила она. – Заходи, племянничек, посмотри, как я живу.
Входя в квартиру, Сил споткнулся о какой-то мешок, в котором оказались пустые упаковки от фаст-фуда. Похоже, что его родственница не отягощала себя домашним хозяйством. Сама Леночка пошла вперед, совсем не заботясь, пойдет за ней гость или нет.
Сил пошел. Ему было любопытно и немного жутковато. Квартира была огромной и какой-то пустой. Но даже тот самый ремонт, проведенный еще до его рождения, местами в ней сохранился.
– Стало быть, тетку зашел проведать. Вот уж не чаяла, что увижу тебя когда-либо. Думала, что так и помру, не свидевшись.
Значит, Леночка была не просто подругой его мамы, а его тетей?
– Вы – сестра моего папы?
– Троюродная. Но дружили мы тесно. Иногда и родные брат с сестрой не так дружны бывают, как мы были с твоим папой.
– А… какой он был? – вырвалось у Сила.
Наконец-то он видел кого-то из папиной родни. Сил был взволнован и волнения своего отнюдь не скрывал.
Женщина внимательно посмотрела на него.
– Мать тебе совсем ничего про нас не рассказывала?
– Нет.
– Вот собака злая! – ругнулась Леночка, впрочем, без всякой злобы. – Подлая тварь. Как сказала, значит, так и сделала. Выполнила свою угрозу. Ну, она всегда была ледяшкой. И как Ваську угораздило с такой глыбой связаться!
– Вы про мою маму говорите, – напомнил ей Сил.
– А может, мне и не за что на нее обижаться. Может, я бы на ее месте точно так же бы поступила. Убежала бы куда глаза глядят, самое ценное к своей груди прижимая.
– Самое ценное – это вы про что?
– Про тебя, дурашка. Тебя она спасала. Ради тебя и все концы обрубила. Ни с кем из нас общаться не пожелала. Сказала, что мы можем загибаться, если нам так нравится, а своего сына она убережет от проклятия.
И женщина снова зашлась в жутком кашле.
– Не смотри так, я не заразная. А что говорю странно, так это после операции на гортани. Только не помогла операция, болезнь дальше пошла. Теперь на легкие перекинулась. Вовремя ты пришел, еще неделю-другую, и я бы с тобой уже и поговорить бы не смогла. А так спрашивай, я отвечу.
– Папа! Расскажите мне про него!
– Отец твой умер.
– Это я знаю. Но отчего? Что с ним случилось?
– То же, что и со всеми остальными. Проклятие.
– Я не верю в такие штуки.
– Я тоже не верила, кхе-кхе, пока сама не заболела. И мать твоя такая же атеистка была, не верила, я еще над ней смеялась, когда она от нас убежала и все связи с нашим кланом прервала. Только нас все меньше становилось, а ты, как посмотрю, жив и здоров, помирать не собираешься, значит, вышло, что она права была.
– В чем права? Что за проклятие? Расскажите мне толком! Это очень важно!
– Толком только старшее поколение знало. Особенно твоя прабабка. Это с нее все беды наши и начались. До этого мы жили не лучше и не хуже других людей. Если и выпадали нам горести, то не больше, чем остальным. А как они то золото взяли, так все и завертелось. Она и сама это признавала. Но поделать уже ничего было нельзя. Поздно. Проклятие обратной силы не имеет, и отменить его оказалось невозможно.
Сегодня бабушка Лида была настроена решительно. Она поговорит со следователем, все ему объяснит, и он поймет, на то он и следователь. Иду Францевну, виновную лишь в том, что она хотела устроить свою личную жизнь, отпустят домой, а ее – настоящую виновницу – пусть сажают!
Но, увы, этому благому намерению бабушки Лиды не суждено было осуществиться. Когда она прибежала с повинной головой, то услышала страшную новость. Ида Францевна не стала ждать, когда к ней на выручку придет ее старая подруга, а сама решила свою участь.
