Дворцовый переполох - Риз Боуэн
— Ну и ну, — сказала Белинда. — Похоже, мы в мрачном расположении духа. Значит, твоя сексуальная жизнь сейчас хуже некуда.
— Белинда!
— Ах, прости, я тебя шокировала. Я сейчас вращаюсь среди тех, кто спокойно обсуждает свою сексуальную жизнь. Почему бы и нет? Разговаривать о сексе совершенно естественно.
— Собственно, я не против о нем поговорить, — сказала я, хотя на самом деле вся сжалась от неловкости. — Видит небо, в пансионе мы только о нем и разговаривали.
— Но заниматься им куда приятнее, чем обсуждать, согласись! — промурлыкала Белинда, как кошка, полакомившаяся сливками. Потом на лице ее появилось выражение ужаса. — Ты ведь не девственница?
— Боюсь, что пока да.
— От будущих принцесс этого теперь не требуется, или как? Только не говори, что к ним по-прежнему присылают архиепископа и лорда-канцлера, чтобы те проверили лично, и только тогда свадьба состоится.
Я покатилась со смеху.
— Поверь, я берегу себя не по доброй воле. Я бы охотно сорвала с себя одежды и рухнула в стог сена — надо только найти того самого мужчину.
— Значит, никто из молодых людей, с которыми мы познакомились в свете, тебя не возбуждает?
— Белинда, что за выражения!
— Я много общаюсь с американцами. С ними весело. Они такие проказники.
— Если хочешь знать, молодые люди, с которыми я знакомилась, все как один были скучнее некуда. Опыт мой невелик — обжимания на заднем сиденье такси, но я из него вывела, что сексу придают слишком большое значение.
— Поверь мне, тебе понравится, — промурлыкала Белинда с улыбкой. — Это восхитительно — конечно, если мужчина подходящий.
— Так или иначе, толку говорить об этом нет, потому что практика мне не светит, разве что с лесничими, как у леди Чаттерлей. Меня высылают из города — во фрейлины к одной престарелой родственнице.
— Не могут же тебя и правда сослать! Не езди, и все.
— Я не могу оставаться в Лондоне бесконечно. Мне не на что жить.
— Тогда найди работу.
— О, я бы с радостью нашла работу, но, боюсь, это задачка не из легких. Ты же видела, что мужчины выстраиваются за работой в очередь. Полмира сейчас ищет работу, которой нет.
— Работа всегда найдется, если ее ищет подходящий человек. Тебе просто нужно отыскать свою нишу в жизни. Понять, что нужно публике, и дать ей это. Посмотри на меня. Я веселюсь напропалую — ночные клубы, светская жизнь, какую только пожелаешь, и мое фото напечатали в «Вог».
— Да, но у тебя явно талант придумывать наряды. А я даже не представляю, что могла бы делать. Нам давали образование с расчетом на замужество, и больше ни на что. Я неплохо говорю по-французски, играю на фортепьяно, знаю, куда посадить архиепископа на званом обеде. На такие умения вряд ли будет спрос, верно?
— Конечно, будет, душечка. Сейчас полно нуворишей, снобов из среднего класса, которые просто рвутся в высшее общество. У них ты будешь нарасхват — наймут, чтобы хоть похвастаться, кто на них работает.
Я в ужасе воззрилась на Белинду.
— Но я не смогу открыть им свое имя и титул. Слухи дойдут до дворца, и меня немедленно сцапают и отправят замуж за принца Внешней Монголии — я и пикнуть не успею.
— Тебе вовсе не обязательно говорить нанимателям, кто ты такая. С первого взгляда понятно, что ты принадлежишь к сливкам общества. Так что смелее, займись делом, и повеселишься на славу.
— И заработаю, что гораздо важнее.
— Милочка, ты что, разорилась? А как же богатые родственники?
— У нас в семье деньги просто так не достаются. Если соглашусь стать фрейлиной, мне, разумеется, будут платить. Если соглашусь выйти за князя Зигфрида, уверена, мне приготовят отличное приданое.
— Князь Зигфрид? С которым мы сталкивались, когда учились в пансионе? И прозвали Рыбиной?
— Он самый.
— Душечка, какой кошмар! Конечно, тебе нельзя за него выходить. Не говоря уж о том, что румынская монархия сейчас несколько пошатнулась. Изгнание — невеселая перспектива.
— Я совсем не уверена, что вообще хочу замуж за принца. Любого, — сказала я. — Лучше уж строить собственную карьеру, как ты. Жаль, у меня нет никаких талантов.
Белинда критически оглядела меня, совсем как королева еще недавно.
— Ты высокая. Можем сделать из тебя манекенщицу. У меня есть связи.
Я помотала головой.
— Ах, нет, только не манекенщицу. Ходить туда-сюда на публике — ни за что. Вспомни, как меня представляли ко двору и какое было фиаско.
Белинда хихикнула.
— И правда! Значит, в манекенщицы ты не годишься. Но что-нибудь подвернется. А если тебе пойти в секретарши к кинозвезде?
— Я не умею печатать на машинке и не владею стенографией.
Белинда подалась вперед и похлопала меня по колену.
— Мы тебе что-нибудь подберем, — пообещала она. — Как насчет «Хэрродса»? Магазин совсем рядом, и это отличное место для начала.
— Работать продавщицей в универсальном магазине? Стоять за прилавком? — голос мой задрожал от изумления.
— Душечка, я ведь не предлагаю тебе плясать танец живота перед матросами в порту. Магазин весьма почтенный и приличный. Я сама туда постоянно хожу.
— Да, наверное, будет забавно. Но разве меня примут на работу без опыта?
— Примут, если ты придешь с хвалебным рекомендательным письмом от известного светского лица.
— От кого же?
— От меня, глупышка. — Белинда рассмеялась. — Я так тебя расхвалю — никто не посмеет отказать.
С этими словами она извлекла лист бумаги и ручку и принялась писать.
— Как мы тебя назовем? — уточнила Белинда.
— Флоренс Кинкейд, — подумав, сказала я.
— Кто это еще такая?
— Моя кукла, мама привезла мне ее в детстве из Парижа. Хотела, чтобы я ее назвала Фифи Ларю, но я решила, что Флоренс Кинкейд звучит приятнее.
— Возможно, назовись ты Фифи Ларю, тебе и работу предложат поинтереснее, — с хитрой улыбкой заметила Белинда.
Покусала кончик ручки.
— Так, что тут у нас получилось… Мисс Флоренс Кинкейд проработала у меня два года в качестве помощницы по организации благотворительных показов моды. Характер и происхождение безупречные, инициативна, уравновешенна, обаятельна, обладает деловой сметкой, работать с ней сплошное удовольствие. Расстаюсь с ней с величайшей неохотой, поскольку понимаю, что не смогу больше обеспечить мисс Кинкейд оплату, достойную ее уровня, чтобы дать возможность ее таланту развернуться в полной мере. Ну и как, неплохо?
— Потрясающе, — ответила я. — Зря ты стала модельером. Тебе следовало пойти в литераторы.
— Сейчас перепишу начисто, а утром
