Питер Джеймс - Клеймо смерти
— Бобби! Его зовут Бобби, и он такой милый. Вот увидишь его, и сам захочешь щенка!
— Корейцы едят собак. Есть несколько отличных рецептов.
— Какой ужас.
— Да. Ладно. Извини. Просто я не хочу делить тебя с каким-то песиком.
— Он тебе понравится, вот увидишь. И это всего лишь на неделю.
Ее друзья, Эмили и Стив, отправлялись в отпуск, и Фрейя согласилась присмотреть за их любимцем, смешанной породы терьером. Чего она никак не ожидала, так это негативной реакции Зака на столь симпатичное существо.
Человек, сидевший за рулем компактного серого «рено»-седана, припаркованного неподалеку на улице, наблюдал за МХ-5 в зеркало заднего вида, пряча лицо за разворотом «Санди таймс».
В статье на первой полосе, которую он читал с большим интересом, речь шла о Логан Сомервиль. На переднем пассажирском сиденье рядом с ним лежали желтая непромокаемая куртка и планшет. Он знал, что люди не обращают внимания не только на такси — точно так же они не замечают человека в непромокаемой куртке с планшетом в руке.
48
Воскресенье, 14 декабря
— Да ты что, это же старый трюк, — сказал Гленн Брэнсон, вертя в руке банку диетической колы.
— Ты о чем? — спросил Рой Грейс.
— Я тут думал про Мартина Хорнера. Полагаю, он присвоил личность мертвеца.
Они сидели в крохотном кабинете Брэнсона. Грейс планировал пойти на ланч домой и немного поработать над прощальной речью. Но в то же время он знал, что Белла бы его поняла. Пока оставался хоть малейший шанс спасти Логан Сомервиль — и, возможно, Эшли Стэнфорд, — она сама была бы за то, чтобы сосредоточить все усилия на расследовании.
Он отпил яблочного сока и с жадностью вгрызся в сэндвич с яйцом и беконом, который купил, вместе с пакетиком жареной картошки, облагороженной вкусом сметаны и красного лука, в гипермаркете АСДА через дорогу. К счастью, рядом не было Клио — она бы точно взвилась фурией, увидев, какую нездоровую, по ее мнению, пищу он употребляет. Впрочем, успокоил себя Грейс, не все так плохо, ведь яблочный сок — вполне полезная составляющая.
Как и на тех счастливчиков, чья работа позволяет иметь настоящие, свободные выходные, понедельник надвигался на него неотвратимой угрюмой тучей, хотя и по другим причинам.
— Я и сам о том же думал, — ответил он.
— «День Шакала». Видел этот фильм?
— С Джеймсом Фоксом?
— Да нет же, с его братом, Эдвардом Фоксом. Он там играет киллера, которого наняли, чтобы убить президента Франции, де Голля. И вот как он достает фальшивый паспорт. Идет на кладбище и находит могилу маленького мальчика, у которого наверняка никакого паспорта не было, и, воспользовавшись его именем, получает документ. Классный фильм.
— Нет, не видел. — Грейс отпил еще сока и откусил от сэндвича. Потом подтолкнул пакетик с картошкой в сторону Брэнсона, который разом высыпал на громадную, как лопата, ладонь половину содержимого.
— Знаешь, в чем твоя проблема? — пробурчал Брэнсон с набитым ртом. — Ты темный, невежественный обыватель. Я еще удивляюсь, как тебе удалось стать толковым копом.
— Как удалось? Держался подальше от кретинов вроде тебя. — Грейс ухмыльнулся и толкнул друга плечом. — Вообще-то я читал книжку, давно.
— А была книжка?
Грейс посмотрел на него.
— Автор — Фредерик Форсайт.
— Да?
— Да. Написана задолго до фильма. А ты и не знал? И что, не читал?
— Не-а.
— И кто у нас невежественный обыватель?
— Ты просто придурок. — Брэнсон пожал плечами. — Но, знаешь, придурки бывают разные, так вот ты — хороший.
— Огромное тебе спасибо.
Очевидно, позабыв, у кого тут ланч, Брэнсон без лишних церемоний отправил в рот оставшуюся картошку и аппетитно захрустел.
— Как настроение перед похоронами?
— Скорее бы все закончилось. — Грейс отпил еще сока. — Что нового по операции «Мона Лиза»? Есть подвижки с идентификацией останков?
— Возможно. Люси Сайбен считает, что она умерла примерно тридцать лет назад и на момент смерти ей было двадцать с небольшим. Сейчас мы проверяем списки всех пропавших в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти и подходящих под имеющееся описание. Временные рамки — от двадцати до тридцати пяти лет назад. Некоторых уже исключили по цвету волос. Завтра у нас будет электронный фоторобот. Нам известно, что у нее длинные каштановые волосы. Как только это сделаем, возможно, получим имя предполагаемой жертвы. Попробуем отыскать родственников. Может быть, удастся взять образец ДНК или найти стоматологическую карту.