Вместе с обедом из ресторана ей были переданы несколько упаковок таблеток. Вот эти таблетки Ида Францевна и проглотила в один присест. Спасти ее не удалось. Когда обнаружили неладное, женщина была уже мертва.
Известие потрясло старушку до глубины души. И бабушка Лида от всех этих переживаний слегла и угодила в больницу. Там ее слегка подремонтировали, и, когда выпустили, старушку ждал еще один сюрприз. Ей вернули все украденные у нее ценности.
– Примите и распишитесь.
И перед бабушкой Лидой на столе заблестело множество драгоценных изделий. Вот и знакомые серьги прабабушки. Часы деда. Колечко с рубинами.
– А это что такое?
Сотрудница милиции сурово взглянула на бабушку.
– Чего-то не хватает? Это не ко мне! Выдаю вам все согласно описи!
– Но я не узнаю многие вещи. Это чужое!
– Гражданка, вы что мне тут голову морочите? Вот опись. Кольцо. Серьги. Часы. Золотой портсигар. Два золотых браслета с брильянтами, один золотой браслет с цветной эмалью и замочком в виде диковинного цветка. Десять золотых монет николаевской чеканки. Все изделия старинные, факт их владения подтверждается словами потерпевшей и свидетелями как наследственное имущество. Что вы так на меня смотрите? Вот ваша подпись под описью. Подпись-то ваша?
Бабушка Лида посмотрела и подтвердила, подпись ее. Она не понимала, как такое могло случиться. И не знала, что ей со всем этим делать. Чутье подсказывало, что нужно как можно скорей отказываться от чужого богатства.
Но сотрудница наседала. Она чуть ли не кричала на бабушку Лиду:
– Что вы застыли, гражданка? Ерундовая процедура, я думала, мы за пару минут управимся. А вы все чего-то тянете. Принимайте ценности согласно приложенной к ним описи, и будем прощаться с вами. У меня обеденный перерыв уже начался. Я не намерена в свое свободное время тут с вами возиться.
Перепуганная бабушка послушно поставила закорючку в нужном месте, сгребла драгоценности в сумку, чем вызвала очередной недоуменный взгляд строгой майорши, и в таком подавленном состоянии выползла из кабинета. Там она присела на стул и стала думать, как быть.
Постепенно до бабушки стало доходить, что случилось. К ней вернулись не только ее собственные драгоценности, но милиция вместе с ними, случайно или по ошибке, вернула ей и все те ценные вещи, которые находились раньше в тайнике Леопольда, который он соорудил в люстре.
Ида Францевна ничего о содержимом тайника не знала, потому она подтвердила, что все находящиеся там драгоценности принадлежат семье Казюлиных. А бабушка Лида во время общения со следователем была в столь разобранных чувствах, что тоже не посмотрела, что он подсовывает ей на подпись. Хотела посмотреть, но не посмотрела, отвлеклась, забылась, подумала, что следователь сам знает, что писать, а она все равно не разберется.
– Еще хороший человек попался, мог такой старой дуре что угодно на подпись сунуть. Я бы в трех убийствах с отягчающими созналась, а потом бы и не поняла, за что в тюрьме оказалась.
И тут же на бабушку Лиду накатила волна раскаяния.
– Поделом бы мне было! В тюрьму и только в тюрьму меня надо! Из-за меня бедняжка Ида с собой покончила.
В таком состоянии родственники нашли свою бабушку, за которой пришли, чтобы вместе идти домой.
– И что мне с драгоценностями чужими делать? Если признаться, то все круги допросов придется по новой пройти. А я совсем без сил.
Давление у бабушки Лиды было высоким. Сердце то стучало как ненормальное, то внезапно совсем затихало. И кровь то приливала к голове, то отливала от нее. Чувствовала себя, да и выглядела старушка ужасно. И всем стало ее жалко.
– Да что тут думать, мама? Это тебе компенсация
