Пьер Сувестр - Жокей в маске
Теперь почтенным господам поминутно приходилось отрываться от игры, чтобы убедиться, исправен ли агрегат. Это было настолько непривычно для двух пожилых людей, что они не переставали жаловаться на свою нелегкую долю.
Так и этим утром оба сидели невыспавшиеся и злые. К тому же оба страдали от муниципальной униформы, которую им пришлось натянуть по такому выдающемуся случаю. Надо отдать им должное – помещение было аккуратно прибрано, медные дверные ручки начищены, аллеи в садике подметены. Скорбное здание морга стало походить на уютный санаторий.
Служащие продолжали разговор:
– Так что же, по-вашему, должно случиться?
– Откуда я знаю… Но уверен, что от нашествия сотрудников Службы безопасности ничего хорошего ожидать не приходится…
Миновав мост через Сену, такси двинулось по дороге в Сен-Жермен. Машину изрядно потряхивало, и пассажирам поминутно приходилось хвататься друг за друга. Сзади их было четверо: господин Авар, начальник Службы безопасности, со своим помощником Мишелем и еще двое. Один, с округлым брюшком и седеющими волосами, бормотал что-то и беспрестанно вытирал слезы. Это был не кто иной, как Поль Симоно. Бедняга до сих пор не мог оправиться от потрясения, вызванного внезапным арестом. Тюремная камера наложила на него неизгладимый отпечаток.
– Увы! – поминутно вздыхал он. – Я стал жертвой роковой ошибки!
Несчастный уже не требовал, чтобы его немедленно отправили домой. Он лишь тупо твердил, что ни в чем не виноват. Одно не давало ему покоя – неужели у его жены был любовник?! Ужасно… Но даже если и так, мыслимо ли подозревать его, добропорядочного члена общества, в том, что он убил любовника своей жены? Его, который в жизни никого и пальцем не тронул!
«Да я даже в детстве не дрался! – в отчаянии думал Симоно. – Боже всемогущий, помоги мне доказать это!»
Рядом с Симоно сидел молодой Макс де Вернэ. Лицо его было мрачно, от прежней насмешливой веселости не осталось и следа. Только теперь молодой человек понял, в какую историю он оказался впутанным. Как его колпачок оказался рядом с трупом? Макс не находил ответа. А ведь из-за этой серебряной безделушки он может оказаться в тюрьме на долгие годы! Если его вообще оставят в живых…
Макса передернуло. Нет, не может быть. Скоро этот кошмар рассеется, его невиновность будет доказана. Он не знает никакого Рене Бодри, он никогда не слышал об этом человеке! Разве что любовница у них была одна. Наверное, присяжным хватит и этого, чтобы обвинить его в соучастии… Какой ужас! А тут еще обманутый муж сидит рядом…
У Макса бывало немало любовных связей, но с замужней дамой он имел дело в первый раз. Муж для него представлялся неприятной абстракцией. И вот эта абстракция воплотилась в перепуганного толстячка, в котором меньше всего было от ужасного тирана. Вряд ли такой потребует сатисфакции. Хотя Бог его знает, на что он способен! Ведь орал же он вчера на всю тюрьму:
– Знать не знаю, кто такой этот Рене Бодри, он получил свое, и Бог ему судья! Но я не позволю, чтобы мне наставлял рога этот сопляк! Я из него душу вытрясу!
Макс покосился на соседа. А вдруг этот толстяк не так безобиден, как кажется?
Такси выехало на шоссе, ведущее к моргу. Следом держалась машина с одним пассажиром. Он задумчиво курил, глядя прямо перед собой. Это был журналист Жером Фандор. Профессиональный долг побуждал его присутствовать при опознании.
Наконец обе машины остановились возле морга. На пороге их поджидали господа Верен и Дюбуа. Подойдя, Авар протянул Дюбуа свою визитную карточку:
– Мы приехали для опознания трупа. Будьте добры, проводите нас.
Через несколько минут прибывшие стояли возле цинкового стола, на котором лежало тело Рене Бодри. Там уже находился полицейский комиссар из Сен-Жермен. Он поклонился Авару:
– К вашим услугам, мсье. Я прихватил с собой секретаря для ведения протокола. Он зафиксирует показания преступников.
– Не торопитесь, мсье, – улыбнулся Авар. – Пока это только подозреваемые. Улики, конечно, весьма весомы, но…
Он неопределенно помахал рукой. Комиссар пожал плечами:
– Судя по всему, им вряд ли удастся выкрутиться. Еще этот колпачок…
Не ответив, Авар повернулся к Фандору:
– Мне очень жаль, мой друг, но вы ведь знакомы с правилами. Посторонним запрещено присутствовать при опознании.
Фандор развел руками:
– Увы, спорить не приходится. Я рассчитывал, что вы не обратите на меня внимания.