Грейс кивнул и снова вспомнил пропавшую десять лет назад Сэнди.
— Во многих семьях, где кто-то пропал, особенно если это ребенок, комнату сохраняют в прежнем виде и ничего в ней не меняют. Может быть, удастся найти расческу, зубную щетку или что-то еще.
— Есть одна интересная деталь. Помнишь, я в пятницу показывал тебе дело Кэтрин Уэстерэм, тело которой нашли в Эшдаунском лесу?
— Да, ей было девятнадцать. Похожая внешность и клеймо «ТЫ МЕРТВА».
— Что-то ты побледнел, — заметил Гленн Брэнсон. — Как будто привидение увидел.
Грейс кивнул:
— И у меня такое же чувство. Очень мне это все не нравится. Эти убийства должны быть связаны. Клеймо, волосы, возраст жертв — слишком много общего.
— Но времени-то сколько прошло.
— «Давно то было и в другой стране, к тому же девка умерла».
— Что? — нахмурился Брэнсон.
— Кристофер Марло.
— Кто такой?
— Он написал это в 1590-м. Ну что, я все еще невежда? — Грейс доел сэндвич, допил сок, похлопал друга по спине и поднялся. — Мне пора, увидимся утром на параде.
Брэнсон не ответил — он старательно впечатывал «Кристофер Марло» в поисковую строку Гугла на своем айфоне.
Может быть, подумал Грейс, когда личность жертвы из Лагуны будет идентифицирована, им удастся установить, связывало ли что-то двух молодых женщин. В кармане завибрировал телефон. Звонила Лиз Сьюард из оперативного штаба.
— Сэр, мне только что звонил человек, который хочет поговорить со старшим следователем. Судя по голосу, пожилой мужчина. Утверждает, что у него есть информация, которая, возможно, представляет интерес для полиции. Я пыталась убедить его рассказать мне, но он стоял на своем — будет разговаривать только с вами. Дать ему ваш номер?
49
1974
— Эй, Крот, как это ты так растолстел?
— Я не Крот, — сказал он тоненьким голосом, который еще не начал ломаться. Он стоял, голый, в ванной комнате своего нового интерната, Клойстерс, в Суррее. Шла вторая неделя семестра.
Кто-то из мальчишек ущипнул его за свисающую складку жира на животе. Он даже вскрикнул от боли.
— А это как называется?
— Больно же, ты, гад!
— И кого это Крот обозвал гадом? — спросил Гор-Паркер. — Меня? Я — гад?
— Ты называешь гадом Гор-Паркера? — картинно ужаснулся розовощекий, похожий на поросенка Чаффинч. Он тоже был толстый, только этого почему-то никто не замечал.
— Не трогайте меня. Отстаньте. — Он шагнул в душевую кабинку и повернул ручку крана.
— Слушай меня, ты, наглый кусок китового жира, — сказал Гор-Паркер. — Ты своим дрочиловом прошлой ночью всем нам спать не давал.
— Я не дрочил.
— Как ты его еще находишь под таким мешком жира, — вставил Госсадж.
Остальные загоготали.
— Скажи-ка мне, Крот, ты же любишь норы да подземные ходы. Ну так вырой себе норку в лесу и дрочи там сколько тебе хочется, а? — предложил Чаффинч.
— И лучше не возвращайся, — добавил Гор-Паркер.
— Нам тут жирные дрочилы ни к чему! — подал голос Госсадж, осмелевший под защитой приятелей, сколотивших в последние дни что-то вроде клана.
— Оставьте меня в покое. — Он чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.
— Сестра-распорядительница сказала, что ты надул в постель ночью, — продолжал Гор-Паркер. — Так кто тут нюня?
— Я расскажу про вас мистеру Хартуэллу.
Хартуэлл был заведующим пансионом.
— В самом деле? И что ты про нас расскажешь?
— Что вы все читаете порно. Я видел журналы.
Госсадж картинно ахнул и повернулся к Чаффинчу и Гор-Паркеру:
— Боже мой, как страшно! Крот донесет, что мы читаем порно. А что такое ты читаешь, а, Крот? Что такое ты читаешь, отчего тебе надо подрочить? Книжки про подземные ходы?
Остальные засмеялись.
— Сам ты дрочила, — угрюмо произнес он и, шагнув под струю, начал намыливаться, а чтобы мыло не лезло в глаза, зажмурился.
Внезапно кто-то схватил его за оба запястья. В следующую секунду его выдернули из-под душа.
— Эй! — крикнул он. — Эй! — Открыл глаза и тут же ослеп от едкого мыла.
Подошвы заскользили по душевому поддону, потом по линолеуму. Он заморгал, но лучше не стало. Он почувствовал, как его поднимают, а потом окунают в воду. В ванну.
