Энтони Беркли - Тайна семьи Вейн. Второй выстрел
– Ни разу. Во время той самой встречи я с ней и порвал. – Молодой человек вздохнул и покрутился в кресле, из чего Роджер заключил, что процесс разрыва отношений оказался далеко не простым. – Хочу также добавить, – сухо произнес Вудторп, – что виновной стороной в этой интрижке я считаю одного лишь себя. Миссис Вейн же винить не за что, и я…
– С вашего позволения, сэр, – перебил покаянную речь Вудторпа инспектор, – меня прежде всего интересуют факты, а не признание вины. Почему вы решили порвать с миссис Вейн?
– Это глубоко личное, – коротко ответил Вудторп и, выпятив челюсть, напустил на лицо непроницаемое выражение.
Инспектор решил не развивать эту тему.
– Чем угрожала вам миссис Вейн в случае разрыва? – резко осведомился он.
– Обещала рассказать обо всем своему мужу, – не менее резко ответил Вудторп.
Инспектор присвистнул:
– Всю вашу любовную историю?
– Да, всю.
– Но это могло означать развод!
– Она сказала, что ей наплевать на это.
– Гм… – Инспектор обдумал поступившие в его распоряжение новые любопытные сведения. – Как долго… скажем так, вы и миссис Вейн поддерживали… дружеские отношения? – медленно осведомился он после затянувшейся паузы, не слишком удачно подбирая слова.
– Около года, – ответил Вудторп, осознав смысл деликатной фразы инспектора.
– В течение этого времени вы часто ссорились?
– Полагаю, столько же, сколько другие люди, состоящие в подобных отношениях.
– То есть не чаще, по вашему мнению, чем это могло быть с другими женщинами?
– Трудно сказать… Возможно, чуть чаще, – признал Вудторп с некоторым смущением.
Знаки, которые подавал инспектору Роджер, говорили о том, что последний очень хочет задать молодому человеку парочку собственных вопросов. А поскольку разговор перешел, так сказать, в плоскость психологии, инспектор решил, что большого вреда от этого не будет, и милостиво махнул рукой, давая разрешение.
– По мере того как ваши отношения развивались, не приходило ли вам в голову, что характер у миссис Вейн оказался совсем другим, нежели вы думали поначалу? – спросил Роджер, осторожно подбирая слова.
Вудторп наградил его благодарным взглядом.
– Да, – быстро произнес он, – я думал об этом.
Роджер задумчиво посмотрел на молодого человека.
– Скажите, – медленно проговорил он, – а вы бы могли назвать ее безрассудной женщиной?
Вудторп заколебался:
– Не знаю точно. Да, временами она казалась просто дьявольски безрассудной. Но чаще вела себя прямо противоположным образом.
Роджер удовлетворенно кивнул:
– Что ж, именно такой я ее себе и представлял. Продолжайте, инспектор. Извините, что позволил себе прервать вас.
Глава 12
Гнилая кровь
– Ну-с? – спросил Роджер, когда приятели, спустившись по лестнице, двинулись к выходу из домовладения по подъездной дорожке. – Как бы вы охарактеризовали этого молодого человека?
– Мне он показался весьма приятным молодым джентльменом, – осторожно сказал инспектор. – А что вы думаете о нем, мистер Шерингэм?
– То же самое, что и вы, – с самым невинным видом ответил Роджер.
– Гм! – неопределенно заметил инспектор.
После этого они некоторое время шагали в полном молчании.
– Вы, сделав правильные выводы, очень вовремя сунули ему под нос эту бумажку, – заметил Роджер.
– Ага!
И они снова минуту или две шли молча.
– Что касается меня, то я лично считаю, что он ничего не знает об этом деле, – не выдержав, выпалил Роджер.
Инспектор увидел на обочине крохотную вьющуюся розу и, улыбнувшись, прикоснулся к ней кончиками пальцев.
– Правда? – спросил он.
Очень может быть, что в этот момент на подъездной дорожке Кастон-Холла помимо Роджера появился еще один психолог.
– А у вас что, другое мнение? – не без интереса осведомился Роджер.
– Гм! – осторожно ответил инспектор.
– Если он замешан в этом деле, тогда, на мой взгляд, это лучший актер, какого мне только доводилось видеть. Я внимательно смотрел на него и убежден, что его удивление было совершенно естественным, – сказал Роджер, а потом добавил: – Он действительно поверил, что миссис Вейн стала жертвой несчастного случая. Готов прозакладывать собственную жизнь, что он ни черта об этом не знал, – с вызовом в голосе повторил он.
