Джорджетт Хейер - Осторожно, яд!
– Вот бедняга! В какую передрягу попал по собственной глупости! Вас не устраивает его рассказ?
– Меня не устраивает его алиби.
– Что именно? Ах, вы о Глэдис Смит! Я думаю, он действительно к ней ходил. Слабая надежда найти утешение. Очень сентиментально.
– Конечно же, миссис Смит подтвердит, что Лэптон был у нее, – заметил Ханнасайд.
– Возможно, только я не совсем понимаю, как он сумел пройти в такой час в дом Мэтьюсов и не встретился ни с кем из членов семьи или прислуги. Ведь вы на это намекаете?
– Ну, ничего сложного здесь нет, – скептически усмехнулся Ханнасайд. – В этот дом, мистер Каррингтон, можно пройти не только через парадный вход. Например, сбоку имеется дверь, которая выходит из гардеробной на тропинку в саду. Всякий, кто хочет проникнуть в дом незаметно, воспользуется именно этим ходом. Нужно только улучить подходящий момент. Семья и прислуга пили в тот час чай, так что путь был свободен, и Лэптон вполне мог предвидеть такую ситуацию.
– Хорошо, только какой в его действиях смысл? – не понял Джайлс. – Грегори Мэтьюс на тот момент отсутствовал, и куда же Лэптон мог в таком случае налить яд?
– Я думаю о флаконе с тонизирующим средством, который так своевременно разбили, – предположил Ханнасайд.
– А разве Лэптон знал, где он хранится? – нахмурился Джайлс. – И каким образом и когда он умудрился разбить флакон?
– Может, и знал. А разбить его не составило труда, когда на следующее утро Лэптон приехал сюда с женой.
– Думаете, Генри Лэптон способен на подобный поступок? – усомнился Джайлс. – Слабый, бесхарактерный человечек!
– Не забывайте, мистер Каррингтон, он впал в отчаяние и сам в этом признался. Осмелюсь утверждать, эта Глэдис Смит занимает главное место в его жизни.
– Ну, полагаю, он предпочел бы убийству развод, – заметил Джайлс.
– Не могу с вами согласиться, – покачал головой Ханнасайд. – Лэптон никогда не пошел бы на такой громкий скандал. Вероятно, он любит дочерей, и если решился совершить убийство, то только в надежде выйти сухим из воды. С разводом так не получится. Вы же видели его супругу. Представляете, какой поднялся бы шум?
– Ну хорошо, но подумайте сами, – возразил Джайлс. – Убив Мэтьюса, Лэптон не мог обеспечить себе безопасность. Ведь Мэтьюс мог рассказать о его связи с миссис Смит кому-нибудь еще. Именно так он и поступил. Этот молодой хлыщ Рэндол не просто попал пальцем в небо, он точно знал, что говорит.
– Разумеется, Рэндолу все известно. Но вы заметили, как это удивило Лэптона? Вероятно, он думал, что Мэтьюс не успел разгласить его тайну. – Ханнасайд взял письмо Лэптона и положил в блокнот, а потом в задумчивости посмотрел на письменный стол и, выдвинув один из ящиков, нахмурился. В ящике находился всякий хлам. – Хотелось бы знать, что интересного нашел мистер Рэндол Мэтьюс среди этого барахла.
– А разве он чем-то заинтересовался? Я и не заметил.
– Думаю, я не ошибся. Только не знаю, нашел ли он то, что хотел, или, наоборот, не обнаружил того, что ожидал увидеть. Если отбросить в сторону обязанности душеприказчика, которыми Рэндол не слишком себя обременяет, с какой стати он вдруг загорелся желанием присутствовать вместе с нами при просмотре дядиных бумаг? Думал, мы что-то найдем? Но что именно?
– Возможно, вот это самое письмо Лэптона.
Ханнасайд на мгновение задумался над словами Джайлса.
– Вполне вероятно, что и так, если старик Мэтьюс доверил ему семейные тайны. Только что из содержимого ящика может вызвать интерес?
– Может быть, вы правы, предположив, что этот предмет на данный момент в ящике отсутствует.
– Да, кто знает. Но я заметил одну странность, которая бросается в глаза: ни в доме, ни в офисе Мэтьюса не сохранилось никакой старой переписки.
– Некоторые люди имеют обыкновение рвать письма, как только на них ответят, – предположил Джайлс. – А вы думаете, кто-то успел покопаться в бумагах Мэтьюса?
– У меня пока нет предположений на этот счет. Однако если Мэтьюс лично уничтожал все письма, это, должно быть, перешло у него в манию.
– Значит, поработала разрушительная рука Рэндола, – весело предположил Джайлс.
