Гилберт Честертон - Сообразительный мистер Ридер. Воскрешение отца Брауна (сборник)
Собаки ненавидят нервных людей. Не знаю, может быть, человеческая нервность передается собакам, или собака, которая всего-навсего животное, так проявляет свою злобу, а может, все дело в том, что ее собачье тщеславие (а оно колоссально) просто не выносит, когда пес видит, что его не любят. В любом случае, когда бедный Нокс бросался на этих людей, в этом не было ничего такого, разве что этим он показывал, что не любит их, так как они боятся его. Далее. Я-то знаю, вы очень умный человек, и никто в здравом уме не станет потешаться над настоящим умом. Но мне иногда, например, кажется, что вы слишком умны, чтобы понимать животных. Иногда вы слишком умны, чтобы понимать других людей. Особенно, когда они поступают примитивно, почти как животные. Животные – существа очень прямолинейные, они живут в мире простоты и естественности. Возьмите этот случай: собака лает на человека, и человек убегает. Вам не хватает простоты разума, чтобы понять: собака лаяла, потому что ей не понравился этот человек, а человек убегал, потому что испугался собаки. Иных мотивов у них не было, да их и не требовалось. Вы же привносите сюда психологические загадки и наделяете собаку сверхчувственным видением, превращая ее в своего рода глас судьбы. Вам кажется, что тот человек бежал, увидев в собаке не собаку, а палача, готовящего ему петлю. И все же, если вдуматься, вся эта глубинная психология совершенно невероятна. Если бы собака могла осознанно увидеть в человеке убийцу своего хозяина, она не стала бы голосить, как приглашенный на пикник викарий, а вцепилась бы ему в горло. С другой стороны, неужто вы думаете, что человек настолько жестокий и бессердечный, что мог убить своего старого друга и после этого улыбаться его родным, на глазах у дочери убитого и врача, производившего осмотр жертвы, мог, услышав собачий лай, раскаяться и испытать такие угрызения совести, которые заставили бы его бежать оттуда без оглядки? Он мог почувствовать в этом трагическую иронию, это могло потрясти его, как любая другая мелочь, но он не пустился бы наутек от того единственного свидетеля, который, как он знал, не сможет заговорить. Люди ведут себя так, когда боятся не трагической иронии, а острых зубов. Все намного проще, чем вам кажется.
Однако что касается случая на берегу, тут все намного интересней. Судя по вашему рассказу, здесь в самом деле не все ясно. Я не понял, почему собака бросалась в воду и выбегала на берег – собаки обычно так себя не ведут. Если Нокс был чем-то сильно расстроен, он вообще не стал бы доставать из воды палку. Скорее, он бы начал рыскать по берегу, принюхиваясь в том направлении, откуда почувствовал зло. Но, насколько подсказывает мне мой опыт, если собака за чем-то бежит (за камнем, за брошенной палкой, за кроликом), остановить ее может лишь одно – строгая команда, да и то не всегда. То, что пес мог свернуть с пути из-за того, что у него поменялось настроение, кажется мне совершенно немыслимым.
– Но он действительно развернулся, – упрямо возразил Фиеннс, – и вышел из воды без палки.
– Он вернулся без трости по самой простой причине, – ответил священник. – Он ее не нашел. И скулил он, потому что не смог ее найти. Когда такое происходит, это действительно может заставить собаку скулить. Дело в том, что собаки – ужасные формалисты. Им так же важна точность в соблюдении правил игры, как для детей важна точность в пересказе сказки. В тот раз правила игры нарушились, и он вернулся, чтобы пожаловаться на поведение палки, ведь до тех пор подобное никогда не случалось. Еще никогда достойнейший и благородный пес не подвергался подобному отношению со стороны грязной старой трости.
– Чем же не угодила ему эта трость? – улыбнувшись спросил молодой человек.
– Она утонула, – просто ответил отец Браун.
Фиеннс ничего не сказал. Поэтому священник заговорил снова.
– Она пошла на дно, потому что это была не простая трость. Это был тонкий стальной клинок с острейшим концом, спрятанный в тончайшие деревянные ножны. Я не припомню, чтобы когда-нибудь убийца избавлялся от окровавленного орудия убийства таким простым и в то же время изобретательным способом – он забросил его в море, играя с собакой.
– Кажется, я начинаю вас понимать, – признался Фиеннс. – Но если даже полковник был убит этой саблей, для меня полнейшая загадка, как это было сделано.
– Для меня это не такая уж загадка, – ответил отец Браун. – В самом начале, как только вы произнесли слово «беседка», у меня возникли определенные подозрения. А когда вы сказали, что Дрюс был в белом пиджаке, я понял, что не ошибся. Все искали короткий стилет, поэтому не подумали об этом. Но, если в ход было пущено оружие с длинным, как у рапиры, клинком, тут нет ничего невозможного.