– Вы меня недооцениваете!
– Что вы, мсье! Это я себя переоценил!
С этими словами журналист пошел к двери, но на полдороге остановился.
– Господин Авар… – нерешительно проговорил он. – Но, может, вы позволите мне хотя бы взглянуть на тело? Это ведь не противоречит правилам. А мне это важно для работы.
– Пожалуйста, мсье Фандор, – улыбнулся Авар. – Подождите в соседней комнате. Я позову вас, как только труп предъявят обвиняемым.
Журналист вышел. Полицейский комиссар снял простыню, которой был закрыт труп.
– Ох, не люблю я эти вещи, – прошептал Верен своему напарнику. – По мне, так лучше бы в морге всегда было пусто!
Дюбуа согласно кивнул:
– Верно, верно. Вроде бы, ничего особенного – подумаешь, покойник, все там будем, а потом каждую ночь во сне будешь им любоваться.
Труп Рене Бодри выглядел совершенно заледеневшим. Хранители морга обменялись удовлетворенными взглядами. Несомненно, их знакомый, чинивший холодильник, поработал на совесть.
Начальник Службы безопасности обратился к комиссару полиции официальным тоном:
– Итак, мсье, подтверждаете ли вы, что этот труп был найден вами повешенным в Сен-Жерменском лесу вчера утром?
– Именно так, – кивнул головой полицейский. – Это тот самый труп. Я заключаю это из того, что…
И он уже собирался во всех подробностях описать, на основании каких умозаключений он пришел к подобному выводу, когда Авар перебил его:
– Спасибо, этого достаточно. Макс де Вернэ, подойдите сюда.
Молодой человек сделал несколько шагов, поеживаясь от холода, исходившего от тела.
– Господин де Вернэ, – торжественно проговорил Авар, – вы присутствуете на процедуре опознания и обязаны говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Любая попытка солгать может сослужить вам дурную службу.
Он сделал многозначительную паузу. Затем взял Макса за плечо и подвел к столу:
– Вглядитесь в лицо этого человека и скажите, знаете ли вы его.
Макс тупо уставился на труп. Начальник Службы безопасности не спускал с него глаз.
– Так что же? – спросил наконец он. – Вы узнаете убитого?
Вновь повисла гнетущая тишина. Авар продолжал наблюдать за Максом. В глубине души старый полицейский не очень верил в виновность молодого человека. Конечно, он был любовником Жоржетты Симоно, но кто знает, сколько их было всего у этой ветреной молодой особы! А этот парень… Знал же он о существовании мужа и мирился с этим. Какого дьявола тогда ему нужно было убивать Бодри?
Его размышления прервал голос Макса.
– Я… Я его знаю… Знал… – с трудом выговорил тот.
Комиссар быстро шагнул вперед.
– Так это вы убили Рене Бодри? – с нажимом спросил он.
Макс помотал головой.
– Я никого не убивал, – запротестовал он. – И это… Это никакой не Бодри!
– Но вы все-таки знаете этого человека! – настаивал комиссар. – Кто же он?
Молодой человек провел рукой по лбу:
– Я никогда не слышал о Рене Бодри. А этого человека часто встречал в ночных ресторанах. Его зовут… Звали Жюль.
– Жюль… – медленно повторил Авар. – А может, молодой человек, вы просто пытаетесь сбить нас с толку? Некто Жюль из некоего ресторана. Может, расскажете поподробнее?
– Конечно, – торопливо заговорил Макс. – Я прекрасно узнаю этого человека. Он выполнял поручения одного ростовщика по имени Минима. Ну, посредник, что ли. И звали его Жюль.
Господин Авар задумался. Имя Минима было ему хорошо знакомо. С этим человеком связывали множество подозрительных сделок, и Служба безопасности давно уже к нему присматривалась. Поэтому заявление Макса было легко проверить.
Авар сделал знак Мишелю:
– Уведите его и пригласите Симоно.
Перепуганного толстяка никак было не заставить подойти к трупу.
– Ради всего святого! – умолял он. – Я с детства боюсь мертвецов! Я не выдержу! Пусть он спал с моей женой, Бог с ним, но почему я должен теперь смотреть на него!
– Прекратите истерику! – резко прервал его комиссар. – Вы ведь мужчина, черт побери! Возьмите себя в руки и подойдите сюда.
Глаза Симоно наполнились слезами.
– А вдруг я потеряю сознание? – прошептал он. – Господа, у меня слабое сердце!
Комиссар заиграл желваками.
– Если вы немедленно не подойдете, я сделаю его еще слабее, – угрюмо пообещал он.
Угроза подействовала. Всхлипывая, толстяк на подгибающихся ногах подошел к столу. Наконец он бросил взгляд на труп, и на лице его отразилось изумление. Он поднял глаза на комиссара:
