Барбара Вайн - Подарок ко дню рождения
Я сидела одна по вечерам и думала об этом, и мне захотелось узнать больше. Я слишком мало знаю о таких вещах. Я не знаю, рассказывают ли полицейские журналистам об этом. Если это так, то Айвор Тэшем, возможно, боится попасть в газеты. Не это ли он имел в виду, когда спросил, что я собираюсь делать? Наверное. Полицейские вскоре решили, что хотели похитить Келли Мейсон, и может быть, к тому времени Тэшему было уже поздно рассказывать им правду.
Где-то в этой истории был пистолет, но я не знаю, чей и откуда он взялся. Не может быть, чтобы ее любовник хотел кого-то застрелить. Возможно, им хотели напугать Хиби. Но зачем было ее пугать? Кроме Айвора Тэшема, только один человек знает, что он собирался делать с оружием. И только он может мне рассказать об этом, если еще жив и если может кому-то о чем-то рассказать.
Почему мне хочется это знать? Мне нужны деньги. Их можно достать не только устроившись на работу, получая пособие или помощь от родственника. Когда-то я только в книгах или в телесериалах могла узнать о том, что люди требуют деньги за то, что хранят какую-то тайну. Мне бы не пришло в голову примерить это на себя.
Но я попыталась получить работу, и меня тошнит, когда приходится просить денег у мамы или брать их без спроса. Я еще не опустилась до жизни на пособие, но это произойдет, если надо будет выбирать между ним и голодной смертью. Единственное, что мне остается, уже не кажется мне нереальным, а выглядит вариантом, заслуживающим серьезного рассмотрения. У Айвора Тэшема есть тайна, и, вероятно, к этому времени к ней прибавились еще и другие, и он заинтересован в том, чтобы никто и никогда не узнал правды. И, самое важное, он достаточно состоятельный человек. Я знаю одну из его тайн и не расскажу о ней газетам, если он за это заплатит. Это простой обмен, деловая сделка.
Я не могу спать. Не могла уснуть с тех пор, как мне привиделось, что в эту комнату вошел Каллум, хотя я никогда не представляла себе, как он выглядит, даже когда впервые придумала его для мамы. Он немного похож на Айвора Тэшема, а немного – на Джерри Фернала. Он спустил с поводка собаку, и она прыгнула ко мне на кровать с тихим рычанием, и я проснулась от собственного крика.
Глава 21
Большую часть 1993 года Айвор был занят боснийским кризисом и разрушительной деятельностью ИРА. В Палате он всегда был при деле и постоянно служил темой газетных политических комментариев, а одно из самых серьезных изданий отдало целую полосу, посвященную его деятельности. Это было в марте. Там уделялось достаточно много места информации личного характера о его «прекрасном доме» и «привлекательной партнерше Джульетте Киз». Он сражался с Джоном Хамфризом в программе «Сегодня», и если и не победил, то и не потерпел позорного поражения. В апреле, в ночной программе «Вопрос часа», он хвалил недавнее заявление Джона Мейджора, что в стране начинается экономический подъем, хотя этот вопрос выходил за рамки его компетенции, и сказал, что «дела очень резко пошли в гору», приводя в пример падение числа безработных.
На следующий день, когда Айвор закрывал дверцу своего правительственного автомобиля в Сити, в пятидесяти ярдах от него взорвалась бомба, подложенная боевиками ИРА. Было пол-одиннадцатого утра, и он приехал на совещание. Взрыв повалил моего шурина навзничь, но он не пострадал. Другим не так повезло. Один человек был убит, сорок ранено, ущерб оценили в миллионы фунтов. Фотографию Айвора на этот раз напечатали во всех газетах и процитировали его высказывание о том, что он благодарен собственной удаче и как он опечален потерянными жизнями. Он становился очень знаменитым.
Его фотографию снова поместили в газетах, когда он участвовал во встрече с другими министрами обороны стран НАТО в Брюсселе для обсуждения мирного плана Вэнса-Оуэна с целью найти долговременный выход из ситуации на Балканах. Они сфотографировали его элегантную фигуру, взбегающую по лестнице в самолет в Хитроу, явно предпочитая его снимок фотографии премьер-министра. Несомненно, он был гораздо интереснее. За три дня до этого Джон Мейджор провел крупномасштабную реорганизацию правительства, заменив Норманна Ламонта на посту канцлера казначейства Кеннетом Кларком, который раньше был министром внутренних дел. Майкл Ховард стал новым министром внутренних дел, а Джон Гаммер занял его место в Министерстве по охране окружающей среды. Были и другие повышения, но для Айвора – ничего. Как всегда полный оптимизма, он отказывался впадать в отчаяние. Он был еще молод, правительство, по его мнению, сейчас пользовалось такой популярностью, какой уже давно не было, доказывая всем, что его члены снова вернутся после следующих выборов. Так шли месяцы, без повышения и без перемен.