Ханнасайд невольно улыбнулся в ответ:
– Понимаю. Вы решили, что я именно его и подозреваю. Должен признаться, нет никаких подтверждений, что Рэндол находился где-то поблизости от «Тополей» между двенадцатым и пятнадцатым мая. Однако вы правы, – добавил он с сожалением, – я действительно подозреваю этого молодого человека, и его алиби не вызывает доверия. Оно такое безупречное, что, похоже, над его созданием потрудились заблаговременно. Только, положа руку на сердце, я, мистер Каррингтон, ума не приложу, каким образом Рэндол мог совершить убийство дяди.
– И вас это, похоже, огорчает, – рассмеялся Джайлс.
– Не совсем так. Но я обеспокоен. Брожу на ощупь в темноте, и все время не покидает неприятное чувство, что сбился со следа. Если бы только установить, посредством чего яд попал в организм покойного! Возможно, его подмешали в стакан с виски с содовой, который подал дяде Гай Мэтьюс. Сам Грегори Мэтьюс мог обработать царапину отравленным лосьоном. Только во всем доме нашелся один нераспечатанный флакон с лосьоном «Понд» в нетронутой упаковке. Возможно, яд добавили в тонизирующее средство и разбили флакон. Все это время я ломаю голову над различными версиями. Может быть, выбрали момент и подмешали отраву за несколько дней до смерти Мэтьюса. Я вот подумал о таблетках аспирина, но покойный не принимал лекарств. Хемингуэй допросил с пристрастием всю прислугу, но оказывается, Мэтьюс ел и пил то же, что и остальные члены семьи, не считая виски с содовой и тонизирующего средства. – Ханнасайд замолчал и поднялся с места. – Что толку сидеть и теряться в догадках, мистер Каррингтон? Меня ждет срочная работа, да и вам, вероятно, не терпится вернуться в город.
– Не то чтобы не терпится, но возвращаться в самом деле пора. – Джайлс посмотрел на часы. – Рад, что Лэптону больше не отводится роль главного подозреваемого, – озорно подмигнул он. – Мне от души жаль беднягу.
– Ну, подозрение с него не снимается, – возразил Ханнасайд. – Придется присмотреться к нему получше. Только для него действительно это слишком уж умно, мистер Каррингтон. Если такие люди, как Лэптон, и совершают убийство, то лишь без предварительной подготовки, в минуту отчаяния. Возможно, я ошибаюсь, только вряд ли. Убийство было тщательно продумано до мельчайших деталей, включая сам яд. Маловероятно, чтобы обычный человек под воздействием эмоций выбрал никотин в качестве орудия убийства.
– Понимаю. Значит, вы считаете, необходимо расследование.
– Именно так. Расследование и холодная трезвая голова, – подтвердил Ханнасайд, направляясь к двери и убирая на ходу записную книжку. Он открыл дверь и едва не столкнулся с мисс Мэтьюс. – Прошу прощения!
Харриет держала в руках вазу с цветами.
– Ах, как вы меня напугали, суперинтендант! – воскликнула она, отпрянув от двери. – А я хотела привести в порядок цветы и долить воды. Всегда занимаюсь этим в туалетной комнате, чтобы не налить на пол.
Сдавленно хихикнув, Харриет торопливо зашагала в конец коридора и скрылась за занавешенной дверью.
Мужчины переглянулись.
– Она подслушивала, – шепнул Джайлс.
– Да, – с безучастным видом согласился Ханнасайд. – Харриет Мэтьюс слывет в высшей степени любопытной особой.
Глава седьмая
Покинув вслед за тетушкой кабинет, Рэндол не пошел в библиотеку, откуда уже доносились громогласные обличительные речи в его адрес, а спустился к основанию лестницы. Окинув быстрым взглядом пустой коридор, он не торопясь, бесшумно поднялся наверх. На верхней площадке никого не было. Первая дверь, ведущая в спальню Грегори Мэтьюса, оказалась незапертой. Осторожно повернув ручку, Рэндол зашел внутрь и плотно закрыл ее за собой.
Просторная мрачная комната, обставленная мебелью красного дерева, имела нежилой вид. Кровать была зачехлена, окна закрыты, а с туалетного столика, комода и даже каминной полки исчезли все личные вещи покойного.
Рэндол огляделся по сторонам и вдруг направился к огромному трехстворчатому платяному шкафу, который почти полностью занимал всю стену. Одежда Грегори Мэтьюса была аккуратно развешена, но интересовала Рэндола явно не она. Быстро осмотрев содержимое шкафа, он закрыл дверцы и подошел к туалетному столику. В обоих ящиках не оказалось ничего примечательного, не считая часов с цепочкой и коробки с запонками. В шкафу с противоположной стороны находилось только сложенное стопками нижнее белье.
Пожав плечами, Рэндол двинулся к двери, ведущей в дядину ванную комнату. Там тоже было на удивление пусто. И лишь ремень для заточки бритвы служил напоминанием о недавнем присутствии хозяина. Тогда внимание Рэндола привлекла небольшая настенная аптечка, но и она была пустой. Не спеша закрыв дверцу, Рэндол направился к двери, выходящей на лестничную площадку, и, открыв ее, столкнулся со Стеллой, которая резво бежала наверх.
