Энтони Беркли - Тайна семьи Вейн. Второй выстрел
– И вам, инспектор, и вам, – механически ответил Роджер.
Потом они некоторое время хранили молчание.
Роджер давно уже догадался, что инспектор, который, казалось, был готов обсудить это дело во всех подробностях, в реальности ничего подобного делать не собирался. Во всяком случае, и не думал откровенничать с ним относительно имевшихся у него версий. Профессиональная сдержанность, конечно, совершенно законная и правомерная, но все же очень неприятная. Тем не менее Роджер чувствовал, что если бы они с инспектором работали как один слаженный организм и ничего друг от друга не скрывали, то достигли бы куда более значительных успехов. Но так уж вышло, что им приходится вести расследование по отдельности, так сказать, на свой страх и риск. А ведь он в любой момент готов принести в жертву общему успеху свою профессиональную гордость детектива-любителя. Собственно, он уже пожертвовал ею, предоставив в распоряжение конкурента замызганную страничку из блокнота, найденную им на берегу. Весьма примечательную страничку, как позже выяснилось. Жаль только, что инспектор не оценил по достоинству его порыва души…
Впрочем, ничто не мешало Роджеру воспользоваться мозгами и опытом инспектора в своих интересах. Требовалось только изменить тактику. И Роджер ее изменил.
– Кажется, на обратном пути вы задали мне вопрос, почему я назвал миссис Вейн «безрассудной», не так ли? – c самым невинным видом произнес он. – Что ж, попробую вам объяснить. Из информации, которую я успел о ней собрать, явствует, что ее можно было назвать как угодно, только не «безрассудной». Так, у меня нет никаких сомнений в том, что она вышла замуж за доктора ради его денег и, кроме того, смогла, пренебрегая приличиями, заставить его перевести на ее личный счет весьма солидный куш. Это не говоря о том, что она, защищая свое благосостояние, не считалась ни с чем и ни с кем. А тот факт, что она представлялась молодому Колину безрассудной, свидетельствует лишь о ее способности блефовать.
– То есть вы хотите сказать, что она не собиралась рассказывать мужу о своей незаконной любовной связи? Понятно. У меня сложилось такое же мнение. Ибо подобного рода откровения идут вразрез с моим пониманием ее натуры.
– В таком случае, какую игру она вела с Колином? Или вы считаете, что она действительно была в него влюблена?
– Тут, как вы понимаете, сэр, ничего нельзя сказать наверняка. Но на основании полученных мною сведений позволю себе предположить, что какую бы игру она ни вела, игра эта куда глубже и многослойнее, чем представляется. И связана прежде всего с некоей махинацией, направленной на очередное значительное улучшение ее материального положения. И в отношении этого я готов биться об заклад – как вы любите говорить, сэр.
– Разумеется, вы уже основательно копнули ее прошлое, не так ли? – с хорошо разыгранным равнодушием заметил Роджер. – В таких вещах профессионалы из Скотленд-Ярда всегда переиграют сыщика-любителя. Хотя бы потому, что в их распоряжении куда больше источников информации. Что-нибудь интересное узнать удалось? Не могу отделаться от мысли, что в этой даме было нечто от куртизанки.
Инспектор немного помолчал, обдумывая ситуацию, и, чтобы заполнить паузу, налил себе очередную порцию виски. Определенно он задавался вопросом, стоит ли делиться с Роджером служебной информацией, но в конце концов решил, что большого вреда от этого не будет.
– Надеюсь, вы понимаете, сэр, – сказал он, вытирая усы, – что это совершенно конфиденциальная информация и распространению в каком-либо виде не подлежит. Тем не менее скажу, что над этим делом работают не только наши люди на побережье, но и несколько человек в Лондоне и даже на севере, откуда, насколько я знаю, эта особа родом. Ну так вот: им действительно удалось узнать кое-что интересное. Разумеется, никто об этом здесь не имеет ни малейшего представления, но в реальности женщина, которая в этой местности называла себя миссис Вейн, в определенной степени действительно была… хм… куртизанкой – как вы изволили выразиться.
У Роджера блеснули глаза:
– Что вы имеете в виду, инспектор? «Называла себя миссис Вейн»… Это что, не соответствует действительности? Кем же она в таком случае являлась?