Вероятно, все эти его фотографии в газетах заставили Берил Палмер позвонить в его дверь и попросить автограф.
– Должно быть, это было очень мило, правда? – спросила Айрис, когда он нам об этом рассказал.
– И да, и нет, – ответил Айвор. – Я ведь не совсем знаменитость. Это было нечто новое. Кажется, у меня никогда раньше не просили автограф. Она хотела получить его для своей внучки, принесла с собой детский альбом.
Я спросил у него, кто она.
Он неохотно рассказал нам, но пришлось, раз уж он начал. В конце концов, иначе не было смысла заводить этот разговор. Но я понял этот его взгляд, и Айрис его знала. Айвор предвидел, что откроется нечто такое, чем он не гордится, хоть и не стыдится этого.
– Это меня и встревожило. Я хочу сказать, что мне это польстило, и было приятно, но дело было в том, кто она такая.
– Ладно. И кто же она?
– Она раньше убирала в квартире рядом с моей, на Олд-Пай-стрит, вернее, она работала уборщицей в нескольких домах по этой улице. Однажды она увидела меня и тут же узнала.
– Айвор, – спросила Айрис, – кто она?
– Тетушка Хиби.
Айрис сказала, что не понимает, откуда он узнал, что она – тетушка Хиби? Она ему сказала? И это означает…
– Вот именно. Должен сказать, ты сегодня необычайно медленно соображаешь. Мать Хиби – ее сестра, однако, по-видимому, она не слишком часто общается с родственниками, хотя она, – тут Айвор запнулся на секунду, – пришла на похороны Хиби. Она мне сказала, что выходила из квартиры на моем этаже года четыре назад и в дверях столкнулась со своей племянницей.
– Но Хиби наверняка не сказала ей, куда идет?
– Я не совсем понимаю, что еще она могла сделать, а ты?
– Это важно, Айвор?
Он отвел взгляд.
– Не знаю. Конечно, мне бы не хотелось, чтобы такая женщина… неважно. Возможно, это все ерунда.
Его недовольный вид, я уверен, скорее был вызван тем, что тетя его бывшей подружки – уборщица. И все же, как бы мало Берил Палмер ни общалась со своими родными, она должна знать не только о смерти Хиби, но и об обстоятельствах, повлекших ее. Айвору показалось, что он заметил нечто такое в выражении ее лица, что ему не понравилось, когда она рассказывала ему о встрече с Хиби у дверей его квартиры: понимающий взгляд, брошенный искоса, который говорил больше слов.
– Ты подписал альбом для ее внучки?
– Да. Я все время думал, что эта девочка должна быть кузиной Хиби. Она ничего не сказала о смерти Хиби, и я в то время не придал этому значения, но после мне это показалось странным. Нет, это показалось мне очень странным. Было бы естественно упомянуть о ней, но она этого не сделала. И, ну, я тоже. Наверное, мне следовало о ней упомянуть.
– Полагаю, ты пригласил ее заходить, – сказал я.
– Конечно. Мне пришлось это сделать. Она сказала, что бывала в Палате раз или два, чтобы послушать мое выступление.
– Но я думал, что миссис Палмер узнала тебя только тогда, когда увидела выходящим из дома.
– Я знаю. Все это было немного странно.
Кандидатов часто отбирают задолго до предстоящих всеобщих выборов. Окончательной датой следующих был май 1997 года, и Айвор, действующий член парламента, почти без вариантов должен был стать кандидатом консерваторов от Морнингфорда. В этом не было ничего неожиданного, и, видимо, никого не удивило, что Аарон Хантер снова выставил свою кандидатуру, и снова под проигрышным ярлыком «независимого кандидата». Этот раз отличался тем, что он избирался от округа Имбервелл, промышленного города и порта на побережье Линкольншира. В интервью «Гардиан» он заявил, что его отец родом из Имбервелла, а его двоюродный брат был председателем районного совета. И даже сейчас у него прочные семейные связи с этим городом.
В своем интервью Хантер особо подчеркнул, что выступает за честность и порядочность в общественной жизни и против разврата, который принял в последнее время недопустимые размеры. Такие вещи всегда раззадоривают определенных представителей прессы, и одна грязная правая газетенка попыталась выкопать в его прошлом что-нибудь грязное, но ей это не удалось. Аарон Хантер был респектабельным отцом троих детей; они не смогли найти ничего, кроме его первого брака с Джульеттой Киз, с которой он развелся восемь лет назад. Джульетта Киз, прибавил автор заметки, теперь стала «партнершей» помощника министра обороны Айвора Тэшема.