Он откинулся на спинку стула и устремил взгляд в потолок, как человек, готовящийся вернуться в памяти к своим старым мыслям.
– Все эти детективные рассказы, наподобие «Тайны желтой комнаты»[56], в которых убитых обнаруживают в запертых комнатах, куда невозможно проникнуть, не подходят для этого случая, потому что здесь мы имеем дело с беседкой. Когда речь идет о желтой комнате или о любой другой комнате, мы подразумеваем стены, однородные и непроницаемые. Но ведь беседки устроены иначе. Чаще всего, и этот случай не исключение, стены беседки представляют собой плотно соединенные, но все же отдельные ветки или полосы древесины, между которыми попадаются щели. За спиной Дрюса, когда он сидел в кресле у стены, была такая щель. К тому же сидел он не на обычном кресле, а на плетеном, и в нем тоже были отверстия. И наконец, беседка примыкает к самой живой изгороди, а вы сами говорили мне, что изгородь была тонкой. Человек, стоя за ней, мог без труда разглядеть среди переплетения веток белое пятно пиджака полковника.
Далее, что касается географии места, тут ваш рассказ был не очень вразумительным, но достаточно подробным, чтобы составить картину. Вы говорили, что Камень судьбы был не очень высоким, но потом обмолвились, что он возвышался над всем вокруг, точно горная вершина. Другими словами, он стоял рядом с дальней границей сада, поэтому вам пришлось довольно долго обходить его, чтобы дойти до этого места. Кроме того, маловероятно, чтобы юная леди завопила настолько громко, что ее вопли были слышны за полмили. Она издала обычный непроизвольный вскрик, но вы тем не менее, находясь на берегу, услышали ее. И еще, позвольте вам напомнить, что среди прочих интересных подробностей вы сообщили мне, о том, что Гарри Дрюс отстал от вас, чтобы закурить трубку у живой изгороди.
Тут Фиеннс слегка вздрогнул.
– Вы хотите сказать, что там он достал из ножен свой клинок и через переплетение веток вонзил его в белое пятно, как в мишень? Уверяю вас, вряд ли он мог так уж рассчитывать, что попадет в него, да и как мог он вот так на ходу додуматься до такого? Кроме того, он ведь не знал наверняка, что деньги старика перейдут ему, чего, кстати, так и не случилось.
Лицо отца Брауна оживилось.
– Вы недопонимаете характер этого человека, – сказал он с таким видом, будто сам был знаком с ним всю жизнь. – Это довольно любопытный, хотя и не такой уж редкий тип людей. Я очень сомневаюсь, что Гарри Дрюс пошел бы на это, если бы был уверен, что деньги достанутся ему. Ему подобное показалось бы немыслимым жутким злодеянием.
– Похоже на парадокс, не правда ли? – заметил Фиеннс.
– Этот человек был игроком, – сказал священник. – И из полиции его уволили за то, что он часто шел на риск и действовал, не дожидаясь приказов. Наверняка он был весьма неразборчив в средствах и совершил что-то уж совсем непозволительное, ведь любая имперская полиция имеет гораздо больше общего с российской охранкой, чем нам хотелось бы думать. Он пошел на риск и проиграл. Такие, как он, поддаются искушению и совершают безумные поступки, поскольку думают, что в будущем риск, на который они пошли, покажется им чем-то чудесным. Ему так и хотелось сказать себе: «Любой другой на моем месте упустил бы такой шанс, только я смог решиться и сказать себе: “Сейчас или никогда”. Как же точно я все рассчитал и учел все до мелочей: Дональд не в фаворе, полковник позвал к себе одновременно адвоката, Герберта и меня. И потом все видели, как мы с ним попрощались, пожали руки, и старик даже улыбнулся мне. Кто угодно скажет, что нужно быть сумасшедшим, чтобы решиться на такой риск. Но именно так зарабатываются состояния людьми, сумасшедшими настолько, чтобы заглядывать вперед». Короче говоря, это тщеславие азартного человека. Мания величия игрока. Чем более необычное стечение обстоятельств, тем быстрее принимается решение, тем больше вероятность того, что он ухватится за возможность. Обычное стечение обстоятельств, глупейшая случайность – белое пятно пиджака и щель в стене в нужном месте опьянили его, точно все соблазны мира, собранные воедино. Найдется ли такой человек, который достаточно умен, чтобы осознать, какой шанс дает ему судьба, который оказался бы настолько труслив, чтобы не воспользоваться им? Поистине, дьявольское искушение для игрока. Но даже сам нечистый вряд ли стал бы склонять этого несчастного спокойно, хладнокровно убить старого дядю, который всегда возлагал на него такие надежды. Для такого человека много чести.
