Дарья Калинина - Селедка под норковой шубой
Он плеснул в пузатые бокалы по солидной порции коньяка, который тяжело закачался в сосудах, оседая маслянистыми разводами на стекле.
— Прошу! — протянул он им по очереди бокалы. — Простите, я вас не спросил, что вы предпочитаете, но мне кажется, что сама ситуация требует чего-нибудь покрепче.
Подруги тоже так считали и потому без лишних церемоний сделали по глотку темно-янтарной жидкости, которая сразу же приятным теплом охватила их. Но толком насладиться напитком им не дали — в дверь каюты снова раздался стук и ввалился старпом Зайцев. Только на этот раз глаза его сверкали охотничьим блеском. И он прямо с порога заявил:
— Властью, данной мне на этом корабле, я прошу всех оставить каюту. Тут будет обыск.
— И мне тоже? — удивился Николай.
— Вы останетесь, — сказал Зайцев. — А вы, девушки, идите к себе. Заприте дверь и никуда не выходите, пока я сам к вам не приду.
Подруги безропотно поставили бокалы с недопитым коньяком на столик и вышли.
— Ты слышала? — прошептала Мариша на ухо Инне. — Обыск. Интересно, что такого этому Зайцеву сказала Алла Ферзева, что он решился на обыск каюты Николая.
— Не знаю, — пожала плечами Инна. — Слушай, а как, по-твоему, Николай мог быть тем человеком, который выходил из каюты Михаила, перед тем как явились твои механики и начали ломать дверь?
— Нет, — решительно покачала головой Мариша. — Во-первых, среди обуви Николая нет ни одной похожей пары.
— Но он мог ту пару выкинуть в иллюминатор, — тут же возразила Инна. — И коробку тоже.
— Но даже если предположить, что обувь он выкинул, а также всю одежду, какая на нем была, то все равно рост и комплекция не сходятся.
— Но ты же видела силуэт только одного человека, — возразила Инна.
— Зато я чувствовала запах ботинок обоих мужчин! — резко ответила ей Мариша. — И очень тебя прошу, не напоминай мне больше об этом! Меня и так до сих пор подташнивает! В общем, Инна, поверь, Николая среди тех двоих не было.
— Ясно, — вздохнула Инна. — Не волнуйся ты так!
Мариша тяжело вздохнула и сказала:
— Думаю, что с визитом к вдове усопшего сейчас идти бессмысленно. Подождем лучше тут в коридорчике.
Подруги уселись на диванчик, стоящий неподалеку от каюты Николая, и стали ждать результатов обыска. Они не заставили себя ждать. Уже через двадцать минут из каюты появился старпом, торжественно несущий завернутую в целлофан початую бутылку красного вина. При виде этой улики, подруг передернуло. Старпома при виде подруг тоже передернуло. Но он сдержался и молча прошел мимо.
Через несколько минут из каюты вышли все остальные, кроме Николая. Каюту закрыли, и подруг погнали прочь. Выждав приличное время, пока в коридоре снова никого не окажется, они вернулись на свой пост.
— Коля, это мы, — прошептала Инна. — Что случилось? Почему тебя заперли?
— Ох, как я вам рад! — раздался приглушенный голос Николая. — Я сам ничего не понимаю. Они забрали бутылку вина из моего бара, к которой я даже не прикасался, но которая оказалась уже кем-то вскрыта и часть вина куда-то испарилась. И эти люди сказали, что отдадут бутылку на экспертизу. А до тех пор я должен сидеть под замком.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросила у него Мариша. — Ты что-нибудь хочешь?
— Мне нужно, чтобы меня не обвинили в убийстве, которого я не совершал, — сердито сообщил Николай. — Что же еще, по-твоему, я сейчас могу хотеть?
— До утра мы все равно ничем не можем ему помочь, — сказала Мариша, обращаясь к Инне. — Пошли навестим Аллу.
— Бесполезно, — услышали они голос Коли. — Ее они тоже заперли.
— Но почему?
— Они взяли на экспертизу бутылки с вином из каюты Михаила, у меня и у Аллы. Все бутылки «Бордо», которое пил Михаил, в барах одинаковые. И в какой найдется отрава, значит, обитатель той каюты и отравил бедного Михаила.
— Бред какой-то, — сказала Инна.
— Во всяком случае, они так считают, — ответил Николай. — Вы идите, девушки, мне самому нужно спокойно обо всем подумать.
Подруги отправились к себе в каюту, и первым делом Мариша кинулась к бару. Их бутылка с «Бордо» стояла нераспечатанная. Подруги облегченно вздохнули и посмотрели друг на друга.
— У Аллы был повод прикончить супруга, — сказала Мариша. — Деньги. Он хотел захапать себе долю фирмы, которая на самом деле ему не принадлежала.