Инспектор ответил на этот вопрос не сразу – и не прямо, как хотелось бы Роджеру. Сначала он откинулся на подушки кресла, потом сделал несколько затяжек, сунув в рот трубку, и лишь после этого заговорил каким-то странно спокойным тоном:
– У членов этого семейства самая настоящая гнилая кровь. Иными словами, это семья потомственных преступников с устоявшимися традициями – если, конечно, так можно выразиться. Прадедушка, к примеру, считался в свое время одним из самых удачливых взломщиков в этой стране. Полиция, разумеется, знала о нем, но ни разу не смогла поймать, что называется, с поличным. Его вообще ни разу не поймали на чем-либо противозаконном. Прежде всего потому, что сам он редко выходил «на работу» и лишь давал задания типам вроде Чарли Писа и ему подобных, которые оказались не столь удачливы, как упомянутый прадедушка. Его сын считался в воровской среде «королем» и унаследовал от предка немалые суммы. Потом он вроде как покончил с преступным прошлым и основал в Ливерпуле спекулятивную биржевую контору. Но в плане финансовых махинаций определенно переоценил свои возможности, в результате чего дважды отбывал сроки в тюрьме – три года и пять лет.
Этот парень оставил после себя двух дочек и сына, которые, надо сказать, воспитывались в бедности, поскольку их папаша пустил по ветру все деньги семейства – и полученные по наследству, и заработанные им самим. Правда, еще при жизни он успел пристроить одну из своих дочек – мать мисс Кросс, которую выдал замуж за армейского офицера и вычеркнул, таким образом, из списков семьи. Сын же уехал в Америку, где продолжил семейные традиции в сфере биржевых спекуляций. Кстати сказать, он все еще жив, правда, сидит в тюрьме. Мелкий мошенник, в сущности.
На вторую дочь, мать миссис Вейн, ничего особенно интересного накопать не удалось. Известно, правда, что она в молодости вышла замуж за торговца из Ливерпуля, которого довела до банкротства чрезмерными тратами и экстравагантными привычками, после чего сбежала из дома с неизвестным мужчиной, оставив десятилетнюю дочь мужу. Последний переехал с ребенком в Лондон, вновь попытался заняться бизнесом, на этот раз торговлей медицинскими препаратами, даже приобрел небольшую аптеку, но умер, когда миссис Вейн исполнилось семнадцать, не оставив дочери ничего, кроме долгов.
Таким образом, девушке с младых ногтей пришлось заботиться о себе самой. Она и позаботилась – так сказать, в лучших традициях семьи – и тоже в скором времени оказалась в тюрьме, получив (правда, под чужой фамилией) трехмесячный срок за мелкое воровство в универсальных магазинах. Это научило ее осторожности, и она, бросив воровать, переключилась на игорный бизнес, где и денег больше, и опасности попасть за решетку по уголовной статье меньше, особенно если работаешь «подсадной уткой», то есть подпаиваешь клиентов, с тем чтобы они почаще делали ставки при игре в рулетку. Здесь у нее дела пошли лучше, и она даже получала долю от прибыли в полулегальном игорном заведении в Вест-Энде, пока полиция не прикрыла его. Впрочем, она не стала из-за этого отчаиваться, так как к тому времени научилась извлекать материальную выгоду из своей кукольной внешности, вытягивая деньги из кошельков молодых идиотов, клевавших на ее детское личико, светлые волосы и кажущуюся невинность. Но когда она познакомилась с Вейном, обаяние юности уже в значительной степени потускнело, что, впрочем, не помешало ей покорить его и даже склонить к браку, ибо доктор пошел дальше всех прочих идиотов и предложил ей руку и сердце. Что ж, тут надо отдать должное ее великолепной игре и умению держать себя в руках, особенно если учесть, что ей постоянно приходилось опасаться разоблачения. Но, как мы уже говорили, доктор Вейн обладает дьявольским темпераментом, а значит, если бы он узнал правду, то ей бы пришел конец.
Инспектор сделал паузу, чтобы перевести дух.
– Продолжайте, инспектор, продолжайте! – вскричал Роджер. – Я знаю, что вы всегда оставляете самое вкусное напоследок.
– Все-то вы замечаете, мистер Шерингэм, – ухмыльнулся его компаньон. – Мы действительно обнаружили в ее биографии кое-что вкусненькое. Так, по нашим сведениям, во время войны она вроде как вступила в брак с неким Гербертом Питерсом. К сожалению, мы ничего не знаем о его судьбе, но в последние дни старательно разыскиваем любую информацию об этом человеке. Нет, пока мы его не нашли. Более того, в Скотленд-Ярде считают, что он скорее всего умер, даже, возможно, уже был мертв, когда наша героиня выходила замуж за доктора Вейна.
– Но вы лично эту точку зрения не разделяете, не так ли? – тихо спросил Роджер.