– Неужели, сэр? – приторно-вежливым голосом спросил инспектор. – Ну-ну…
Роджер злобно проткнул тростью росшую на обочине маргаритку. После этого они еще некоторое время следовали в полном молчании. Потом вышли за пределы поместья и побрели по пыльной деревенской дороге.
– Тем не менее, – произнес Роджер, решив прибегнуть к хитрости, – нам удалось получить от него чрезвычайно ценную информацию, не так ли?
– Да, сэр, – согласился инспектор.
– Что до определенной степени подтверждает зародившуюся у меня новую интересную теорию, – сказал Роджер, продолжая хитрить.
– Ага! – отозвался инспектор.
Роджер начал насвистывать какой-то мотивчик.
– Кстати, – произнес инспектор с самым беспечным видом, – зачем вы спросили Вудторпа, была ли миссис Вейн «безрассудной»? И почему охарактеризовали ее именно этим словом?
– Гм! – ответил Роджер.
За дружеской беседой время текло незаметно, и приятели довольно быстро добрались до своей гостиницы.
При всем том сторонний наблюдатель наверняка бы решил, что их обмен мнениями из серии «сообщить друг другу как можно меньше» завершился даже с некоторым преимуществом Морсби.
В «Короне» Роджер сразу направился к телефону, чтобы продиктовать свою очередную статью редактору в Лондоне, очень стараясь при этом придать полученной им жалкой информации обличье и весомость солидного кирпича. Инспектор же укрылся в своей комнате. Возможно, для того, чтобы еще раз обдумать результаты визита и увязать их с известными ему фактами. Энтони в гостинице вообще не было.
Поговорив с редактором, Роджер зашел в маленький гостиничный бар, где увидел трех субъектов с собакой. Затем заглянул в общую гостиную, но не обнаружил там ни единой живой души. Поднявшись по лестнице, последовательно открыл двери всех комнат, которые они с кузеном сняли, но тоже никого не нашел там. Тогда он подошел к двери спальни инспектора, прислонился к ней и, запрокинув голову, издал тоскливый протяжный вой, какой обычно издают собаки, когда воют ночью на луну. Эффект этой эскапады, можно сказать, проявился моментально.
– Святые угодники! – вскричал инспектор, выскакивая из комнаты в нижней рубашке. – Это вы производите сии звуки, мистер Шерингэм?
– Я, – сказал довольный Роджер. – Надеюсь, вам понравилось?
– Нет, – решительно отверг подобную возможность инспектор. – И часто вы занимаетесь подобными вещами, сэр?
– Только тогда, когда хочется поговорить, а не с кем. Или когда я что-нибудь пишу, а никто не может мне сказать, хорошо у меня получилось или не очень. А вообще я веду себя довольно тихо.
Инспектор расхохотался:
– Кажется, я понял намек. Действительно, я злоупотребил вашим терпением. Но теперь, когда вы закончили разговор с редакцией, можно и поболтать.
– В баре слишком много народа, инспектор, – пробормотал Роджер. – Может, переместимся в общую гостиную? Бутылка виски, которая, как вы знаете, стоит там, еще наполовину полная.
– Присоединюсь к вам через минуту, – быстро сказал инспектор.
Роджер скатился по лестнице в гостиную и приготовил два коктейля. Один – так себе, слабенький, второй – более крепкий, вернее, очень крепкий. Двумя минутами позже инспектор, сделав глоток из второго стакана, сказал, что коктейль – ничего себе, но недостаточно крепкий. Что неудивительно, так как, по его мнению, в нынешние времена в виски доливают воду еще на фабрике, и оно попадает на стол потребителя, будучи уже основательно разбавленным. Выслушав эту сентенцию, Роджер подумал, что попытка развязать язык инспектору Скотленд-Ярда не такое уж простое дело.
– Кажется, устроились, – сказал Роджер, удобно располагаясь за столом и собираясь с мыслями. – Ну а раз так, то почему бы вам, инспектор, не рассказать все? Похоже, вы тоже не прочь поговорить, не так ли? Так почему бы не попытаться проанализировать нынешнее положение вещей? Лично мне кажется, что сейчас для этого самое время.
Инспектор основательно отпил из стакана с виски и пожевал свои моржовые усы.
– Это вы к тому, что сейчас нас здесь двое, а не трое? – спросил он и многозначительно подмигнул Роджеру.
– Совершенно верно. Поскольку мой кузен все еще не избавился от некоторых предрассудков.
– А вы, сэр? – проницательно глядя на него, осведомился инспектор.
Роджер рассмеялся:
– Как говорится, попали в больное место. Да, должен признать, что юная леди, которой вы уделили столь пристальное внимание, на мой взгляд, ни в чем не виновата. Более того, с некоторых пор я совершенно уверен в этом.