— Но если Алла решила избавиться от супруга, то чего ради ей было садиться с ним на один корабль и отправляться в длинный круиз, давая повод для подозрения? — возразила Инна.
— А Николай? Ему-то зачем убивать друга?
— Мы же с тобой не знаем, что они были за друзья, — сказала Инна. — Может быть, между ними по какому-нибудь поводу пошла крутая вражда. Николай мог нам про это просто не рассказать.
— И все равно глупо было плыть на одном корабле со своей потенциальной жертвой, — сказала Мариша. — Можно выбрать более удачное место, чтобы тихо и не привлекая постороннего внимания, свести счеты с недругом.
— Глупо, конечно, — согласилась Инна. — Но может быть, они именно на это и рассчитывали. Все будут считать, что это глупо, и их не заподозрят.
— Кого их-то? — простонала Мариша.
— Ну, Аллу, ее любовника и Николая, — ответила Инна.
Мариша снова вздохнула. Сбывалось пророчество ее мамы.
— Пойдем поищем? — услышала она голос подруги.
— Кого? — спросила Мариша.
— Этих двоих — в белых туфлях и в туфлях на прозрачной подошве. Спать мне все равно не хочется, а туфли, я смотрю, уже начали выставлять. Так что я пройдусь по кораблю.
— Я с тобой! — вызвалась Мариша. — Когда по кораблю бродит убийца, я тебя одну не отпущу.
Мариша, погрузившись в свои мысли, вдруг громко вскрикнула:
— Инна, снова ты мне про эти туфли! Нельзя же так в самом деле над человеком издеваться. Ты же все-таки моя подруга. А все время напоминаешь про ту жуткую вонь, которая шла от ботинок этих типов. Дай мне время, чтобы про нее забыть! Очень тебя прошу!
— Прости! Прости! — спохватилась Инна. — Больше не буду. Хочешь, я тебе дам понюхать мои новые духи?
— Не поможет, — мрачно ответила Мариша.
— Ну, тогда просто постарайся не нервничать, — сказала Инна.
— Ладно, я постараюсь забыть, — согласилась Мариша, и подруги отправились осматривать обувь пассажиров, выставленную в коридор.
Подруги обошли весь корабль, начиная от нижней и кончая палубой, где располагался бассейн с забытыми тут резиновыми тапочками. По дороге возле дверей им попадалось великое множество светлых, светло-кремовых, светло-серых и просто белых мужских туфель, ботинок и сандалий. Но ни одной пары с нужным дырчатым рисунком и ни одной с прозрачной пластиковой подошвой подругам не попалось. Уставшие, буквально валясь с ног, они вернулись к себе в каюту. Выставили свои собственные босоножки за дверь и завалились спать.
Утро следующего дня застало их в хлопотах. Во всяком случае, когда глаза открыла Инна, Мариша уже действовала вовсю. Она уже привела себя в порядок, причесалась, накрасилась, надела свое самое удачное платье — короткое, цвета спелого персика, почти без рукавов и с элегантной юбкой с разрезами.
— В этом платье у меня с мужчинами еще ни разу не случалось осечки, — похвасталась она Инне. — Стоит наметить цель и — пах! Жертва падает к моим ногам словно спелая груша.
— И в кого ты намерена стрелять на этот раз? — зевнув, спросила Инна.
— В Марка! — воскликнула Мариша, удивившись недогадливости подруги.
— Но он же под арестом, — мигом перестав зевать, сказала Инна.
— Вовсе нет! Ты все проспала и ничего не знаешь, — ответила ей Мариша. — А я уже смоталась к тому славному доктору, которому с помощью корабельного врача поручили сделать анализ «Бордо» из трех бутылок и бокала. Он, оказывается, криминалист по образованию и знает, что к чему. И он по простоте душевной проболтался мне, что две бутылки содержат лишь отличное вино без примеси отравы. А вот бокал и третья бутылка вина отравлены. Он назвал какой-то яд растительного происхождения, но название было такое длинное, что я его сразу же забыла. Единственное, что осталось у меня в памяти, что растение, из которого можно добыть этот яд, растет в Греции. И только там.
— Молодец этот доктор! — одобрила ее Инна. — Значит, теперь Николая тоже выпустят? Интересно только, что он с собой таскает все реактивы, чтобы выяснить название яда?
— Они мне не сказали, но, по-моему, ночью на судне появилась полиция, — ответила Мариша. — Должно быть, подплыли на катере.
— Так Николая выпустят? — спросила ее Инна.
— Опять нет! — воскликнула Мариша. — Тут начинается самое интересное. Яд найден был в остатках того вина в бокале, из которого пил Михаил. И… И догадайся, где еще?
— Не знаю, не томи, — простонала Инна.
— И в бутылке, которая стояла в каюте Николая, — торжественно закончила Мариша.
